Триггер для революции. Неравенство в России — традиционно большая политическая проблема. Резкий разрыв в доходах в 1990-х годах внес весомый вклад в формирование спроса на популистскую бюджетную политику и авторитарное лидерство. Этот спрос был сполна удовлетворен Владимиром Путиным. Тем, кто указывал на порочность такой политики, отвечали: вы что, хотите революции по образцу 1905 и 1917 годов? Между тем последние исследования, основанные на исторической статистике, показывают, что неравенство в начале XX века было отнюдь не столь катастрофическим, как об этом принято думать
В позднем СССР неравенство не было чересчур резким. В среднем в 1975–1990 годах в РФ на долю 20% населения с наиболее высокими доходами приходилось 33,5% всех доходов населения, а на долю беднейших 20% — 9,8%. К 1996–1998 годам этот разрыв увеличился вдвое. Богатые стали богаче, бедные — беднее. Такое распределение расходов характерно для нищих развивающихся стран. Например, пирамида доходов в России конца 1990 годов была аналогична мадагаскарской, писал в одной из статей известный экономист Евгений Гавриленков. На этом фоне невозможно было удивляться сильному тяготению электората к социально-популистским мерам. «Докажите, что рыночная структура экономики может принести что-то кроме проигрыша 80% населения» — примерно так формулировался этот запрос.
Сложившаяся к середине 1990-х структура доходов оказалась удивительно устойчивой: за 2000-е она почти не изменилась. Путинское повышение пенсий, нацпроекты, рост зарплат врачам и учителям — все это не оказало заметного влияния на распределение доходов населения. Но изменилась его структура. Доля социальных выплат в денежных доходах населения в 2011 году достигла 18,2%. Даже в 1991 году этот показатель был ниже — 16,4%. Получается, Путин реализовал горбачевский лозунг «Больше социализма», замечает Игорь Николаев из ФБК. Социальные выплаты наращивались и перед кризисом, и в качестве антикризисной политики, и после кризиса.
Сто лет назад
Кажется, век назад, когда Россия понемногу приближалась к революции 1917 года, ситуация была похожей. Вспомните учебники: «поляризация населения», «расслоение на кулаков и не имеющий земли беднеющий сельский пролетариат»… Но как ни странно, неравенство в 1904 году было ниже, чем в 2010-м. Это доказали в опубликованном на днях докладе NBER* * NBER — Национальное бюро экономических исследований, неправительственный и некоммерческий институт. Данный доклад можно увидеть в оригинале на сайте института, WP № 18383. два американских экономиста Стивен Нафзигер (Williams College) и Питер Линдерт (University of California).
Традиционно, пишут они в работе «Российское неравенство в годовщину революции», резкое социальное расслоение считалось одним из факторов, который привел к революции. Уровень неравенства в 1904 году в 50 российских губерниях был средним по стандартам того времени и ниже нынешнего уровня неравенства в Китае, США и России. Марксисты считали, что неравенство в предреволюционные годы было очень высоким. Доказывали они это в основном распределением между крестьянами (составлявшими тогда около 85% населения страны) скота и земельных наделов. Но это имущественные активы, а не доходы. По их распределению нельзя судить о финансовом состоянии домохозяйств.
Каким было распределение доходов, позволяет понять собранная по земствам (они отвечали за мониторинг налогооблагаемого имущества и доходов) база данных о доходах и земельных участках жителей полусотни губерний. Из нее видно, что тогдашний уровень неравенства в России был ниже сегодняшнего и не превышал обычных для того времени показателей других стран. Тогдашний коэффициент Джинни составлял 0,36 (чем ниже коэффициент, тем ниже неравенство), а сегодняшний уровень — 0,42. Другими словами, неравенство не могло стать основной причиной революции, считают авторы.
Но в последние предреволюционные годы экономика Российской империи быстро росла, показано в работах экономических историков Пола Грегори, Бориса Миронова и других. «Дивиденды» от этого роста распределялись между населением неравномерно — как и в 1990–2000 годах. Наиболее высоким неравенство было там, где особенно быстро росла экономика: в Петербурге, Москве, Одессе. Выше среднего было неравенство на Балтике, в черноморских городах, в южной части Украины, на Урале, в Оренбурге. Самое низкое — в Волжском регионе. Именно в городах начинались революции 1905 и 1917 годов. Так что, не будучи главной причиной революции, неравенство безусловно провоцировало общественное недовольство.
Кулаки и бедняки
К 1913 году среднедушевой доход в России, по расчетам Грегори, составлял менее 20% от среднебританского, около 10% от дохода среднего американца и 30–40% доходов жителей Германии и Франции. Сейчас разрыв пониже: в середине 2000-х номинальные доходы среднего россиянина были ниже среднеамериканских менее чем вчетверо. Немного уменьшился за сто лет и разрыв с доходами европейцев.
Самым неровным было у нас распределение земли. Ею владели менее 4% крестьян и всего 1/3 дворян. Землевладельцами были всего 4,7% населения — меньше, чем в тогдашней Мексике. А вот распределение доходов было значительно более ровным: 5% богатейших крестьян получали всего в три с небольшим раза больше, чем 25% беднейших. Обладатели 1% самых больших доходов получали порядка 13,5% национального дохода, 20% богатейших — 47,7% суммарного дохода (последнее — ровно как в 2010 году).
Средний доход домохозяйства составлял, по расчетам Нафзигера и Линдерта, 612,5 руб. в год. Это близко к расчетам Грегори: 100 руб. на человека в год, семьи состояли в среднем из шести человек. Вдвое выше был средний доход в Петербурге (1317 руб.) и Москве (1147 руб.), в Одессе и Херсоне — 829 руб. В восточных губерниях доход был ниже среднего. Для сравнения: бутылка водки (0,6 литра) тогда стоила 40 копеек, обед в приличном трактире — 30–50 копеек, поездка внутри города на извозчике — 20 копеек. Съемная квартира обходилась примерно в 180 рублей в год, летние ботинки — 2 рубля, выходная рубаха — 3 рубля.
Экстремальным российское неравенство начала XX века не было не только на нынешнем, но и на тогдашнем фоне. В викторианской Англии (1867 год) и таких развивающихся странах, как Перу и Южная Африка, коэффициент Джинни был выше (см. таблицу). Любопытно, что в США, Бразилии, Китае и России за последние сто лет неравенство выросло, а в Великобритании и Швеции уменьшилось.
Кто виноват
Одна из причин — роль государства. И нынешнее, и тогдашнее российское налогообложение в отличие от других стран регрессивно по доходу (то есть более богатые платят в виде налогов меньшую долю своих доходов, чем бедные). Сейчас регрессия возникает благодаря единой ставке подоходного налога, понижающейся шкале соцвзносов и тому, что доходы от собственности облагаются меньшим налогом, чем зарплата. В начале ХХ века причины регрессивного налогообложения были иные. Тогда землевладельцы платили относительно низкую ренту, а в доходах бюджета была велика доля непрямых налогов (акцизы на алкоголь и другие товары). Подоходного налога в России тогда не было. Не способствовала снижению неравенства и бюджетная политика: расходы центрального правительства на образование и медицину были низки — их должны были финансировать земства (как сейчас должны во многом регионы). Возможно, этот фактор тоже подтолкнул страну к революции, хотя измерить это практически невозможно. Но вывод напрашивается сам собой: к революции приводит не столько разница в доходах или обилие очень богатых людей, сколько ощущение, что правила игры, устанавливаемые государством, несправедливы.
Tweet