Твердотопливная баллистическая межконтинентальная ракета морского базирования «Булава-30» — проект уникальный. Во-первых, ракету планировалось полностью разработать и поставить на вооружение меньше чем за 5 лет: в 2000 году был защищен эскизный проект, а в 2005-м она должна была поступить на флот. Сейчас 2009-й, но воз и ныне там. К примеру, ракетный комплекс «Барк», от которого после трех неудачных испытаний решено было отказаться и начать работы по «Булаве», разрабатывался 7 лет. Во-вторых, создание новой ракеты было поручено институту, который никогда системами, стартующими из-под воды, не занимался. В-третьих, чтобы ускорить процесс, испытывать новую ракету решили сразу на подводном крейсере, притом что все предыдущие системы такого рода испытывались сначала на наземных стендах, потом на подводных (притопленных) и только по завершении этого длинного цикла начинались испытательные пуски с подлодки. В-четвертых, под еще не созданную ракету строятся сразу три новейших подводных атомных крейсера серии «Борей», а к 2015 году их на флоте должно быть уже пять. Мало того, под «Булаву» модернизируются три лодки предыдущей серии «Тайфун», которые строились под похороненный «Барк». Изначально проект новой ракеты оценивался в $227 млн, уже израсходовано значительно больше и сколько придется потратить еще — одному Богу известно. После того как 15 июля 2009 года во время испытаний не сработала первая ступень и ракета в очередной раз самоликвидировалась, терпение у военного руководства страны, очевидно, лопнуло.
«Юрий Долгорукий» — первая из пяти строящихся атомных подводных лодок четвертого
поколения серии «Борей». Все они должны быть оснащены ракетами «Булава»
Юрий Чудецкий, профессор МАИ, специалист в области ракетно-космической техники:
«Проект отдали тем, кто не знает, с чем это едят»
«Булава» изначально разрабатывалась как ракета двойного базирования: с тем чтобы она могла стартовать и из шахты, и с подводной лодки. Но из шахты она так и не полетела, а с лодки тоже летает плохо. Проект неудачный?
Этого мы пока не знаем. Но сделано было все, чтобы проект провалился. Специалистам с самого начала было ясно, что унифицировать морскую и наземную ракеты нельзя — это совершенно разные системы. Одно дело — пуск из шахты: включили маршевый двигатель — и ракета пошла. Другое — пуск с подводной лодки, да еще на ходу. Представьте: 12-метровую чушку весом под 40 тонн нужно вытолкнуть сжатым воздухом с глубины 50 метров, да еще чтобы она не ушла куда-то в сторону. Здесь все другое, даже форма носовой части, которая спроектирована так, чтобы при прохождении через воду ракета двигалась в воздушном пузыре. Я уж не говорю о системе наведения: в отличие от шахтной ракеты, морская получает сигнал с заданием уже в полете и дальше вычисляет свои координаты по трем звездам — это очень сложная система.
«Булава» изначально разрабатывалась как ракета двойного базирования: с тем чтобы она могла стартовать и из шахты, и с подводной лодки. Но из шахты она так и не полетела, а с лодки тоже летает плохо. Проект неудачный?
Этого мы пока не знаем. Но сделано было все, чтобы проект провалился. Специалистам с самого начала было ясно, что унифицировать морскую и наземную ракеты нельзя — это совершенно разные системы. Одно дело — пуск из шахты: включили маршевый двигатель — и ракета пошла. Другое — пуск с подводной лодки, да еще на ходу. Представьте: 12-метровую чушку весом под 40 тонн нужно вытолкнуть сжатым воздухом с глубины 50 метров, да еще чтобы она не ушла куда-то в сторону. Здесь все другое, даже форма носовой части, которая спроектирована так, чтобы при прохождении через воду ракета двигалась в воздушном пузыре. Я уж не говорю о системе наведения: в отличие от шахтной ракеты, морская получает сигнал с заданием уже в полете и дальше вычисляет свои координаты по трем звездам — это очень сложная система.
Но от идеи двойного базирования быстро отказались.
Однако не потому, что она бредовая. Просто выяснилось, что РВСН (Ракетным войскам стратегического назначения) новая ракета не нужна. Им те, что уже были, пришлось сокращать по Договору СНВ-2.
Однако не потому, что она бредовая. Просто выяснилось, что РВСН (Ракетным войскам стратегического назначения) новая ракета не нужна. Им те, что уже были, пришлось сокращать по Договору СНВ-2.
Что же тогда мешало создать хорошую ракету?
Только то, что проект отдали не тем, кто собаку съел на морских ракетах, полвека их делал, и делал прекрасно — одна «Синева», которая сейчас на вооружении, чего стоит, а тем, кто даже не знает, с чем это едят.
Только то, что проект отдали не тем, кто собаку съел на морских ракетах, полвека их делал, и делал прекрасно — одна «Синева», которая сейчас на вооружении, чего стоит, а тем, кто даже не знает, с чем это едят.
Из книги Павла Качуры «Ракетчики подводных глубин». В данной ситуации было бы естественным поручить создание нового РК (ракетного комплекса) для подводных ракетоносцев ГРЦ (Государственному ракетному центру им. Макеева), но вопреки здравому смыслу головным разработчиком был назначен МИТ, не имеющий никакого опыта работы с подводными комплексами.
А почему такие страсти кипят именно вокруг морских ракет?
Есть триада: ракеты, которые стоят в шахтах, — это РВСН. Баллистические ракеты на подводных лодках — это ВМФ. И ракеты, которые несут самолеты-ракетоносцы. И есть еще мобильные комплексы (это тоже РВСН): «Пионер», «Тополь», «Тополь-М». Их по Красной площади возят. Американцы, кстати, не производят мобильных ракет, потому что когда из космоса можно увидеть номер автомобиля, в них нет никакого смысла. В случае ядерного нападения мы должны нанести ответный удар, чтобы противник понес неприемлемые потери. Для этого необходимо, чтобы выжило примерно 10% наших пусковых установок. А самые живучие — подводные лодки, отсюда и такое внимание к морским ракетам.
К тому же это еще и огромные деньги. Ракета — лишь малая часть комплекса. Ей же нужна лодка. А современный подводный атомный крейсер — это нечто циклопическое: длиной с футбольное поле, рубка — с десятиэтажный дом, пара десятков пусковых шахт и начинка соответствующая.
Есть триада: ракеты, которые стоят в шахтах, — это РВСН. Баллистические ракеты на подводных лодках — это ВМФ. И ракеты, которые несут самолеты-ракетоносцы. И есть еще мобильные комплексы (это тоже РВСН): «Пионер», «Тополь», «Тополь-М». Их по Красной площади возят. Американцы, кстати, не производят мобильных ракет, потому что когда из космоса можно увидеть номер автомобиля, в них нет никакого смысла. В случае ядерного нападения мы должны нанести ответный удар, чтобы противник понес неприемлемые потери. Для этого необходимо, чтобы выжило примерно 10% наших пусковых установок. А самые живучие — подводные лодки, отсюда и такое внимание к морским ракетам.
К тому же это еще и огромные деньги. Ракета — лишь малая часть комплекса. Ей же нужна лодка. А современный подводный атомный крейсер — это нечто циклопическое: длиной с футбольное поле, рубка — с десятиэтажный дом, пара десятков пусковых шахт и начинка соответствующая.
Чем плоха стоящая на вооружении «Синева»? Зачем вообще понадобилось создавать «Булаву»?
Да ничем она по большому счету проекту «Булавы» не уступает. Но она жидкостная, а сейчас взят курс на твердотопливные системы. Тут, думаю, сработал обезьяний инстинкт — американцы твердотопливные строят. Считается, что они дешевле, проще и безопаснее. Но с этим можно поспорить. В проектировании жидкостных ракет мы очень далеко продвинулись. Раньше с ними действительно было много проблем — на заправку время уходило, топливо токсичное. Но теперь все они ампулизированные: 30 секунд — и полетела.
Да ничем она по большому счету проекту «Булавы» не уступает. Но она жидкостная, а сейчас взят курс на твердотопливные системы. Тут, думаю, сработал обезьяний инстинкт — американцы твердотопливные строят. Считается, что они дешевле, проще и безопаснее. Но с этим можно поспорить. В проектировании жидкостных ракет мы очень далеко продвинулись. Раньше с ними действительно было много проблем — на заправку время уходило, топливо токсичное. Но теперь все они ампулизированные: 30 секунд — и полетела.
Неужели академик Соломонов, у которого на счету прекрасная ракета «Тополь», не понимал, что берется не за свое дело?
Понимал, конечно, но думал — пронесет, уж больно кусок жирный. Да вот не пронесло.
Понимал, конечно, но думал — пронесет, уж больно кусок жирный. Да вот не пронесло.
Из книги Павла Качуры. Меж тем в процессе создания новой ракеты возникли проблемы. Это признает и Ю.С. Соломонов: «Новым для нас является все то, что связано с обеспечением старта из подводного положения. Мы действительно не занимались ранее подобного рода вещами».
Кроме отсутствия опыта у МИТа, с чем вы связываете неудачи «Булавы»?
Нельзя перескакивать через этапы, особенно когда берешься за новое дело. А с «Булавой» весь цикл стендовых (наземных и подводных) испытаний решено было пропустить — сразу с лодки испытывать. Cтенд, в отличие от лодки, проектируется специально для того, чтобы инженеры во время испытаний имели возможность получать самую подробную информацию о поведении всех узлов ракеты. Макеев на что огромный опыт имел, а действовал всегда последовательно: сначала стартовал с сухого стенда, потом с подтопляемого и только после этого выходил на лодку.
Из книги Павла Качуры. Генеральный конструктор ЦКБ МТ «Рубин» С.Н. Ковалев (создатель субмарин) так объясняет принятое решение: «Сегодня Балаклавы у нас уже нет (там находится подводный стенд). Опытную подводную лодку строить дорого. Наземный стенд под Северодвинском не в лучшем состоянии. <...> Поэтому с нашей подачи было принято довольно смелое — с точки зрения конструкторов — оправданное решение: все испытания баллистической ракеты «Булава» проводить с переоборудованной головной подводной лодки проекта 941У «Тайфун».
И все же, «Булаву» доводить надо?
Не знаю.
Владимир Дворкин, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук, генерал-майор:
«Все конструктивные дефекты устранены»
Почему вы выступаете за продолжение работ по «Булаве»? Связано это с тем, что подлодки последнего поколения все спроектированы под эту ракету, или с тем, что проект «Булавы» сам по себе хорош?
Лодки, безусловно, уже не переделаешь. Но главное, у «Булавы» нет конструктивных дефектов, а какие были, все устранены. Отказы происходят из-за производственного брака.
То есть вы считаете, что это беда не одной «Булавы», а любой нашей ракеты?
Да, это может быть бедой любой ракеты, которую начнут производить сейчас. Потому что при производстве ракет кооперация насчитывает сотни предприятий, и любая некондиционная мелочь может быть причиной аварийного пуска. А производственный контроль сейчас ослаблен.
По мнению многих специалистов, корень всех бед «Булавы» в том, что за ее создание взялся МИТ, никогда не делавший ракет подводного базирования.
То, что до сих пор Московский институт теплотехники не создавал морские ракеты, правда. Но правда также и то, что они успешно справились с одним из сложнейших участков траектории — выходом ракеты из-под воды, и здесь ни одной аварии не было. Поэтому теперь уже говорить о том, что они занимаются не своим делом, нет смысла.
Но после того как ракета вышла из-под воды, уже неважно, какого она базирования, тут она практически не отличается от какого-нибудь «Тополя». Почему же, если дело в производственных дефектах, «Тополя» летают без аварий?
Потому что, в отличие от «Булавы», они производятся по уже отработанной технологии и с отработанной элементной базой.
Если МИТ не виновен в авариях, то почему после последнего неудачного испытания сняли его генерального директора Юрия Соломонова?
Он покинул пост генерального директора и остался генеральным конструктором.
То есть это разделение функций менеджера и конструктора?
Да, менеджера ищут другого. Причем это связано не только с отказами «Булавы». Такое решение уже давно готовилось – разделить эти две должности.
А о новом генеральном директоре Сергее Новикове вы что-нибудь знаете?
Нет.
Зачем понадобилось отказываться от стоящей на вооружении «Синевы», ведь все последние ее пуски были успешные?
А до этого были неуспешные. Но «Синева» — отличная ракета.
Зачем тогда стали менять?
Потому что она жидкостная. А был принят курс на твердотопливные ракеты, потому что жидкостные чреваты опасными авариями. Не только на лодке, но и при транспортировке, погрузке.
Да, это может быть бедой любой ракеты, которую начнут производить сейчас. Потому что при производстве ракет кооперация насчитывает сотни предприятий, и любая некондиционная мелочь может быть причиной аварийного пуска. А производственный контроль сейчас ослаблен.
По мнению многих специалистов, корень всех бед «Булавы» в том, что за ее создание взялся МИТ, никогда не делавший ракет подводного базирования.
То, что до сих пор Московский институт теплотехники не создавал морские ракеты, правда. Но правда также и то, что они успешно справились с одним из сложнейших участков траектории — выходом ракеты из-под воды, и здесь ни одной аварии не было. Поэтому теперь уже говорить о том, что они занимаются не своим делом, нет смысла.
Но после того как ракета вышла из-под воды, уже неважно, какого она базирования, тут она практически не отличается от какого-нибудь «Тополя». Почему же, если дело в производственных дефектах, «Тополя» летают без аварий?
Потому что, в отличие от «Булавы», они производятся по уже отработанной технологии и с отработанной элементной базой.
Если МИТ не виновен в авариях, то почему после последнего неудачного испытания сняли его генерального директора Юрия Соломонова?
Он покинул пост генерального директора и остался генеральным конструктором.
То есть это разделение функций менеджера и конструктора?
Да, менеджера ищут другого. Причем это связано не только с отказами «Булавы». Такое решение уже давно готовилось – разделить эти две должности.
А о новом генеральном директоре Сергее Новикове вы что-нибудь знаете?
Нет.
Зачем понадобилось отказываться от стоящей на вооружении «Синевы», ведь все последние ее пуски были успешные?
А до этого были неуспешные. Но «Синева» — отличная ракета.
Зачем тогда стали менять?
Потому что она жидкостная. А был принят курс на твердотопливные ракеты, потому что жидкостные чреваты опасными авариями. Не только на лодке, но и при транспортировке, погрузке.
ФОТО СТУДИИ THE NEW TIMES, AP PHOTO, ИТАР-ТАСС/ВЛАДИМИР ЯЦИНА