Ловкость рук

Ловкость рук. Спектакль «Великая магия» в Театре им. А.С. Пушкина — о том, как можно стать счастливым, не меняя реальность. Достаточно изменить отношение к ней

Евгений Писарев поставил очень таировский спектакль, тень Алисы Коонен может, наконец, успокоиться, сесть в зал и смахнуть с фарфоровой щеки слезу умиления. «Великая магия» по пьесе Эдуардо де Филиппо — это признание в любви театральному искусству, самому иллюзорному, самому коварному и самому глумливому из всех искусств, в котором нет ничего настоящего, кроме веры в предлагаемые обстоятельства. Искусству обольстительного шарлатанства, в котором зритель всегда остается в дураках. И чем циничнее исполнители, тем изощреннее обман.

В сцене представления на курортной набережной актер Виктор Вержбицкий демонстрирует навыки профессионального иллюзиониста

Неаполь и контрасты

Эдуардо де Филиппо — один из самых театральных авторов, сам плоть от плоти театрального мира, ребенок закулисья, рожденный чуть ли не во время репетиций. Этот возвышающий обман он впитал в себя с первых минут жизни и служил ему до глубокой старости, став лидером итальянского театра и одним из самых востребованных драматургов мира. «Великая магия» шла у нас когда-то в Театре им. Вахтангова с Владимиром Этушем и Юрием Яковлевым в главных ролях, в том же единственном переводе Сергея Михалкова, и была смешным и трогательным рассказом о чужой заграничной жизни, сладкой с виду и непростой изнутри, как и бывает обычно в каком-нибудь солнечном Неаполе — «городе контрастов».

«Великая магия» Театра им. Пушкина лишена какой бы то ни было социальности, пожалуй, излишне буффонадна и сильно перегружена грубоватым крестьянским юмором (видимо, для привлечения публики). При этом она вовсе не так проста, как кажется. В этом спектакле есть та подлинная магия скрытых смыслов, вторых и третьих планов, что привораживает не хуже настоящих цирковых фокусов, щедро разбросанных по всему пространству действия. У Евгения Писарева получился спектакль-призрак, спектакль-загадка, в котором реальность и фантазия без конца сменяют друг друга.

Крекс, пекс, фекс

Ревнивый и деспотичный Калоджеро ди Спелта (Евгений Писарев) попадает вместе с красавицей женой Мартой (Виктория Исакова) на представление заезжего фокусника Отто Марвулья (Виктор Вержбицкий), коронным номером которого являются перемещения во времени и пространстве. Фокусник прячет Марту в саркофаг и обещает вернуть ее ровно через пятнадцать минут. По истечении этого времени саркофаг оказывается пуст, а фокусник вручает обескураженному мужу шкатулку и уверяет его в том, что его жена находится именно там. «Пока не поверите в это, шкатулку ни в коем случае не открывайте, потому что если вера ваша будет не столь крепка, то шкатулка окажется пустой и вы потеряете свою жену навсегда». Вся дальнейшая жизнь обманутого Калоджеро проходит в этой мучительной борьбе веры с неверием. Открытия, которые делает для себя герой во время этой битвы с реальностью, изменяют до неузнаваемости и его личность, и окружающий его мир, в котором он и предпочитает остаться, не выпуская из рук закрытой шкатулки.

А окружающий мир, надо признаться, невероятно красив: художник Зиновий Марголин мечту о «городе солнца» доводит до совершенства. Залитая солнечным светом итальянская Ривьера, кажется, вся пропитана любовной жаркой истомой, соленым запахом моря и бархатистой влагой загорелого тела. В этом городе-шезлонге с бескрайним синим небом и лучистым солнцем обитают идеально сложенные мужчины и женщины, своей безупречной холеной красотой напоминающие то ли египетские фрески, то ли жизнеутверждающие полотна Григория Александрова и Лени Рифеншталь. Казалось бы, ничто не способно потревожить этот бесконечный пир плоти и духа, но, как говорится в другой сказке, «мышка пробежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось».

Идеальное мироустройство Калоджеро в одночасье обрушила шайка залетных проходимцев, наперсточников и жуликов: циничного старикашки-шулера, его жены пьянчужки и подручного клошара.

Виктор Вержбицкий, за которым прочно закрепилось амплуа «злого волшебника», в роли бродячего мага Отто Марвулья буквально сотрясает стены театра своим бурлящим темпераментом и декадентским надрывом. Нешуточная страстность, с которой он отдается любимому делу, выглядит комичной, словно бы на столичную сцену в роли Гамлета вышел провинциальный трагик Несчастливцев. Под стать ему и спутница, не первой молодости дамочка с чуть поплывшей фигурой и нетвердой походкой артистки кордебалета (бесстрашная и великолепная Вера Воронкова).

Вечернее представление на курортной набережной превращается в головокружительный цирковой аттракцион, в котором Вержбицкий демонстрирует профессиональные иллюзионистские навыки и разноцветные платочки из карманов гостей достает не хуже фокусника Акопяна. Впрочем, представление, как и полагается, завершается наглым обманом, который виден всем, включая зрителей в зале и гостей на сцене. Всем, кроме одного человека, ради которого и закручивается этот случайный сюжет.

Мистификация

В нем нет ни романтических героев, ни коварных злодеев, ни подлинных чувств, ни настоящих страданий, главной движущей силой является обман, уловка, нелепая случайность, а попытка увернуться от ответственности рождает новую реальность, заполнившую в итоге все пустоты жизни.

Евгений Писарев, любитель простодушных комедий с переодеваниями, превратил итальянскую безделицу в личное, почти интимное высказывание. Сама тема спектакля оказалась так для него дорога, что режиссер вышел на сцену в главной роли, неожиданно вспомнив свое актерское прошлое. Артистом Писарев выглядит не просто хорошим — редким, работающим на полутонах, на мягких неслышных переходах, незаметных внутренних переключениях и парадоксах. Человек, чье мировоззрение переворачивается на наших глазах, пугающе открыт и безоружен. И эта незащищенность, неумение противостоять чужой воле, чужим амбициям и толкает героя Писарева в расставленную случайным мошенником ловушку.

Писарев удивительно точно играет сцену исчезновения Марты — тот миг, когда земля уходит из-под ног и все твое существо до кончиков волос мгновенно заполняет отчаяние, перерастающее в панику, когда в поисках опоры ты готов вцепиться во что угодно, пусть и в подсунутую пустую коробку, случайно оказавшуюся рядом. Взгляд, которым он смотрит на эту дурацкую шкатулку, в несколько мгновений превращает ее в Магический Сосуд, в философский камень. Отныне это будет единственная в мире вещь, в существование которой Калоджеро поверит. Все остальное будет лишь игрой воображения.

Воображаемый мир наполнится смыслом и подарит герою целую гамму чувств и открытий, которые были ему ранее недоступны. Возвращаться из мира прекрасных иллюзий ему уже не захочется. Игра завладевает героем, как болезнь, как проклятие, и доводит его до того сладостного ощущения физического упоения, когда лечение становится бессмысленным. Когда пациент переступает грань и хитро смотрит на доктора с другой стороны бытия.


Tweet