«От меня хотели показаний на Васильеву»

«Скажите маме, пусть не волнуется, меня здесь не бьют», — говорит миловидная 33-летняя женщина, похожая на учительницу. Она аккуратно причесана, волосы собраны в хвост, очки с большими стеклами в тонкой оправе — у нее сильная близорукость. Екатерина Сметанова, экс-глава ООО Центра правовой поддержки «Эксперт», а ныне заключенная изолятора временного содержания на Петровке (ИВС), сидит на железной шконке и читает толстую книгу, по обложке похожую на детектив или фантастику.

В камере, где, кроме трех железных кроватей с тоненькими матрасами, маленького шкафчика для продуктов и железной лавки, ничего нет, Сметанова сидит уже больше двух недель. Соседки периодически меняются: кого-то увозят на суд, и они не возвращаются, их переводят в СИЗО или, если повезет, отпускают. Появляются новые. Сейчас в камере трое арестанток. Одна из них, обвиняемая в мошенничестве, жалуется, что ее задержали пять дней назад, а до сих пор не сообщили родственникам. У нее нет ни зубной щетки, ни туалетной бумаги, ни носков, ни тапочек. Вторая соседка, арестованная за продажу наркотиков, требует врача-окулиста.

Сметанова ни на что не жалуется, единственное, чего ей не хватает — хороших книг, классики, Чехова, например. «Здесь, в библиотеке, в основном детективы и любовные романы. За исключением стихов, вообще нечего читать», — говорит она.

Сидеть в ИВС арестованному не сладко — нет ни холодильника, ни телевизора — только радио «Россия», нет и многого другого, чем обзаводятся в СИЗО. По словам адвоката и бывшего следователя Марины Андреевой, «это сделано для того, чтобы с обвиняемой было легче работать, оперативники могут приходить к ней в любое время и в выходные и беседовать без адвоката».

Екатерину Сметанову обвиняют по ст. 159 ч. 4 («мошенничество в особо крупном размере»). Главное военное следственное управление СК РФ инкриминирует ей совершение пяти сделок с объектами недвижимости Министерства обороны: следствие считает, что Сметанова оценила и реализовала объекты по заниженной стоимости и тем самым нанесла ущерб государству на сумму 3 млрд рублей.

«В этом деле столько разных интересов,— рассказывает Сметанова. — От меня хотели показаний на (Евгению) Васильеву. Но следствие и так про нее все знает. У них много других показаний: в квартире все прослушивалось — они (следователи и оперативники) приводили всякие интимные подробности. Мне обещали изменить меру пресечения на домашний арест. Обещали свидание с матерью. Больше я следователям говорить ничего не буду».

„

От меня хотели показаний на Васильеву. Но следствие и так про нее все знает: в квартире все прослушивалось

«Следователь мне в свидании отказал, — жалуется The New Times мать Сметановой Ольга Пожарская. — Екатерина и ее муж Максим (Максим Закутайло — бывший генеральный директор Окружного материального склада Московского округа ВВС) приехали в Москву работать два года назад: позвала их сокурсница Евгения Васильева — они все вместе учились на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета, там же, где и Путин в свое время учился. Обещали хорошую работу, деньги (по словам источника, зарплата составляла 200–300 тыс. рублей в месяц. — The New Times), вот они и поехали. Оставили с нами в Питере двоих детей: мальчиков 11 и 12 лет. На дочку уже заводили уголовное дело, но в конце лета оно было прекращено, не нашли доказательств. После этой истории Екатерина и Максим вернулись в Питер, а 31 октября их вдруг вызвали на допрос в Москву и там же обоих арестовали. На суде следователь говорил, что они могут скрыться, что у них дом в Испании. Это неправда: ничего у нас такого нет».

В начале недели в прессе появлялись сообщения со ссылкой на следствие, что Сметанова заключила досудебное соглашение, то есть дала признательные показания и показания на других фигурантов дела. Однако к концу недели тон сообщений от военных следователей СК изменился: де там «не видят оснований в досудебном соглашении о сотрудничестве со Сметановой». Очевидно, идет торговля.

«Передайте маме: обед нормальный — картофель с котлетами, — говорит на прощание Екатерина Сметанова.— Ужин, правда, не очень. Лучше бы давали тушенку и отдельно гарнир. А то намешают — и не очень вкусно. Но вообще жить можно — не растаю!»