Cразиться с Обамой

Митту Ромни 64 года. А одному из троих оставшихся его соперников — конгресмену-техасцу Рону Полу — 76. И вот именно Пол завоевывает голоса молодых: он выиграл у Ромни тех, кому от 18 до 44, а голоса тех, кому от 18 до 29, выиграл вообще в соотношении 2:1. Пол — либертарианец, представляет экономически продвинутое крыло республиканцев-фискалов — тех, кто против раздутого правительства, за сокращение налогов, бюджетного дефицита и огромного госдолга (в январе 2012-го он превысил годовой ВВП страны, достигнув $15,23 трлн. — The New Times), в общем — за перемены. Но Пол безнадежен. Он уже собрал свои 20% — и это предел. Для огромной массы религиозных консерваторов его взгляды — странная, непонятная да и не столь уж важная вещь.

У Ромни нет ярких идеологических пристрастий: поддержит ту платформу, которая дает ему шанс на успех. Перед праймериз Ромни находился ближе к левому крылу партии, а теперь стал ярым противником абортов и однополых браков. Многие упрекают его в беспринципности. К тому же он мормон, а в той же Южной Каролине огромный перевес всегда имели евангелисты. И тем не менее Ромни большинство замкнул на себе. Почему?

Консервативный электорат с самого начала праймериз оказался расколот между Ньютом Гингричем (экс-спикер палаты представителей), Риком Санторумом (экс-сенатор от Пенсильвании) и на редкость слабо выступившим Рикком Перри — все-таки губернатор Техаса! Перед Южной Каролиной Перри сошел с дистанции, улучшив положение Гингрича, которому отдал свои голоса. Но общей картины это не меняет: кандидата, который мог бы объединить интересы всех консерваторов, у партии сегодня нет. Избиратель пассивен, к урнам идет без вдохновения: в Нью-Гэмпшире, например, явка была на треть меньше, чем в 2008-м. Вообще наиболее перспективные деятели Республиканской партии — глава бюджетного комитета Палаты представителей Пол Райан, сенатор Марко Рубио, сын кубинских эмигрантов, Крис Кристи, губернатор штата Нью-Джерси, — отказались от участия в нынешней кампании, решили дождаться 2016 года. Интересный факт: перед началом праймериз ни в одном штате поддержка кого-либо из республиканских кандидатов не превышала 25%.

Голосование за Ромни, у которого нет широкой поддержки в партийных низах, — брак по расчету. Он единственный, кто сумел убедить партию в способности победить Обаму. У него вообще одна тема: «Я могу победить Обаму». Пусть он наберет в Южной Каролине 35% — ему и этого хватит. После Южной Каролины на пути у Ромни куда менее консервативная Флорида, ну а дальше его избирательная машина разгонится на полную катушку. Если же в Южной Каролине побеждает Гингрич (или Санторум) — значит, консервативное крыло сумело объединиться вокруг него. Тогда борьба пойдет по новой.

С трудом представляю себе ситуацию: Ромни побеждает Обаму. Сила президента-демократа сейчас не только в слабости республиканских рядов. У Ромни перед праймериз был в запасе сильный козырь в заочной полемике с Обамой — 9-процентная безработица и падение покупательной способности. Так что для президента критически важно, чтобы кривая безработицы снова не пошла вверх.

С другой стороны, и Барак Обама в 2012-м уже не сможет опираться на энтузиазм тех, кто вынес его наверх в 2008-м, в чьих глазах тогда он был человеком, способным осуществить перемены. Но сейчас Обама должен будет побеждать в основном за счет «массы» действующего президентства, хотя это не так уж и мало, особенно с точки зрения фандрайзинга.

Предвыборный дискурс-2012 будет вялым и пассивным. А все потому, что экономика подошла к опасной черте: денег в стране нет. Все запасы проели, и все это понимают.

Взять, к примеру, проблему американского долга. Никто ведь не спросит: «А кто по этим долгам отвечать-то будет? Как мы собираемся расплачиваться? Ведь это следующие поколения будут его выплачивать». Все понимают: впервые за 300 лет американской истории следующие поколения будут жить хуже, чем нынешнее. Но об этом сказать страшно. Лучше делать вид, что тебя это не касается.

Но рано или поздно это все приведет к уменьшению денег, которые будут тратить, например, на социальные нужды. Ведь эти деньги надо же откуда-то брать — последние 15 лет они просто печатались.

Нынешняя ситуация — результат того, что с середины 1990-х Америка начала заниматься финансовым инжинирингом вместо космических программ. Технологический прогресс стали заменять финансовыми суррогатами. Сейчас больше половины всех американских компаний — финансовые организации. А в начале 80-х таких было около 20%. Раньше Америка была страной General Motors, сегодня это страна Goldman Sachs. Весь технологический профицит, который создавался во время Второй мировой войны и в последующие годы «холодной войны», в 1980–1990-е годы начал проедаться. Ничего революционного тогда не создали. Как результат — все сегодняшние технологии базируются на «прорывах» 1960–1970-х — от интернета до GPS. Даже самая новая технология iPad пришла к нам из 1981 года: собран планшетник сегодня, но придумано-то все еще в 1981-м. Америке, да и всему человечеству, нужны новые индустрии, а их нет. Инновационного развития как такового нет. Никто не хочет нарушать статус-кво — нарушение будет сопровождаться мгновенным ростом безработицы. Вот в чем основная проблема: любое резкое инновационное движение влечет за собой ликвидацию старых отраслей промышленности.

Сенсацией недели стало известие о том, что на кокусах в Айове 3 января в результате пересчета голосов все-таки победил Рик Санторум

Ньют Гингрич с нынешней супругой. А вот бывшая жена кандидата перед Южной Каролиной поведала Америке о его «аморальности»

Все мечтают об альтернативном топливе. Допустим, оно появилось. Забудем на минутку про автомобили. Но есть, например, самолеты. И что будет с авиацией? У крупных компаний, таких как Airbus и Boeing, контракты аж до 2030 года. Это же десятки миллионов высокооплачиваемых рабочих мест по всему миру. Кто готов взять на себя такой риск — лишить этих людей работы?

Когда идет война, пусть даже холодная, никто не вспоминает про социальные пособия. Посыл один: раз война — мы все должны вкалывать. В разгар «холодной войны» Кеннеди говорит: «Летим на Луну!» И летели! А сейчас попробуй скажи «Летим на Марс». Все сразу спросят: а зачем?

Чтобы заострить все вышеперечисленные проблемы перед обществом, нужен человек типа Рузвельта, который был бы готов это все четко озвучить. Но сегодня такого человека в американской политике нет. А для тех, кто есть, такая риторика равносильна самосожжению. 

— Увеличить военный бюджет США до 4% ВВП, строительство военных кораблей с 9 до 15 в год, модернизировать и переоснастить все компоненты ВМС, ВВС и сухопутных войск, возобновить работы над созданием масштабной системы ПРО.

— Усилить давление на Иран с целью остановить иранскую ядерную программу.

— Перестроить ближневосточную дипломатию США — арабские страны, в которых произошли революции, должны пойти по демократическому пути.

— Пересмотреть политику США в Афганистане и Пакистане, обеспечить плавное завершение антитеррористической операции без ущерба американским интересам в регионе.

— Усилить борьбу с кибертерроризмом и кибершпионажем.

— Применить санкции к Китаю за нечестную торговую политику, заставив его ввести свободный курс юаня.

— «Перезагрузить перезагрузку» отношений с Россией, ограничив ее возможности для проведения агрессивной внешней политики и направив ее к проведению демократических и экономических реформ.

— Снизить зависимость европейских стран от русских углеводородов, в том числе с помощью проекта газопровода Nabucco.

— В первый же день работы в Белом доме направить в Конгресс США предложения по изменению налогового, трудового и фискального законодательства.

— Вернуть штатам возможность самим управлять политикой в области здравоохранения.

— Немедленно пересмотреть все решения, принятые правительством Обамы в сфере рынка труда, тормозящие экономическое развитие США.

— Расширить производство энергии в США, в частности, ускорить выдачу лицензий на добычу углеводородов.

— Провести фундаментальную налоговую реформу, упростив налоговую систему. В частности, отменить налоги на дивиденды для малообеспеченных слоев населения и среднего класса, снизить подоходный налог для компаний, а также ввести систему территориального налогообложения.

Мормоны — последователи мормонизма, крупнейшей ветви движения Святых последнего дня. Название происходит от Книги Мормона — текста, опубликованного в 1830 г. в качестве Священного писания, которое используется мормонами вместе с Библией. Книга была продиктована Джозефом Смитом-младшим, утверждавшим, что Книга Мормона — перевод древних летописей коренного населения Америки, составленных пророком Мормоном и его сыном Моронием. Термин «мормон» также применяют по отношению к себе мормоны-фундаменталисты, продолжающие придерживаться практики многоженства, хотя сама Церковь Иисуса Христа Святых последнего дня официально отказалась от полигамии еще в 1890 г.

Жаркие дебаты вокруг экономического кризиса, а именно повышения предельного уровня госдолга, проходившие летом 2011 года, пошатнули позиции Обамы гораздо сильнее, чем политический кризис в стане демократов в середине 2010-го**18 января 2012 г. американские законодатели в очередной раз отказались поддержать запрос администрации на повышение уровня госдолга.. Почему? Президент, считают аналитики, справился с кризисной ситуацией крайне плохо, потеряв поддержку своих сторонников, разочаровав колеблющихся избирателей и фактически заранее уступив победу республиканцам.

Продолжавшиеся несколько месяцев дебаты, нараставшая конфронтация в Конгрессе и опасность снижения кредитного рейтинга США усилили панические настроения на рынках, что в итоге поставило под угрозу дальнейшее восстановление экономики. В результате 12 августа 2011-го, через полторы недели после завершения дебатов, рейтинг Обамы в Intrade, самой популярной системе, принимающей ставки на политиков, впервые опустился ниже 50%, с тех пор оставаясь на уровне около 48%**Нынешний рейтинг Обамы колеблется от 43% до 48%..

На самом деле, как показывает история, рейтинг президента к началу четвертого года на посту слабо влияет на дальнейший ход событий. В январе 1983-го рейтинг Рейгана едва достигал 37%, но уже в ноябре 1984-го он одержал убедительную победу. У Джорджа Буша-старшего, наоборот, рейтинг достигал 79% в январе 1991-го, и тем не менее он в ноябре 1992-го проиграл.

За последнее время в истории США были только два президента, низкий рейтинг которых адекватно спрогнозировал их дальнейшую политическую судьбу: Джеральд Форд с поддержкой 44% за год до того, как он проиграл Картеру, и Линдон Джонсон, отказавшийся от борьбы за второй срок, с рейтингом в 41% в ноябре 1967-го.

Фактически, с 1944 года было пять случаев, когда за год до выборов у действующего президента рейтинг опускался ниже 49% и дело заканчивалось поражением его партии. Пожалуй, у Обамы рейтинг так и не поднимется, если, конечно, он в спешном порядке не изобретет что-нибудь вроде лекарства от рака.

Экономические перспективы, вырисовывающиеся на четвертом году правления, зачастую становятся решающим фактором для переизбрания президента на второй срок. Как показывает практика, у избирателей короткая память. И если в выборный год появляются обнадеживающие новости, не исключено, что избиратели пожелают забыть о предыдущих проблемах. Рейган, Никсон, Эйзенхауэр и Труман — все они победили, несмотря на предшествовавшие спады в экономике. Скажу больше: все зависит от того, насколько оптимистично оценивают перспективы сами избиратели. Даже если экономика переживает глубочайший спад, как это было в ноябре 1984-го, когда уровень безработицы достиг 7,2%, и как это было в 1936-м, когда безработица достигала 17%, избиратели могут закрыть глаза на эти факты, посчитав, что перспективы вырисовываются достаточно радужные.

Как правило, избиратели оценивают экономику тремя общими определениями: хорошая, плохая или становится лучше. Задача Обамы — создать предпосылки для оценки «становится лучше».