Французская угроза

6 мая лента Фейсбука наглядно отвечала на вопрос «Что такое демократия?» Сторонники Саркози вовсю глумились над новым президентом, обзывая его Фланби, в честь желеобразного десерта компании «Нестле» — намек на якобы вялость и бесхарактерность Франсуа Олланда. Сторонники же последнего выкладывали на ленте фотографии многотысячной толпы на площади Бастилии, где кандидат от социалистов праздновал победу. Да, Николя Саркози не сумел выиграть выборы. Но он сумел их достойно проиграть. Он не только честно признал свое поражение, отставая от Олланда на 3%, но и пригласил главного своего соперника, чья инаугурация пройдет 15 мая, вместе принять парад 8-го, в День освобождения Европы от нацизма. Саркози не испугался отставки. Президентство приходит и уходит, выборы выигрываются и проигрываются, а профессия юриста остается: Саркози вернется в адвокатуру…

8 мая улицы Парижа были переполнены ликующим народом. Та же самая картина будет и 15-го. Инаугурация и полицейское насилие в зачищенной от граждан столице — вещи несовместимые. Но даже в цивилизованной и демократической Франции самая неприступная крепость — умы граждан. Попробуем объяснить.

И Саркози, и Олланд основной упор в ходе предвыборной кампании делали на экономику, остального мира будто не существовало, не считая обещания кандидата-социалиста вывести французские войска из Афганистана. Олланд держался традиционной для социалистов линии: борьбу с безработицей следует вести за счет увеличения числа бюджетников (в первую очередь чиновников и учителей), повышения минимальной заработной платы, увеличения государственных расходов, одним словом — оживления экономики путем активного государственного вмешательства. Саркози доказывал обратное: Франция должна придерживаться общеевропейского курса жесткой экономии, иначе госдолг не сократить. Саркози проиграл, хотя порой казалось, что риторика Олланда из какого-то другого времени, когда по планете людей концептуально били серпом и молотом. Но новым поколениям французских граждан она понравилась. Зато совсем не понравилась в Берлине, где до конца отказывались верить в поражение Саркози, и в Брюсселе. Говорят, Уве Корзепиус, один из ближайших советников Ангелы Меркель, послушав Олланда, обреченно молвил: «Все, теперь Европе точно конец».

Выпускник элитной парижской ENA (Школа административного управления), Олланд любит поговорить об экономике, в которой, как считается, силен. Реализовать свою программу экономического оздоровления он предлагает при помощи европейского Центробанка, у которого Франция и другие страны могли бы занять денег для финансирования госпроектов. А еще он не побоялся прописать французам классический социалистический рецепт: перераспределение богатств. Подоходный налог граждан, зарабатывающих более €1 млн в год на человека, он предлагает повысить с 41% до 75% (!). Несмотря на то что эта мера коснулась бы лишь 0,5% налогоплательщиков и принесла бы в бюджет всего €200–250 млн, французам она понравилась куда больше, нежели повышение НДС с 19,6% до 21,2%, объявленное Саркози за четыре месяца до выборов. «Олланд успешно торговал иллюзиями, — говорит Иван Лубье, главный экономический советник PR-компании «Насьональ». — Он стал президентом сказочной мечты о счастливой стране, где все будут работать и у всех будет много денег. Теперь интересно посмотреть, как он будет проводить свои обещания в жизнь». Ведь Бюджетный пакт жестко регулирует госрасходы: годовой бюджетный дефицит не должен превышать полпроцента от ВВП. Жесткое правило, одинаковое для всех членов ЕС. Иначе единую европейскую валюту не спасти.

Однако многим французам не нравится, что Франция не вольна самостоятельно принимать стратегические решения по экономической политике. «Часто за нашей спиной о чем-то шепчутся 26 других стран Евросоюза во главе с Германией», — недовольно заметил The New Times французский экономист, директор Центра исследований проблем индустриализации французской Высшей школы социальных наук (EHESS) Жак Сапир. Но если раньше дуэт Германии и Франции представлялся миру как спасательный круг для Европы, то теперь, после того как Франсуа Олланд заявил, что «поставит эту Меркель на место», на другом берегу Рейна заволновались.

По словам источников The New Times в Берлине, настроение в команде немецкого канцлера в последние месяцы, когда социологические опросы во Франции предрекали победу кандидата-социалиста, было близким к панике. Ангела Меркель сделала все, чтобы выборы выиграл ее партнер по Меркози (так в Европе назвали политический дуэт Меркель — Саркози. — The New Times), включая совместное с Николя Саркози выступление на французском телевидении еще до того, как тот официально стал кандидатом. Практически одновременно с этим она отказалась принять Франсуа Олланда во время его февральской поездки в Берлин, а председатель группы ХДС в бундестаге Петер Альмейер, близкий соратник Меркель, до последнего призывал в твиттере голосовать за Саркози. Впрочем, однопартийцы Меркель подстраховались: экономические советники французских социалистов провели консультации в Фонде Конрада Аденауэра, мозговом центре ХДС, а в посольстве Германии в Париже прошел ряд секретных встреч, в которых принимали участие видные социалисты Мануэль Валлс, Мишель Сапан да и сам Франсуа Олланд.

„

Вопрос сейчас лишь в том, решатся ли Париж и Берлин на публичное столкновение позиций

”

Сразу после победы Олланда канцлер Меркель жестко заявила: Бюджетный пакт обсуждению не подлежит. «Для Меркель сейчас на карту поставлен вопрос сохранения не только баланса в Европе, но и своего собственного места в немецкой политике, — считает Иван Лубье. — Несмотря на то что следующие выборы в бундестаг пройдут только в сентябре 2013 года, положение ХДС не самое завидное: за последний год она проиграла восемь региональных выборов из девяти». Хотя рейтинг самой Меркель достигает рекордных 67%, потеря важного международного партнера в лице Саркози ей совсем ни к чему, полагает эксперт.

Последние надежды на консенсус Берлин связывает с визитом Олланда в Берлин 16 мая. Главный камень преткновения — Бюджетный пакт, подписанный всеми странами ЕС, кроме Англии и Ирландии, к которым теперь, судя по заявлениям Олланда, готова присоединиться и Франция. «16 мая в Берлине мы, скорее всего, увидим довольно жесткое противостояние: Олланд не уступит, — комментирует для The New Times предстоящий первый зарубежный визит нового президента французский политолог Арно Дюбьен. — Олланд знает, что не одинок: многие европейские страны, в том числе и те, где у власти консерваторы, не готовы согласиться с немецким лидерством в ЕС. Вопрос сейчас лишь в том, решатся ли Париж и Берлин на публичное столкновение позиций».

В любом случае перед новым президентом Франции встанет непростая дилемма. С одной стороны, он может погрязнуть в бесплодных переговорах, и в этом случае Европа снова окажется в ситуации политического кризиса, когда основные субъекты Евросоюза не могут договориться между собой. «Мы уже видели, к чему это приводит: рынки мгновенно падают, а инвесторы стараются поскорее вывести свои деньги», — замечает Жак Сапир. Другой вариант: Олланд идет на попятный и начинает проводить-таки политику бюджетной дисциплины. Но в этом случае недовольными окажутся его избиратели, не сомневается эксперт.

Но возможен ли третий сценарий: Меркель неожиданно соглашается с доводами французского коллеги, и Бюджетный пакт возвращают на доработку? «Единственный фактор, который мог бы заставить Меркель прогнуться перед Олландом, — выборы, — считает Иван Лубье. — Но они пройдут в Германии только через полтора года, так что торопиться канцлеру некуда».

Франсуа Олланд, похоже, на самом старте своего президентства попал в ловушку. Он заставил французов поверить, что экономия — не единственный выход из долговой ямы. Но теперь деваться ему некуда. «Олланду придется забыть предвыборные обещания и играть по общеевропейским правилам, — полагает директор по макроэкономическим исследованиям немецкого Института экономических исследований (DIW) Ансгар Бельке. — В противном случае ему придется иметь дело не с рассерженной Меркель, а с обиженными инвесторами».

Пока же французские газеты смакуют карикатуру: Олланд стоит у школьной доски напротив суровой учительницы — Ангелы Меркель, а из-за угла ему ехидно подмигивает «двоечник» Саркози.

Имя нового премьер-министра Франции Франсуа Олланд пообещал назвать в конце мая. От его выбора зависит не только, как французы будут голосовать на июньских выборах в парламент, но и само значение премьерского кресла: Франсуа Фийон, будучи премьером при Николя Саркози, не играл большой роли в принятии решений. Однако команда Олланда, по мнению многих аналитиков, состоит из более амбициозных личностей, с богатыми биографиями, которые не согласятся быть простыми исполнителями. Кто эти люди?

«Если честно, я не вижу большой разницы в политике Николя Саркози и в том, с чем Франсуа Олланд собирается ехать в Берлин. На уровне полемики все разное, на деле одно и то же. Просто Саркози помалкивал, а социалисты выпячивают каждый свой шаг, чтобы показать, что они самостоятельные и не зависят ни от какой Германии.

Франсуа Олланд предлагает пересмотреть Бюджетный пакт, чтобы Франция смогла повысить уровень государственных расходов? Но ведь Николя Саркози уже договорился о том, что государственные бюджеты не будут контролироваться Брюсселем. Олланд выступает за более активную роль Центробанка ЕС? Но и Саркози пытался добиться того же, правда, не очень успешно. Олланд — против политики жестких мер экономии? Саркози тоже пытался предпринять меры, чтобы не перегнуть палку, — он понимал, что совсем без госрасходов жить невозможно: это приведет к рецессии.

Дело в другом. Можно принадлежать к какой угодно партии и давать какие угодно обещания, но будучи президентом страны, ты принадлежишь системе, которая развивается независимо от твоих убеждений. Есть законы экономики, которые не могут быть изменены ни Олландом, ни Саркози, ни Меркель. Есть рейтинговые агентства, которые следят за каждым твоим шагом, и наконец, есть инвесторы, следящие за этими агентствами. Финансовые рынки беспартийны и жестоки».