Андрей Будаев
То ли в качестве доказательства приверженности российских властей целям демократического развития, то ли как примеры той стратегии, которой они на самом деле намерены придерживаться в дальнейшем, Медведев приводит ряд тезисов, которые стоит расшифровать.
1.«Политические партии получили дополнительные возможности влиять на формирование исполнительной власти в субъектах Федерации и муниципалитетах».
Это означает, что список кандидатов, одного из которых президент РФ вносит в законодательное собрание региона с целью наделения губернаторскими полномочиями, теперь составляет руководство партии «Единая Россия» по согласованию с широким кругом чиновников, главным из которых является заместитель главы президентской администрации Владислав Сурков. Разумеется, при современном устройстве «выборов» никакая другая партия, кроме «Единой России», победить на выборах в региональные законодательные собрания не способна. Да и отвергнуть избранного президентом кандидата законодательное собрание не может, если не желает быть распущенным, так что «наделение полномочиями» обычно происходит единогласно или с 1–2 голосами против. Мало того: стремление властей свести к минимуму всякие неожиданности при формировании губернаторского корпуса так сильно, что даже региональные отделения «Единой России» (которые, строго говоря, и выигрывают эти «выборы») практически не принимают участия в отборе кандидатур. Это право предоставлено исключительно федеральному руководству «партии власти», то есть по существу самой президентской администрации.
2.«Смягчены формальные требования по ряду вопросов партстроительства».
Это означает, что абсурдное требование от партии, добивающейся регистрации, 50 тыс. членов к моменту регистрации через несколько лет будет смягчено до не менее абсурдного уровня 45 тыс., а потом даже до 40 тыс. Очевидно, что ожидать от находящейся в процессе формирования партии десятков тысяч членов — значит заранее обречь ее на отказ в регистрации. Забавно, что юрист Медведев с присущей ему тщательностью констатирует «формальный» характер требования. Но законодательное положение, которое полностью исключает создание в России новых политических партий, является в высшей мере значимым уже постольку, поскольку противоречит духу и букве действующей Конституции. А такие требования надо не «смягчать», а отменять.
3.«Облегчены условия выдвижения кандидатов на выборах в Государственную думу».
Это означает, что уцелевшим трем (и больше не предвидится) непарламентским партиям нужно будет собирать меньше подписей. В условиях, когда по подписям — совершенно вне зависимости от их количества — можно не зарегистрировать любую партию, проявляющую минимальную строптивость, как, собственно, только что было продемонстрировано в Москве, такое «облегчение» лишь закрепляет лояльность к исполнительной власти как условие участия в выборах. Единственным шансом до последнего времени оставался избирательный залог. Но правящие в России поборники демократии сначала довели «формальные требования» к залогу до абсурда, завысив его размеры в сотни раз по сравнению с обычными в других странах* * Скажем, €450 за партийный список в Нидерландах и €146 в Греции — против эквивалента €1 676 100 в России на думских выборах 2007 года. и превратив тем самым в имущественный ценз, а потом и вовсе отменили. И произошло это уже в президентство Дмитрия Медведева.
4.«Законодательно установлены гарантии равного доступа к государственным средствам массовой информации парламентских партий».
Это означает, что представителям любых партий позволяется хоть иногда возникать в телевизоре. На чиновничий корпус, политические аффилиации которого известны, это, конечно, не распространяется, так что выпуски новостей будут и впредь наполовину состоять из демонстрации телодвижений дуумвирата, а также губернаторов, почти поголовно состоящих в «Единой России», и других представителей этой достойной партии.
5.«Принят и ряд других мер».
Попробуем предположить, что здесь имеется в виду. Возможно, продление сроков полномочий президента и Государственной думы РФ? Это означает, что выборы в России будут проводиться гораздо реже. Соответственно, еще ниже будет и уровень подотчетности российских властей. Или, возможно, введенный при Медведеве запрет на прямое участие общественных организаций в муниципальных выборах? Теперь они могут выдвигать кандидатов лишь на основании договоренностей с партиями, лояльность которых сертифицирована фактом регистрации. Или, возможно, откровенно издевательское положение, согласно которому партии, набравшие на думских выборах свыше 5%, но менее 7% голосов (то есть получившие миллионы голосов избирателей), теперь могут рассчитывать на один или два депутатских мандата в Госдуме?
Факт остается фактом — что за последние два года в России не было проведено ни одной политической реформы, которая не была бы направлена на вполне сознательное выхолащивание демократических институтов, превращение их в пустые фикции. Возможно, в грезящемся Медведеву прекрасном будущем Россия действительно станет процветающей демократией, то есть страной с комфортной и эффективной политической системой, которую так приятно наблюдать со стороны. Но такое превращение станет возможным исключительно вопреки всему, что он сделал на своем нынешнем посту, а не благодаря этому. И поэтому в заключение стоит расшифровать еще один тезис Медведева.
6.«Мы не вправе рисковать общественной стабильностью и ставить под угрозу безопасность наших граждан ради каких-то абстрактных теорий».
О том, безопасность каких именно граждан России демократизация поставила бы под угрозу, гадать не приходится: это те самые «влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих предпринимателей», которым Медведев грозно показывает пальчик под занавес. Именно для них путинско-медведевская стабильность является абсолютным благом. Вопреки грозной риторике, для этой публики смысл президентского послания должен быть вполне ясен: не беспокойтесь, ничего не изменится. Что касается «абстрактных теорий», то под ними, очевидно, подразумеваются фундаментальные гражданские права и свободы, закрепленные в Конституции России и в ее международных обязательствах, — прежде всего право на создание политических объединений и право избирать и быть избранным. Для большинства граждан России эти права и свободы, будь они реальными, имели бы вполне предметный смысл. Но для Медведева, президентский мандат которого прямо предполагает их защиту, — это пустые слова. Ничего предпринимать ради абстрактных теорий он не намерен. Но тогда, полагаю, мы вправе рассматривать как пустословие и его риторику.
2.«Смягчены формальные требования по ряду вопросов партстроительства».
Это означает, что абсурдное требование от партии, добивающейся регистрации, 50 тыс. членов к моменту регистрации через несколько лет будет смягчено до не менее абсурдного уровня 45 тыс., а потом даже до 40 тыс. Очевидно, что ожидать от находящейся в процессе формирования партии десятков тысяч членов — значит заранее обречь ее на отказ в регистрации. Забавно, что юрист Медведев с присущей ему тщательностью констатирует «формальный» характер требования. Но законодательное положение, которое полностью исключает создание в России новых политических партий, является в высшей мере значимым уже постольку, поскольку противоречит духу и букве действующей Конституции. А такие требования надо не «смягчать», а отменять.
3.«Облегчены условия выдвижения кандидатов на выборах в Государственную думу».
Это означает, что уцелевшим трем (и больше не предвидится) непарламентским партиям нужно будет собирать меньше подписей. В условиях, когда по подписям — совершенно вне зависимости от их количества — можно не зарегистрировать любую партию, проявляющую минимальную строптивость, как, собственно, только что было продемонстрировано в Москве, такое «облегчение» лишь закрепляет лояльность к исполнительной власти как условие участия в выборах. Единственным шансом до последнего времени оставался избирательный залог. Но правящие в России поборники демократии сначала довели «формальные требования» к залогу до абсурда, завысив его размеры в сотни раз по сравнению с обычными в других странах* * Скажем, €450 за партийный список в Нидерландах и €146 в Греции — против эквивалента €1 676 100 в России на думских выборах 2007 года. и превратив тем самым в имущественный ценз, а потом и вовсе отменили. И произошло это уже в президентство Дмитрия Медведева.
4.«Законодательно установлены гарантии равного доступа к государственным средствам массовой информации парламентских партий».
Это означает, что представителям любых партий позволяется хоть иногда возникать в телевизоре. На чиновничий корпус, политические аффилиации которого известны, это, конечно, не распространяется, так что выпуски новостей будут и впредь наполовину состоять из демонстрации телодвижений дуумвирата, а также губернаторов, почти поголовно состоящих в «Единой России», и других представителей этой достойной партии.
5.«Принят и ряд других мер».
Попробуем предположить, что здесь имеется в виду. Возможно, продление сроков полномочий президента и Государственной думы РФ? Это означает, что выборы в России будут проводиться гораздо реже. Соответственно, еще ниже будет и уровень подотчетности российских властей. Или, возможно, введенный при Медведеве запрет на прямое участие общественных организаций в муниципальных выборах? Теперь они могут выдвигать кандидатов лишь на основании договоренностей с партиями, лояльность которых сертифицирована фактом регистрации. Или, возможно, откровенно издевательское положение, согласно которому партии, набравшие на думских выборах свыше 5%, но менее 7% голосов (то есть получившие миллионы голосов избирателей), теперь могут рассчитывать на один или два депутатских мандата в Госдуме?
Факт остается фактом — что за последние два года в России не было проведено ни одной политической реформы, которая не была бы направлена на вполне сознательное выхолащивание демократических институтов, превращение их в пустые фикции. Возможно, в грезящемся Медведеву прекрасном будущем Россия действительно станет процветающей демократией, то есть страной с комфортной и эффективной политической системой, которую так приятно наблюдать со стороны. Но такое превращение станет возможным исключительно вопреки всему, что он сделал на своем нынешнем посту, а не благодаря этому. И поэтому в заключение стоит расшифровать еще один тезис Медведева.
6.«Мы не вправе рисковать общественной стабильностью и ставить под угрозу безопасность наших граждан ради каких-то абстрактных теорий».
О том, безопасность каких именно граждан России демократизация поставила бы под угрозу, гадать не приходится: это те самые «влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих предпринимателей», которым Медведев грозно показывает пальчик под занавес. Именно для них путинско-медведевская стабильность является абсолютным благом. Вопреки грозной риторике, для этой публики смысл президентского послания должен быть вполне ясен: не беспокойтесь, ничего не изменится. Что касается «абстрактных теорий», то под ними, очевидно, подразумеваются фундаментальные гражданские права и свободы, закрепленные в Конституции России и в ее международных обязательствах, — прежде всего право на создание политических объединений и право избирать и быть избранным. Для большинства граждан России эти права и свободы, будь они реальными, имели бы вполне предметный смысл. Но для Медведева, президентский мандат которого прямо предполагает их защиту, — это пустые слова. Ничего предпринимать ради абстрактных теорий он не намерен. Но тогда, полагаю, мы вправе рассматривать как пустословие и его риторику.
Григорий Голосов профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, автор целого ряда монографий: Российская партийная система и региональная политика, 1993–2003. (СПб.: Изд-во Европ. ун-та в Санкт-Петербурге, 2006); Political Parties in the Regions of Russia: Democracy Unclaimed. (Boulder, CO, and London: Lynne Rienner, 2004)); Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика. (М.: Весь Мир, 1999), а также учебников и многих статей.