Прошел ровно год со смерти Василия Алексаняна, бывшего вице-президента НК ЮКОС. 3 октября 2011 года он умер у себя дома. Суд освободил Алексаняна из под стражи под беспрецедентный залог в 50 млн. рублей в декабре 2008 года. Из СИЗО его перевели в больнитцу, откуда он вышел в январе 2009 года. Василий Алексанян не давал интервью. Плохо себя чувствовал. На просьбы об интервью говорил: «Я не люблю общаться с людьми, когда я плохо себя чувствую. Я в прошлой жизни привык выглядеть и вести себя, как можно лучше. Войдите в положение — подождите»
Каждый раз, когда я просила его ответить на вопросы по делу Ходорковского и Лебедева, он просил перезвонить, объясняя, что «боится резкостью суждений навредить «нашим».
Вот что Василий Алексанян говори л мне 4 ноября 2010, за месяц до приговора по второму делу ЮКОСА, когда многие надеялись на мягкий приговор: «Если приговор будет оправдательным или условным, то следующим президентом будет Медведев и есть надежда, что все начнет меняться. А, если приговор будет обвинительным с реальным сроком —то следующим президентом будет Путин итогда здесь точно нечего делать».
Василий Алексанян очень просил меня заняться делом Алексея Пичугина, бывшего сотрудника службы безопасности ЮКОСа, осужденнного на пожизненное заключение якобы за организацию покушений на убийства. В деле Пичугина много сомнительных доказательств. Об этом и говорил Василий Алексанян, призывая провести журналистское расследование по делу Алексея Пичугина:
«Я хочу обратить ваше внимание на дело Пичугина. Его обвинили в подготовке убийства владелицы магазина «Чай» Валентины Корнеевой. В прошлом году я прочитал в газете, что банк «Траст» — правопреемник «Менатепа» судился с правительством Москвы за это здание (магазина «Чай» — The New Times) и выиграл. Но здание-то огромное, а магазин «Чай» там занимал небольшое помещение. В газете было написано, что в 2003-2004-ых годах банк «Траст» выкупил у сына Корнеевой магазин «Чай» за 470 тысяч долларов. Зачем было убивать хозяйку магазина, если потом ты у ее сына выкупаешь этот самый магазин? Я думаю, что надо поднимать эту тему, потому что человек сидит на ПЖ (пожизненное заключение). Я три года провел в тюрьме. Я «пыжиков» видел. Это катастрофа. А в убийстве Корнеевой вообще нет мотива. Это бред и главное, что это рушит вообще всю конструкцию обвинения по делу Пичугина. Я думаю, что это «бомба», если нормально исследовать этот вопрос, посмотреть документы и написать об этом… Даже в логике наших извращенных 90-х- 2000-х годов? Зачем убивать человека, а потом платить сотни долларов за то же самое. Пичугину вменяется несколько эпизодов. Если хотя бы один эпизод взорвать, то можно человека с ПЖ вытащить…
В России нет суда, нет правосудия. Каждый из нас может стать жертвой. Система так сложена, что любой невиновный человек может быть схвачен и обвинен в любом преступлении».
Спустя год после смерти Василия Алексаняна его семье не отдают вещи,которые забрали на обыске. 5 сентября Мосгорсуд удовлетворил протест прокуратуры, которая не согласилась с решением Симоновского суда о снятии ареста с имущества бывшего исполнительного директора ЮКОСа. Дело вновь отправлено на пересмотр.
Год назад The New Times опубликовал интервью Василия Алексаняна под заголовком «Они меня кошмарят каждый день». И спустя год, власти продолжают «кошмарить» семью Алексаняна, отказываясь снимать арест с его имущества и не возвращая вещей, которые, как говорил сам Алексанян были у него «просто украдены».
Василий Алексанян:
«Они меня кошмарят каждый день»
 |
После смерти в СИЗО юриста фонда Hermitage Сергея Магнитского в обществе заговорили о состоянии тюремной медицины. В тюрьме лечат?
Я бы хотел забыть этот кошмар. Это ад, где обычные люди приходят «на работу» и делают зло. У них даже никаких чувств по этому поводу не возникает. Если бы после моего случая были какие-то радикальные изменения, то и Сергей Магнитский был бы жив, царствие ему небесное! Надо было всех этих людей в свое время лишить возможности делать зло. А в тюрьме вы не разберетесь никогда — там круговая порука. Они день и ночь думают, как бы от ответственности уйти. Бумажки лепят. В Матросске (СИЗО «Матросская Тишина». — The New Times) не надо камеры инспектировать, там надо просто в морг зайти и спросить: «Это кто? А это кто?»
 |
Живым не выпускать
Почему вас, тяжелобольного, не переводили в гражданскую больницу?
Когда я сидел в тюрьме, ко мне приходили люди и говорили, что Се-
чин приказал: «Живым не выпускать!» Мне передавали такие пугалки и страшилки.
Кто? Следователи, оперативники?
Это очень сложно объяснить. В тюрьме по-разному все бывает: подсадят кого-то, он тебе чего-то шепнет, потом вдруг тебя куда-то поведут, сзади идет конвоир и чего-то в спину скажет. Все эти методы оперативной работы у них отработаны.
После освобождения вас оставили в покое?
Нет, они меня кошмарят каждый день. Это невозможно пережить. Они терроризируют людей, которые со мной работают, которые мне пытаются помочь. Я не хочу, чтобы кому-то другому было плохо. Моего водителя два раза арестовали под предлогом того, что он сбил пешехода, совершил ДТП и уехал с места аварии. А машина стояла в гараже в течение недели, и они даже не могут историю согласовать: на одном посту ДПС одно говорят, на другом — другое. Водитель звонит в истерике, я звоню адвокатам… Власти не оставляют меня в покое. Мои родители с ума сходят. Они боятся, что меня посадят снова и никогда не выпустят.
 |
Продолжение кошмара
Но ведь ваше дело закрыто, почему вас не оставляют в покое?
Они кошмарят всех, кто мне помогает. Есть врач, который меня держит на плаву. Пришли даже к нему.
Они хотят, чтобы он перестал вас лечить?
Они говорят: мы его выпустили в расчете на то, что он в течение года умрет.
Прямо так и говорят?
В лицо. Проблема еще и в том, что они и меня держат на крючке: все мое имущество до сих пор арестовано, несмотря на то что дело, в рамках которого накладывался арест, прекращено. Судья сделала это специально и ничуть не скрывала зачем. Она сказала буквально следующее: «Мало ли, может к нему еще какие претензии предъявят?» С ее стороны — это очевидное преступление против правосудия. Автомобили и дом арестованы. Я не могу ими распоряжаться. Жить в доме я могу. А имущество, которое при обыске было изъято в качестве вещественных доказательств — в основном деньги, часы (то, что не имеет никакого отношения к инкриминированным мне присвоениям акций), — просто пропало из уголовного дела, хотя вещдоки должны храниться при деле и возвращаться в случае его прекращения. Попросту говоря, они банально все украли и ни на одно ходатайство о возвращении этих вещей не ответили. Когда они изъяли часы, я смеялся и спрашивал: не обвиняюсь ли я в ограблении часового магазина? Видимо, кто-то сейчас их носит — да отсохнут у них руки, прости меня Господи!
Почему вы не уезжаете за границу лечиться?
Англичане мне не дали визу. Дали идиотские объяснения: я якобы не доказал, что меня что-то крепко связывает с Россией. На моем иждивении восьмилетний ребенок, 73-летние родители. Этого разве недостаточно? Там, видимо, какие-то другие причины. Они, наверное, не хотят, чтобы я туда приехал умирать, а я умирать не собираюсь. Они мне отказали в визе еще в октябре прошлого года. Напишите: я считаю, что это позор. Мой врач живет в Лондоне, он поддерживал меня в Страсбурге на процессе. Мне нужно поехать в Лондон к нему, чтобы пройти медицинские тесты, чтобы определить дальнейшее лечение. Я с 1993 года был в Великобритании раз шестьдесят. А после того как мне выдали в прошлом году заграничный паспорт, я был за границей несколько раз, ездил по разным врачам. И я нигде не остался, ни помощи, ни политического убежища не просил. А англичане меня не пускают.
 |
(15 декабря 1971 — 3 октября 2011)
Окончил юрфак МГУ, школу права Гарвардского университета США с дипломом магистра права.
С декабря 1996 г. — начальник правового управления, с 1 апреля 2006 г. — исполнительный вице-президент НК ЮКОС (Москва).
6 апреля 2006 г. арестован по обвинению в хищении имущества компании «Томскнефть» и акций ВНК.
В сентябре 2006 г. у сидящего в СИЗО Алексаняна обнаружили СПИД, туберкулез, лимфому.
В ноябре 2007-го Европейский суд по правам человека принял решение о немедленном переводе Алексаняна из СИЗО в гражданскую больницу. В результате мощной общественной кампании 8 февраля 2008 г. он переведен в 60-ю городскую больницу. Прикован к больничной койке наручниками, которые сняли после вмешательства членов Общественной палаты.
18 декабря 2008 г. Симоновский суд принял решение об освобождении Алексаняна под залог 50 млн рублей.
12 января 2009 г. выписан из больницы домой.
24 июня 2010 г. Симоновский суд Москвы закрыл уголовное дело в отношении Алексаняна в связи с истечением срока давности.
Tweet