Кто модней? За первые месяцы 2012-го стало ясно, что слово «ветеран» для музыкантов старшего поколения просто никак не звучит. Люди, исповедующие самые разные жанры, и даже некоторые ушедшие оказываются в какой-то момент моложе молодых
Bonnie Raitt,
2012
Одна из немногих женщин-гитаристок мирового уровня Бонни Райтт всю жизнь играет и поет блюз. Несмотря на то что блюз такая музыка, которую играть интереснее, чем слушать, коллекция от Бонни Райтт получилась отличная — тут как минимум две песни Дилана (Million Miles и Standing in Your Doorway). Так что это не сектантский блюз в строгих каменных рамках. Зато стало понятно, что этой девушки не хватало на сцене вот уже семь лет (ее последний диск Souls Alike — 2005 года). Но нынче ее голос звучит просто прекрасно, у нее стал шире диапазон, добавились драматические низы. На диске Бонни не единственный исполнитель, с ней играет удивительный универсальный гитарист Билл Фризелл, и его фирменный звук как-то комбинируется с блюзовой шероховатостью гитары Бонни. Из британской музыки тут песня Джерри Рафферти Right Down the Line. Его у нас знают по песне «Бейкер Стрит», но это было давно, он к тому же недавно умер. Отличный был композитор и певец. Когда Бонни играет чужие песни, то есть совсем чужие, а не своих близких друзей Джо Генри и Лоудона Уэйнрайта, мы понимаем, почему настолько мощны и значимы были ее прочтения Love Has No Pride, I Can’t Make You Love Me когда-то давно.
Тот же Рафферти в ее прочтении вдруг звучит как реггей, фанк и рок одновременно — в неброской аранжировке очень много чего наслоено. И это касается всех песен на диске, хотя они писались не в одно время. Дело в том, что они взяты из долгих сессий 2010–2011 годов, которые Бонни вела в доме у Джо Генри в Garfield House. Теперь, кстати, она грозится выпустить полностью эти записи в будущем.
Что касается «настоящего» блюза, то это, конечно, Ain’t Gonna Let You Go (авторы Anderson/Bonnie Bramlett). Дуэт двух клавишных (B-3 и орган Wurlitzer) и слайд-гитары Бонни дает атмосферу «олд скул», старой школы. Так что Бонни Райтт явно на подъеме.
John Martyn.
Heaven & Earth,
2011
Это посмертный альбом, собранный из незавершенных работ одного из самых влиятельных персонажей британской музыки. Шотландец Джон Мартин, гитарист и певец, с 70-х годов на сцене и прошел через драматические смены жанров — от рока к фолку, от фолка к джазу, в конце выработав собственный подход к созданию звука, к звукозаписи. О его влиянии на собственное творчество говорили такие разные люди, как Боб Марлей и Эрик Клаптон, Брайан Ино и гитарист группы U2 Эдж. Причем он влиял на нас в своих совершенно разных ипостасях — на кого как гитарист, на кого как композитор, на кого как продюсер — и в разное время своей очень непростой жизни. Как многие настоящие жители Глазго, Джон Мартин был человеком сильно пьющим, в какой-то момент он заработал себе диабет и ампутацию ноги. Что не мешало ему активно гастролировать потом. Он первым стал разрабатывать музыкальные основы стиля трип-хоп, как бы это ни было странно осознавать поклонникам Tricky, Portishead и DJ Shadow. Но это медицинский факт. Год от года у него сильно менялся голос — он становился все более мощным, низким и мрачным. На последнем диске его вокал больше напоминает рык пьяного зверя, но нам он интересен не поэтому. В конце концов это незаконченные работы. Такие шотландские группы, как Capercaille, которые специализируются на гэльском фольклоре, включали в свои записи песни Джона Мартина. Одна только антимилитаристская Don’You Go чего стоит: The army and the navy/They never will agree/’Til all the men and all the boys/Are gone from my country. При этом у Capercaille эта песня звучит как народная, а у автора — чистая «электронщина». Неслучайно его Glory Box была перепета группой Portishead — и непонятно, кто из них звучит «модней».
Little Barrie.
King Of The Waves,
2011
Лондонское трио совсем молодых людей, которые, казалось бы, не должны помнить, что происходило сорок, пятьдесят лет назад в музыке. Но это не так. Тот, кто умудрился при полном отсутствии рекламы сходить на их концерт в Москве на прошлой неделе в клуб для «гламурных подонков» (копирайт Камеди Клаб), увидели, что память о настоящем роке жива.
Барри Кадоган (он же Малыш Барри) на свой третий альбом взял в состав барабанщика Хоу — сына легендарного гитариста групп Yes и Asia, основных команд британского прог-рока. Как же тут без памяти отцов и дедов обойтись?
Вообще-то у них классический роковый состав — трио, как у Джимми Хендрикса, как у Cream, как позже у The Jam, и неслучайно в каждой песне вы услышите что-то классическое. И даже где-то американское. Так, агрессивное прочтение сёрф-музыки Surf Hell сильно отдает классикой вроде Дика Дейла. Неслучайно эта их песня сейчас звучит в сериале четвертого канала BBC «Сирены»/Sirens. Малыш Барри заваривает крутой суп из брит-поп гармоний 60-х, рокабилли, Хендрикса и Led Zeppelin. И очень странно, хоть и на сто процентов просчитано, звучит моррисоновский вокал на песенке Dream to Live. Странно, потому что британские рокеры вообще-то понимают цену шумихи вокруг Doors и весьма редко подвергаются их влиянию. Если не сказать — никогда. Потом, правда, Барри очухивается, и еще пара песен у него уже отдает вечномодными Primal Scream или даже совсем модными и актуальными Kasabian. В общем, если сегодня бы переснимали «Беспечного ездока», то в саундтрек вместо Steppenwolf надо брать Little Barrie.
Paul Weller.
Sonik Kicks,
2012
В юности он был лидером отличной панк-группы The Jam, которой до сих пор подражают. С тех пор у него соло-карьера и репутация одного из самых серьезных британских музыкантов. То есть мимо его новых альбомов пройти не получится. А это его одиннадцатый альбом. Причем один из них был двойным — 22 Dreams.
Он мастер звукового удара и пинка, как и сказано в названии альбома. Странно, конечно, от ломового гитариста слышать в первой же песне (Green) электронную музыку. А дальше он настолько свежо и настолько по-новому представляет свой музыкальный материал, что ни за что не скажешь, что человеку в его возрасте в России уже готовят либо пенсию, либо гроб на колесиках, а работы точно не найти. Его продюсер Саймон Дайн умудрился привнести в новый альбом звучание, которое на Западе именуют Kraut-rock, то есть «капустный рок» — речь, конечно, о немецкой музыке. А точнее, даже о том, что уловил Дэвид Боуи в своих сочинениях, написанных во время проживания в Берлине.
Хороший альбом. Всегда приятно видеть, как зрелые музыканты не коснеют в своем творчестве.
Tweet