Cамый легкий, самый неукротимый, самый свободный из шестидесятнического поколения — это, конечно, Василий Павлович Аксенов, сын пламенной Евгении Гинзбург, летописца Колымы, и Павла Аксенова, который выжил в казанской тюрьме в 1937 году только благодаря своему мужеству: он не дал никаких показаний против себя, несмотря на самые изощренные пытки.
80-летие самиздат-тамиздатчика, нонконформиста, дольщика «Метрополя», тинейджера Колымы, создателя своего особого Архипелага со столицей в Симфи («Остров Крым») мы отметим без него. Веселый хулиган Аксенов, ночной кошмар Хрущева и КГБ, неизменно украшавший своими «Ожогом» и «Островом Крым» мешки с конфискованными на обысках книгами, покинул нас раньше, 6 июля 2009 года, через год после тяжелого инсульта.
Родился Василий Аксенов 20 августа 1932 года. В пять лет остался один. Сначала взяли мать, потом — отца. А Васю не отдали бабушке, его отправили в детдом для детей «врагов народа». Дядя нашел малыша в 1938 году и поместил в семью Моти Аксеновой, родственницы по отцу. Жил Василий небогато, ходил в телогрейке. Первое пальто ему справила мать на Колыме. Магадан Васю потряс. Евгения Гинзбург давала уроки в семье полковника НКВД. Мальчика сразу повели туда. Первые его слова были: «Мама, не плачь при них». «Колыма, Колыма, странная планета, двенадцать месяцев зима, остальное — лето».
Этапы на улицах, отчим, заключенный доктор Антон Вальтер и, наконец, повторный арест матери у него на глазах и передачи, которые он носил в «Дом Васькова», в тюрьму, открыли ему его веселые комсомольские глаза и предопределили его отчаянно смелое, едкое и мстительное творчество. Он послушно, чтобы порадовать мать, окончил медицинский институт, написал в 1959 году повесть «Коллеги», но визу для загранки сыну реабилитированных родителей не давали. Имя себе он сделал не пафосным «Звездным билетом», а «безыдейными» «Апельсинами из Марокко» и веселым, хулиганским абстракционизмом «Затоваренной бочкотары».
«Новый мир» в 1972-м напечатал «В поисках жанра», сложное философское эссе. Никто ничего не понял.
„
”
Романы Аксенова получили высшую оценку: они входили в приговоры диссидентам, за их распространение давали срок
”
Но с «Ожогом» (1975) ошибиться было трудно. Это был испепеляющий, гневный вызов. Ледяной ожог Колымы, садист-следователь Чепцов, диссиденты, КГБ, обыски, ветеран НКВД, насилующий свою падчерицу Нинку, машинистку «Хроники», этапы, гибель юной Алисы в бараке и возрождение ее в красном «фольке», писатель Пантелей Пантелей, музыкант Самсик и третий член их подпольного триумвирата, вольнодумец Кун плюс еще вторжение в Чехословакию. И явление в районе метро «Лермонтовская» динозавра, доисторической твари — олицетворения сути режима.
И завещание бывшего зэка Сани Гурченко, бежавшего на баркасе в США из урановых рудников. «Да что я, в тягловую лошадь, что ли, превратился? Вот передо мной восточные горы… Перевали одну за другой эти горы или на одной из них сдохни! Быть может, ты еще увидишь море с плавающим льдом. Переплыви это море или утони в нем! Разве ты забыл, как выбивают оружие у охраны? Уходи с оружием или получи пулю!»
А в 1979-м написан «Остров Крым». О том варианте, когда Врангелю удалось отстоять Крым и создать новую, западную, свободную, шикарную Россию. Которая добровольно сдастся злобному и тупому СССР… Предупреждение Западу: не верьте, не уступайте, защищайтесь, коммунизм — ложь.
Романы эти получили высшую оценку: они входили в приговоры диссидентам, за их распространение давали срок. Аксенова выкинули из страны, страну выкинули из истории, но наша исколотая память вечно будет чувствовать боль от «Ожога» и томиться тоской по Несбывшемуся из «Острова Крым».
Tweet
Tweet