Стартовала кампания по выборам в Мосгордуму. Представленные в Госдуме партии просто регистрируются в Мосгоризбиркоме, непредставленные, как и одномандатники, сдали собранные за них подписные листы и теперь ждут: допустят до выборов или нет. Партии тем временем начинают агитацию: так, ЛДПР Владимира Жириновского приглашает «всех неравнодушных» посетить штаб — помочь партии по мере сил. Корреспондент The New Times отправился в Луков переулок — проявить то самое неравнодушие. Оказалось, задача эта не из простых
Офис московского отделения ЛДПР выходит в переулок зарешеченными окнами просторной кухни. В тихом дворике припаркованы белые волга и газель с логотипом партии. Молодой бритоголовый человек выглядывает из проходной — зачем пришла?
— Здравствуйте! Я бы хотела участвовать в предвыборной кампании ЛДПР и помочь партии по мере своих сил.
Взгляд бритоголового юноши становится удивленно-недоверчивым.
— Листовку мне в метро вручили с приглашением прийти по этому адресу.
В глазах бритоголового блеснул огонек понимания: «Может быть, не знаете, но у нас здесь все на общественных началах, то есть бесплатно».
— Я готова…
— Тогда поднимитесь на 4-й этаж в 26–27 комнаты, там все расскажут.
Однако молодой человек из 26-й комнаты был явно застигнут врасплох — отправил к «заместителю председателя, которая все объяснит». На столе заместителя председателя лежала шоколадка и десяток яблок. Настенный календарь с изображением насупленного Владимира Вольфовича украшали маскарадные очки, прикрепленные сбоку.
— Вы в партию вступить хотите? – спросила заместитель Виктория Александровна, которой на вид было не больше двадцати трех.
— А разве это единственный способ помочь ей на выборах?
— Можно еще агитационные материалы распространять, только мы за это не платим. И для этого лучше обратиться в отделение партии по месту жительства.
Заместитель председателя дала телефон
окружного отделения, вручила партийную газету с советом почитать на досуге, проникнуться и, если решусь вступить в партию, прийти и заполнить анкету.
Меж тем в кабинет заместителя председателя вошел добродушный с виду толстячок. Виктория Александровна ему пожаловалась: вот тут ходят, а в партию вступать не хотят. Толстячок сказал:
—Были бы вы из Центрального округа — завалил бы работой: листовки распространять, газеты…
— И все?!
— А что вы еще хотите? Бить морду избирателям? Ведь это же родниковой чистоты порыв у девушки, — произнес он с улыбкой, обращаясь уже к Виктории Александровне, благоговейно прикрыв глаза.
Тут подошла еще одна женщина лет сорока и вручила корреспонденту The New Times кипу газет с логотипом партии.
— Распространите где-нибудь, — сказала она.
На стенде в партийном коридоре висели объявления: «Штраф за использование ненормативной лексики — 100 рублей. Штраф за опоздание — 100 рублей (за каждые 10 минут). Штраф за преждевременный уход с работы — 100 рублей (за каждые 10 минут)».
— Вы и вправду штрафуете за ненормативную лексику? — спросила корреспондент у девушки в нарядном коротком платье с оборками.
— Конечно, у нас ведь интеллигентная партия, — ответила она. — Это членские взносы: нужно же партии на что-то существовать!
Из кабинета заместителя председателя донеслось: «Я с вас еще и за вход деньги брать буду!»