«Меня Костя всегда восхищал таким жестким, холодным, прагматичным взглядом на вещи. Он гиперрационалист, скажем так, — рассказывает журналистка Анастасия Каримова, которая познакомилась с сидящим сейчас в Лефортово Лебедевым на одном из митингов зимой 2005 года. — Я в некотором смысле спокойна за него в Лефортово, потому что знаю, как он умеет общаться с полицией: когда его задерживали на митингах, после разговора с ним полицейские отказывались от своих показаний против него»
Константин Лебедев в Басманном суде на заседании по его аресту 18 октября 2012 г.
Константин Лебедев — фигура в протестном движении скорее необычная. Свой путь в политике он начинал с карликовой Российской коммунистической рабочей партии, а в 2001 году неожиданно стал пресс-секретарем пропутинской организации «Идущие вместе», созданной Василием Якеменко. При этом связи с левыми он не терял. В «Идущие» же подался, чтобы заработать денег, говорят его друзья. От Якеменко он ушел за полгода до создания другой прокремлевской организации — «НАШИ», участвовал в создании оппозиционной «Смены», писал аналитические записки для различных банков, публиковал статьи под псевдонимами. В 2011 году примкнул к Российскому социалистическому движению (РСД). Весной 2012-го после бурной протестной зимы начал плотно работать с Сергеем Удальцовым и Леонидом Развозжаевым — вместе они ездили по регионам и звали местных активистов на «Марш миллионов» 6 мая и 15 сентября. «Светиться он никогда не любил», — говорит Каримова. По словам одного из соратников Лебедева по РСД, он был всегда «техническим реализатором, не лез на сцену, чтобы оттуда речи толкать, делал то, что надо было сделать. Надо напечатать листовки — он поехал напечатал. Надо куда-то съездить — ездил».
«Официальным организатором акций он никогда не был, помогал советом, мог найти нужных людей, занимался коммуникацией, одних сводил с другими, у него логический стратегический ум. Баннеры, листовки — такого агитационного характера вещи», — рассказывает Полина Стародубцева, девушка Лебедева,
с которой он познакомился во время зимних протестов. Полина говорит, что в зал суда, где 18 октября судья арестовала Константина на два месяца, пришло неожиданно много людей: «И я видела у него на лице выражение сначала удивления, а потом стеснения».
«Все это, конечно, готовилось достаточно давно. Еще 6 мая, я помню, Костя ходил и говорил: «За мной хвост, за мной хвост». За ним постоянно ездила машина какая-то», — говорит Полина. По ее словам, слежку Лебедев стал замечать за собой еще в апреле. «Мне кажется, что за Костей начали следить, когда он начал плотно сотрудничать с Удальцовым», — считает она.
«За ним железно следили, — соглашается Николай Ляскин, старый друг и соратник Лебедева еще по «Смене». — И последние два-три месяца он говорил об этом. Причем иногда следили демонстративно, чтобы напугать».
Когда в сети появился анонс второй «Анатомии протеста», Полина с Костей были в Страсбурге — они там организовывали акцию в поддержку политзаключенных, сидящих по делу о Болотной. «У нас просто челюсть упала», — вспоминает она. Через два дня они вернулись в Москву.
«За два дня до ареста он ко мне приезжал, сказал: «Все, приготовься, я уже, похоже, сажусь». Он все это чувствовал, — рассказывает Полина. — У него открытая Шенгенская виза была. После первого допроса Костя мог совершенно спокойно взять билет и улететь в Европу. И я, и очень многие друзья предлагали ему так и сделать. Он наотрез отказался. Он говорил: «а) это моя страна, b) я не представляю, как я буду жить в другой стране, с) я не могу кинуть своих товарищей, d) я не делал ничего плохого, почему я должен бежать?»
Tweet
