«Сирийский Сталинград» — так многие называют сейчас город Алеппо, в 350 км к северу от Дамаска. С конца июля там идут ожесточенные бои между войсками режима и вооруженными отрядами оппозиции. Башар Асад не случайно стянул сюда 20-тысячную группировку: для обеих сторон сражение за Алеппо решающее. Именно здесь, неподалеку от границы с Турцией, повстанцы надеялись захватить стратегический плацдарм и создать «теневое правительство». В свою очередь, цель Дамаска — разгромить и деморализовать наиболее боеспособные силы Свободной армии Сирии (САС), сконцентрированные в Алеппо и вокруг него. Дни и ночи этого противостояния — в репортаже The New Times c места событий
В Салах Ад-Дине успеть перебежать в укрытие — вопрос жизни и смерти
Алеппо, 7 августа, полдень. В районе Салах Ад-Дин группа бойцов САС столпилась вокруг радиоприемника, по которому сейчас вещает проправительственная радиостанция. «Алеппо освобожден от террористов — они бежали отсюда, как трусливые собаки, побросав раненых…» Через полчаса эту новость подхватят мировые агентства. А сейчас бойцы слушают радио, смеются и подшучивают друг над другом: «Ахмад, чего стоишь, трусливая собака, беги, а то сейчас пулю в зад получишь!» — «Э, нет, Мансур, погоди, пусть вначале «Аль-Джазира» новость подтвердит».
Утро повстанца
Пока официальные сирийские СМИ шлют «молнии» о массовом бегстве Свободной армии из Алеппо, бойцы САС с шутками выходят из здания школы «Шарайе», переоборудованной в эти дни под полевой лагерь, и направляются на уже привычную «работу». Утро в батальоне под командованием Абу Бакри начинается с командирского приветствия и сигареты: начавшийся у мусульман месяц Рамадан здесь соблюдают не так строго, как воинский устав. Абу Бакри, один из самых опытных командиров, в прошлом офицер сирийской армии, объясняет новобранцу, как правильно пользоваться снайперской винтовкой ВКС, после чего снайперы занимают посты на крышах близлежащих домов в ожидании очередной воздушной атаки.
Перебросившись парой фраз с командиром, на машине скорой помощи выезжаем на боевое патрулирование. Пока что в Салах Ад-Дине относительно спокойно, если не считать вертолета правительственных войск, барражирующего над крышами в полукилометре от нас. «Этот намечает цели, атаковать будут другие», — поясняет один из бойцов.
И правда: через считанные минуты раскатами грома над городом появляется МиГ-29**Многоцелевой истребитель российского производства.. За полтора часа он успевает атаковать позиции САС шесть раз. Итог: сожжено несколько домов и автомобилей, десяток солдат ранены.
Но это еще не все. Внезапно армия Асада начинает палить по лагерю оппозиции из всех видов оружия и со всех возможных точек — с воздуха, с земли… Не то что патрулировать улицы — даже держать позиционную оборону под таким градом пуль непросто. Один из солдат, 24-летний Махмуд, высовывается из укрытия, стреляет вслепую и тут же «зарывается» снова —— в ответ ему начинают строчить автоматные очереди. Еще через минуту снова показывается неприятельский вертолет, теперь уже чуть ли не над нашими головами. «Такбир! (Аллах всемогущий!) — выкрикивает Махмуд, — быстро бежим отсюда!» Мы перебегаем улицу и пытаемся укрыться в одном из домов. Однако за каменным фасадом оказывается лишь куча дымящегося мусора, в которую здание превратилось за несколько минут обстрела и бомбежки.
«Они не остановятся, пока не разрушат город… Пусть! Мы пойдем до конца и сбросим Башара с его трона», — почему-то с улыбкой произносит 23-летний Мохаммед, студент университета Алеппо, вступивший в ряды САС. Он не боится пуль, и его смелость внушает уважение.
Неожиданно становится тише. Улица сначала замирает в ожидании, а потом расслабляется: бойцы выходят из укрытий, кто-то закуривает. Атака отбита.
В 20.00 наша патрульная группа возвращается в штабной лагерь. Нас встречают радостной новостью: «У нас в отряде убитых нет!» Но сам лагерь после налета изменился до неузнаваемости: машины на улице завалены грудой камней, из полуразрушенного дома хлещет вода.
Абу Бакри созывает младших командиров — посовещаться. Корреспонденту The New Times остаться не позволяют. «У нас никто никому не верит, извини», — полушутя оправдывается Абу Бакри.
Пользуясь вынужденной паузой, захожу к раненым в лазарет. «Знаешь, мы ведь вначале и не думали воевать с президентом Асадом — нам бы хватило чуть больше свободы, — размышляет вслух один из раненых, Обейда. — Но когда он ввел армию в Хомс и она начала стрелять, я озверел». Обейде 40 лет, он родом из Алеппо и уже год не видел своих сыновей и жену, и вообще не надеется когда-либо вернуться к мирной жизни. «Если останусь живой и приеду домой, не знаю, что буду делать — наверное, сяду и буду плакать».
Ночной дозор
Около 22.00 специально обученная рота в батальоне Абу Бакри начинает подготовку к ночной обороне. Эти ребята уже покрепче, посноровистее, да и мобильные артиллерийские установки на машинах подсказывают: ночь будет жаркой. С наступлением темноты все садятся в круг и пьют чай под редкие выстрелы асадовских снайперов, которые, кажется, по периметру обложили район Салах Ад-Дин. Внезапно со всех сторон начинается беспорядочный обстрел. Кажется, что, как и днем, палят из всех видов оружия. Но бойцы из ночного дозора абсолютно спокойны. Молча допивают чай и расходятся по боевым точкам. Сармад, молодой солдат с РПГ на плече, не переставая курит и озирается по сторонам. Ему машут рукой, показывают: «Стреляй туда, там снайпер, «сними» его скорей». Секундное замешательство, и момент упущен. Бойцы неодобрительно свистят. «Тут смерть ходит рядом, если не сохранишь чувство юмора, легко сойдешь с ума. Снайперами у «них» часто работают шабиха**«Призраки» — (араб.), проправительственные наемники., а они тоже вояки еще те», — ехидничает Омар, еще один боец.
Омар прав — чувство юмора не покидает бойцов САС. В минуту затишья они запускают через мегафон арабскую музыку и подтрунивают над противником, окопавшимся на соседней улице, в 200 метрах от них. «Эй, переходите к нам, только Асму с собой захватите (Асма Асад, супруга президента Асада. — Thе New Times)», — выкрикивает для другой стороны баррикад юноша в маске с двумя автоматами за плечами.
„
”
Мы ведь вначале и не думали воевать с президентом Асадом — нам бы хватило чуть больше свободы. Но когда он ввел армию в Хомс и она начала стрелять, я озверел
”
Еще одно наблюдение: почти в каждом подразделении есть «солдаты-модники», чей «прикид» заметно отличается от стандартной амуниции повстанца, состоящего, между прочим, из мобильного телефона Nokia, автомата Калашникова и бронежилета. Военную форму, которую носят «модники», шьют на частных фабриках в Дамаске, стоимость одного комплекта — около $30, по сирийским меркам — немало. Также в арсенале «элитного солдата» САС, как правило, — пачка французских сигарет Gauloises, цена которых не превышает $1. Кроме того, почти в каждом подразделении есть мобильный комплект спутниковой связи британского производства: в условиях войны местная мобильная связь работает с перебоями, и это еще мягко сказано. Спутниковые телефоны стоят недешево — от $1700 до $2200. Вооружение — тоже: например, пистолет CZ Model 75 Cal 9 Para чешского производства стоит около $5 тыс. Холодное оружие добывается, как правило, в виде трофеев после схваток с наемниками.
Салах Ад-Дин. Этого солдата САС ранило в ногу шрапнелью
В отряде Абу Бакри все — сирийцы, а только один из Ливии. Говорит, что приехал сюда на джихад, защищать мусульманскую честь. Имя свое назвать отказывается.
«Видишь этот символ? — показывает ливиец два пальца в виде буквы V. — Это означает: свобода или смерть. Мы готовы умереть за нашу свободу и будущее сирийских детей. Люди Асада нас боятся, потому что нас уже невозможно остановить. Мне жаль шабиха: они воюют за $20 в день, и они все обречены. Самоуважения и ума у них точно нет, только и знают, что орудовать ножами».
Отступать некуда
В постоянных перестрелках ночь проходит незаметно. К 5 утра все начинают зевать, хотя бой еще продолжается. Повсюду разбросаны автоматы, гильзы и болванки от ракет.
Несмотря на нестихающие автоматные очереди, солдаты успевают обсудить последнюю новость: к полудню в Алеппо должна подоспеть асадовская бронетанковая колонна, 20 единиц техники. «Для следующей смены будет тяжелый день», — вздыхает 30-летний Мохаммед. За истекшие сутки он дважды попадал под плотный огонь и спасся чудом.
«Ты была в Алеппо? — обращается он к корреспонденту The Nеw Times, показывая рукой куда-то в сторону не тронутых войной городских кварталов, приютившихся за Салах Ад-Дином. — Там продолжается мирная жизнь, там курят кальян, ходят на дискотеки, а мы должны защищать их. И отступать нам некуда. Потому что, если Асад останется (у власти), он будет мстить всем, понимаешь, всем жителям этого города: ты даже представить себе не можешь, что здесь начнется». И продолжает: «Нам очень нужна поддержка: оружие, деньги, врачи. Местные помогают нам, привозят лекарства, но этого не хватает. Снайперы-шабиха в Салах Ад-Дине ежедневно убивают от двух до семи человек. Детей тоже убивают. Мне хочется спросить Асада: допустим, ты борешься с террористами, а восьмилетний ребенок — тоже террорист?»
Карман, один из жителей Алеппо, водит корреспондента The New Times по помещениям полевой больницы, которая, как и «Шарайе», когда-то была школой. «Здесь работали хорошие врачи — Басель Аслан, Мусааб Барад, Хазем Батек. Пять дней назад их поймали шабиха и сожгли заживо. У нас теперь есть доктор Абу из Египта и еще пятеро врачей-сирийцев. Есть еще три медсестры без образования, но их научили уже оказывать первую помощь».
В больницу привозят раненных взрывом снаряда мирных жителей: мальчика-подростка, двоих молодых мужчин и женщину. Мужчины и подросток — без сознания, а женщина стонет: ей придавило арматурой ногу. «Почти в каждом доме в Салах Ад-Дине был кто-то убит или ранен, — говорит Карман, с болью глядя на носилки. — Сколько мы еще продержимся? Может, неделю, может, чуть больше… У Асада больше солдат, шансов удержать Салах Ад-Дин у Свободной армии почти нет. Но и останавливаться уже нельзя…»
Башар Асад стремительно теряет кадры. Премьер-министр, министр обороны, министр информации, 6 послов, 31 генерал — вот далеко не полный перечень должностных лиц, перешедших на сторону оппозиции либо укрывшихся в Турции и Иордании.
Самые знаменитые перебежчики
Рияд Хиджаб, премьер-министр. Успел пробыть на своем посту только два месяца. Сбежал в Иорданию ориентировочно 5 августа, после чего сделал заявление о переходе под «славное знамя революции».
Манаф Тлас, генерал армии. Харизматик, пользовавшийся авторитетом в войсках. Друг детства Башара Асада и сын бывшего министра обороны Сирии Мустафы Тласа в период правления президента Хафеза Асада. Сбежал в Турцию ориентировочно 16 июля.
Мухаммад Ахмад Фарис, первый и единственный в Сирии летчик-космонавт. Совершил полет в космос на борту советского космического корабля «Союз ТМ-3» в 1987 г. О его бегстве в Турцию стало известно в конце июля.
Tweet
Tweet