Был ли шанс?

Был ли шанс? — 
The New Times спросил экспертов

Лев Гудков, директор «Левада-Центра»: Не было. Потому что у оппозиции не было ни программы действий, ни авторитетных лидеров, которые могли бы вести переговоры с властью.

Сергей Гуриев, ректор РЭШ: Был. Протестующие выходили не для смены режима, а с требованием провести честные выборы. Если бы на улицы вышло в 4-5 раз больше народу, то, наверное, могли бы этого добиться.

Лилия Шевцова, Центр Карнеги: Нет. Декабрьское пробуждение 2011 года не могло привести ни к смене режима (правления Путина), ни к смене системы персоналистской власти, которая все еще находит поддержку даже среди тех, кто считает себя либералом. Почему? Потому что нет системной альтернативы, политической силы, которая имеет программу выхода из самодержавия и пользуется массовой поддержкой населения.

Что дали протесты?

Лев Гудков: Произошла консолидация либеральной, прозападной части населения и консолидация консервативной периферии. И между этими двумя консолидированными группами — раскол, который неустраним. Хорошо бы, чтобы лидеры осознали это и выработали повестку дня. Проблемы не во власти — в оппозиции.

Лилия Шевцова: Пробуждение имеет огромное значение как фактор, который показывает пределы на самодержавие: усиление репрессивности власти говорит о вступлении ее в фазу агонии. Пробуждение стало и толчком к формированию оппозиционного движения нового типа, хотя процесс еще в самой начальной стадии.

Будет ли — и когда — следующий шанс?

Лев Гудков: Ближайшие же выборы — в московскую думу (2013 год) — могут дать стимул для массовых выступлений. Потому что власть будет использовать те же технологии, чтобы сохранить свои креатуры. Причины для протестов городского класса никуда не делись, и этот класс стал более консолидированным: он понимает свою несовместимость с Путиным.

Сергей Гуриев: Очень важными были выборы в КС: они показали, как устроено протестное движение. Возможно, КС удастся добиться выполнения требований Болотной — о проведении честных выборов.

Лилия Шевцова: Невозможно предвидеть, когда поднимется новая волна протестов. Но, учитывая состояние оппозиции, протест вряд ли будет иметь трансформационный импульс. Но каждая новая волна будет расшатывать самодержавие.