С долгами — на выход

То положение, в котором сейчас находится Греция, лучше всего описывается новым, но быстро ставшим модным термином Grexit, который придумали англичане. Он состоит из сочетания слов Greece и exit, то есть «Греция» и «выход». Первым из видных европейских политиков о неизбежности выхода Греции из еврозоны открыто заговорил министр финансов Германии Вольфганг Шойбле, которого считают самым стойким приверженцем валютного союза. В интервью газете Rheinische Post он прямо заявил: «Мы справимся с уходом Греции, уже выработаны защитные механизмы, которые помогут это сделать без катастрофических потерь». А потому, мол, «эффекта домино» не будет.

Шойбле поддержал бывший глава Минфина, эксперт по мировым экономическим проблемам Пер Штайнбрюк, который сказал, что «еврозона не обязательно должна состоять из 17 членов». Примерно в том же духе высказались глава германского МИДа Гвидо Вестервелле и люксембургский министр финансов Люк Фриден: оба считают, что уход Греции — меньшее зло, чем продолжение ее пребывания в еврозоне.

Член совета директоров Европейского Центробанка (ЕЦБ) Жан Ассельборн пригрозил грекам, что «программе строжайшей экономии нет альтернативы, если Греция хочет оставаться с евро». Однако реформ, которые болезненно бьют по их кошелькам, как показали выборы, большинство греков не хотят.

Парадокс, однако, в том, что как раз реальных реформ, к которым призывают начальники из ЕС, по сути, никогда и не было, полагает Гикас Хардувелис, главный советник переходного премьера Греции Лукаса Пападемоса, которого в этой должности только что сменил Панайотис Пикраменос. «Спасают» экономику те, кто привел ее к развалу», — заметил Хардувелис в разговоре с The New Times. Намек на то, что, став временным премьером, технократ Пападемос оставил на ведущих постах тех же политиков, что сделали греческое государство «дойной коровой».

В переводе с греческого слово «хаос» означает «зияющая бездна, наполненная туманом и мраком». Именно в такую бездну рухнула экономика Греции. За пять последних лет ВВП сократился на €28 млрд. Госдолг увеличился на €120 млрд и составляет 160% ВВП. Это данные греческого статистического ведомства, которое не раз уличалось в грубом подлоге отчетности. Так что реальных цифр не знает никто — скорее всего, они еще хуже обнародованных.

За два прошедших года после первого пакета помощи со стороны ЕС и МВФ приватизация госсобственности, по сути, так и не началась. В рамках этой программы к 2015 году в бюджет должно было поступить €50 млрд, пока поступило лишь €1,6 млрд.

Столь же безысходная ситуация и с продажей земли. Слово «кадастр» грекам незнакомо, утверждает Хардувелис. Только 6% земель за последние десять лет подверглись оценке. Что же продавать? Преимущественно сельскохозяйственная страна вынуждена ввозить продовольствие. Импорт превышает экспорт на €16 млрд (соответственно €67,7 млрд и €51,7 млрд).

Экономика Греции полностью зарегулирована, что резко снижает конкуренцию и убивает хозяйственные стимулы. Количество лицензий на такие профессии, как аптекарь, адвокат, архитектор, экспедитор или таксист, строго ограничено. Многие лицензии выдавались еще при «черных полковниках» в 60-е годы, а потом наследовались или продавались за огромные деньги. Чтобы купить лицензию на работу таксистом в Афинах, нужно заплатить от €100 тыс. до €150 тыс. Еще дороже стоит разрешение на междугородные грузовые перевозки.

В прошлом году правительство сделало попытку открыть рынок. Взбунтовались аптекари. В стране начались перебои с лекарствами. Грузоперевозчики и таксисты перегородили дороги в разгар туристического сезона. Правительство пошло на попятную, введя различные «особые правила», «переходные сроки», «временные условия».

Принято 32 закона по дерегулированию экономики. Ни один из них не действует.

В коридорах власти в Афинах ходят анекдоты о том, как министры советуют друг другу соглашаться на все условия «тройки» (Еврокомиссия, ЕЦБ и МВФ), но при этом ничего не делать.

Провозглашенные реформы обернулись для людей резким падением уровня жизни. Зарплаты бюджетников сокращены на 30%, пенсии — на 15% (правда, до кризиса зарплаты и пенсии в Греции были значительно выше, чем в среднем по ЕС). НДС увеличен с 19% до 23%. Введен налог на недвижимость. Учитывая стойкое нежелание греков платить налоги, он автоматически плюсуется к счетам за электричество. Урезаны минимальные зарплаты и пособия по безработице. Последнее сокращено на €100, но оно все равно выше, чем, например, в Португалии, не говоря уж о Румынии или Болгарии.

Сокращая рабочие места в государственном секторе (а другого сейчас в Греции практически нет), правительство оказалось не в состоянии создать новые. Уровень безработицы приближается к 22% (от всего трудового населения). Среди молодежи он еще выше — 53%. С марта 2008 года по март 2012-го безработица возросла почти в два раза.

А просвета не видно. Продолжающаяся пятый год рецессия (уровень производства сократился на 20%), закосневший рынок труда и огромная коррупция (fakelaki — деньги в конверте — до сих пор главное условие деловых отношений) отпугивают инвесторов, особенно иностранных. «В этом смысле мы страна повышенного риска», — признается Арис Сингрос, возглавляющий Бюро по инвестициям при министерстве экономики.

„ 

В коридорах власти в Афинах ходят анекдоты о том, как министры советуют друг другу соглашаться на все условия «тройки» (Еврокомиссия, ЕЦБ и МВФ), но при этом ничего не делать    

Греция сегодня абсолютно неконкурентоспособна, считает Саймон Тилфорд, ведущий экономист британского Центра европейских реформ. В этом причина всех ее бед. Похоже, единственный способ для страны выбраться из ямы — возврат к драхме. Таково мнение Ариса Сингроса. И не его одного. За это проголосовало бы и пол-Германии — страны, которая является главным донором Афин, но жителям которой надоело, что проблемы соседнего государства решают за счет их налогов* * Около 80% греков, согласно последним опросам, — за сохранение страны в зоне евро. .

Драхма, новая старая валюта, курсом которой в отличие от евро греки могли бы распоряжаться по собственному усмотрению, резко удешевит экспорт местных товаров и услуг, снизит дорогой импорт, увеличит внутренний спрос на отечественную продукцию, появится дополнительный стимул для производства. Главный экономист европейского отделения Citigroup Юрген Михельс считает, что Афинам в случае дефолта необходимо будет ввести строжайший контроль за оборотом капиталов. Богатые греки уже перевели за границу около €250 млрд. При общей валюте такой отток невозможно предотвратить. Иное дело, если вернется драхма. Тогда трансферы евро за границу можно будет заморозить.

Операция по возвращению драхмы должна быть проведена с ювелирной точностью. Монетные дворы — напечатать необходимое количество новых банкнот. Банки — закрыты хотя бы на неделю и взяты под охрану, пока не будет произведен обмен денег. Банкоматы должны выдавать не более €50 в день для покрытия самых насущных расходов.

Предстоит обязательный обмен по твердому курсу. Драхма потеряет по отношению к евро 50–70% стоимости. Страна временно не сможет выполнять свои обязательства в рамках ЕС. Зарплаты и пенсии сразу же начнут выплачиваться в новой валюте. Фирмы и банки, которые имеют долги за границей в евро, не смогут их больше обслуживать и должны будут объявить о банкротстве. Многие греки потеряют свои сбережения.

Наступит рецессия покруче, чем нынешняя, которая, как предположил в разговоре с The New Times президент Мюнхенского института экономических исследований (IFO) Вернер Зинн, продлится около двух лет. Зато потом начнется неминуемый подъем, прогнозируют немецкие экономисты, ссылаясь на похожее развитие событий в конце прошлого столетия в Аргентине или Южной Корее. 

„ 

Если греки объявят себя банкротами, то ФРГ безвозвратно потеряет десятки миллиардов евро    

Из общей суммы помощи €380 млрд, обещанных Греции, €65,5 млрд приходится на долю Германии. Если греки объявят себя банкротами, то ФРГ безвозвратно потеряет десятки миллиардов. Деньги огромные. «Но Германия переживет. Слишком невелик вес греческой экономики, чтобы нанести ущерб немецкому гиганту», — такой вывод делает оксфордский профессор экономики Клеменс Фуэст.

Европейский Центробанк, скупивший греческие гособлигации на сумму €35 млрд, вряд ли что-нибудь получит назад. В случае дефолта можно считать пропавшими и €73 млрд из первого пакета помощи, и часть выплат из второго.

Но как сказал председатель баварского Христианско-социального союза (ХСС) и ярый сторонник выхода Греции из валютного союза Хорст Зеехофер, «введение драхмы не будет означать конец евро или крах ЕС. Сохранение экономической мощи Германии гораздо важнее членства Греции в еврозоне».

Иначе думает председатель коалиции левых партий SYRIZA Алексис Ципрас. Он резко выступает против мер экономии, считает долги Греции несуществующими и не намерен их отдавать. Он хочет трудоустроить в госсекторе 100 тыс. человек, вернуть урезанные пенсии и зарплаты. Он сравнивает положение Греции после брюссельских договоров с положением Германии после Версальского договора. Он постоянно повторяет на публике, что никакого банкротства не будет, так как европейские политики боятся греческого дефолта так же, как в Средние века люди боялись черной чумы.

По последним опросам, популярность Ципраса возросла до 28%, и он надеется выиграть новые парламентские выборы 17 июня. Если это произойдет, то политкорректное Grexit надо будет переводить на русский как «гриксдец». С непредсказуемыми последствиями.