Солидарность грязных камер и грязных перьев

Хвосты, виляющие собаками, встречаются не только в американских фильмах, но и в российской дейст­вительности. Казалось бы, и барбос породы кабысдох, и хвост облезлый, с репейником, а действует. С 1999 года — по сей день. Крутят общественным мнением, хотя уже не пользуются доверием приличного общества.
8 сентября — День международной солидарности журналистов. Эта солидарность неплохо срабатывает. Скажем, организация «Репортеры без границ», чуть где обидят журналиста (а уж если посадят — так тем более) — в тот же день начинает очень громко заступаться. И ни разу такого не случалось, чтобы после гневного журналистского международного окрика какой-то отдельный (или даже коллективный) западный журналист выступил с особым мнением: я мол, не согласен с протестом, пусть выгоняют, сажают, запрещают, пытают, убивают, ибо этого требует государственная необходимость. Как-то установился в международной журналистике консенсус насчет прав журналистов согласно Декларации прав человека: любую информацию можно распространять любыми способами, не считаясь с государст­венными границами.
А День солидарности российских журналистов не отпразднуешь. Здесь уж никакой солидарности и никакого консенсуса. Понятно, что «Кремль-Лубянка инкорпорейтед» первым делом расправилась со свободными СМИ. Ведь что делают бандиты (или соответствующая этой шкале власть), когда они врываются в мирный дом? Они первым делом обрезают телефонные провода, затыкают жертвам рот (чтоб не кричали, чтоб никто не пришел) и начинают бесчинствовать.
НТВ добивали в три этапа: на четвертой кнопке, на ТВ-6 и на ТВС. Когда убрали программу Савика Шустера, это уже был конт­рольный выстрел. НТВ было серьезной помехой: в этом зеркале отразился «Курск» с утопленными подводниками, в чем сейчас же обвинили журналистов (а заодно и в развале армии и флота). В этом зеркале страна увидела спокойно отдыхающего в Сочи Путина и отвергнутых с порога иностранных спасателей.
Потом Россия лицезрела доказательства рокового для заложников штурма «Норд-Оста». Журналистов моментально обвинили в том, что через них боевики получали информацию. А до Беслана независимая журналистика не дожила. Двух честных профессионалов, Андрея Бабицкого и Анну Политковскую, убрали с дороги: одного — с помощью ареста, а другую — с помощью какой-то отравы. Допущенные же к бесланской школе послушники от тележурналистики гнали в эфир дезу даже насчет числа заложников, после чего боевики перестали давать детям воду.
Если бы журналисты России отказались (все!) лгать по приказу власти, то чекизм-путинизм мог бы провалиться. Штрафной батальон СМИ мог бы спасти страну. Но штрейкбрехеры нашлись быстро — и имя им легион. Государство лжет устами журналистов. Тех, например, кто сегодня на НТВ хладнокровно произносит: «первый президент Чечни Ахмат Кадыров», хотя это бесстыдная ложь. В легитимности Джохара Дудаева и Аслана Масхадова в свое время не сомневались даже в Кремле: вели переговоры, заключали соглашения.
Журналистика разделилась по отношению к правде, поэтому и не устояла. В старую журналистскую песенку «От Москвы до Бреста...» жизнь внесла коррективы. «Жив ты или помер, был бы очерк в номер…» Да нет. Чтобы помер — это для власти куда как лучше. Да и очерка никакого не надо.