Cпектакль «Ля э’страда», 2008 г.
Название сцены La Stalla, куда театр перебрался после пожара 2004 года (пожар — это официальная версия; в театре придерживаются мнения, что земля в центре Москвы сама не горит и случившееся было поджогом), в переводе с итальянского означает «конюшня»: по преданию, здесь находились сарай и конюшня К. Станиславского. И в нем же слышится привет пышному оперному Ла Скала. Эта языковая шутка иллюстрирует знакомый зрителям «Около» юмор — абсурдистский, но изящный.
Дания — тюрьма
Внешне театр скорее груб. Судя по ватникам и ушанкам (почти обязательная сценическая одежда), в том месте, куда Погребничко переносит действие пьес Чехова, Беккета, Достоевского, всегда холодно. И влажно, о чем говорит ржавчина на железных листах, которыми обита сцена.
Юрий Погребничко (1) и его спектакль «Ля э’страда», 2008 г. (2)
Лагерь — одна из ассоциаций, сопровождающая спектакли «Около». Здесь как будто бы постоянно держат в фокусе судьбу авангардного театра первой половины XX века и его деятелей — своих непосредственных предшественников. Таких, например, как поэт-«заумник» и режиссер Игорь Терентьев, руководивший в 1920-е театром ленинградского Дома печати и близкий к кругу обэриутов. Арестованный в начале 1930-х, он был отправлен на строительство Беломорско-Балтийского канала, где возглавлял Повенецкую агитбригаду. Таких, как ученый секретарь Театра им. Вс. Мейерхольда Леонид Варпаховский, прошедший Колыму и спасшийся, по-видимому, не в последнюю очередь благодаря работе в лагерном театре.
Cпектакль «Ля э’страда», 2008 г.
«Варпаховский работал в культбригаде, что-то репетировал с зэками, — рассказывает Погребничко. — Они участвовали с удовольствием. Тепло, хорошо — что еще нужно? Затем Варпаховского перевели в другой лагерь, однако бригада осталась, зэки продолжали репетировать. И это долго тянулось: они репетировали, допустим, «Гамлета», вдруг раз — актера, игравшего принца, отправляли в другое место, а на его место приходил кто-то новый. Они не знали, что должны выпустить спектакль, просто репетировали, пока все само не растворилось: кого-то услали, кого-то могли расстрелять. Эта иллюстрация — одна из самых важных для меня». Образ Эльсинора сопровождает практически все спектакли «Около».
Инерция обновления
Внешне все происходящее с театром в последние годы, начиная с вынужденного переезда в репетиционный зал, который пожарные снова грозятся закрыть, как будто бы указывает на постепенное свертывание его работы. В начале лета в театре получили письмо о том, что назначенная на этот год реконструкция их основной сцены в Вознесенском переулке перенесена на 2011 год. Даже чугунные решетки с названиями пьес, которые раньше украшали выходящие на Вознесенский переулок окна «Около», и те срезаны по требованию противопожарной инспекции. Движение театра как будто бы происходит по инерции. Однако для самого Погребничко это слово не несет негативного оттенка.
«Театр — это место, где занимаются человеком, исследуют, как он устроен, — говорит он. — Почему этим занимаются? По инерции. Станиславский начал этим заниматься, потом вокруг него появились другие люди, которым это тоже показалось интересным. Они могли и не думать о том, что нужно выпускать спектакли — вовсе не это их интересовало в театре».
Инерция обновления
Внешне все происходящее с театром в последние годы, начиная с вынужденного переезда в репетиционный зал, который пожарные снова грозятся закрыть, как будто бы указывает на постепенное свертывание его работы. В начале лета в театре получили письмо о том, что назначенная на этот год реконструкция их основной сцены в Вознесенском переулке перенесена на 2011 год. Даже чугунные решетки с названиями пьес, которые раньше украшали выходящие на Вознесенский переулок окна «Около», и те срезаны по требованию противопожарной инспекции. Движение театра как будто бы происходит по инерции. Однако для самого Погребничко это слово не несет негативного оттенка.
«Театр — это место, где занимаются человеком, исследуют, как он устроен, — говорит он. — Почему этим занимаются? По инерции. Станиславский начал этим заниматься, потом вокруг него появились другие люди, которым это тоже показалось интересным. Они могли и не думать о том, что нужно выпускать спектакли — вовсе не это их интересовало в театре».
Спектакль «Три мушкетера», старый вариант, 1994 г.
Инерция — та сила, которая движет героями «Мюзик-холла», премьеры театра прошлого сезона. В пьесе о театре, написанной в конце 1980-х французским драматургом Жан-Люком Лагарсом, трое неудачливых актеров выступают с бесхитростными, выдохшимися эстрадными номерами в полупустых залах. Однако в отдельные моменты повествование Лагарса вдруг начинает свободно и естественно «прорастать» монологами и сценами чеховских и шекспировских пьес. В «Около» эта пьеса идет под названием «Ля э’страда», а за ее образами нетрудно распознать тот идеальный театр, каким его мыслит Погребничко. В реальном нынешнем «Около» внешней инерции противостоит запущенный режиссером механизм обновления. 2004-й стал для «Около» переломным — не только из-за проблем с помещением и гибели декораций. Летом того же года режиссер набрал свой первый (и пока единственный) актерский курс в Театральном институте им. Б. Щукина, спустя несколько лет влившийся в труппу. Во многом благодаря им последнее пятилетие стало периодом изменения «Около». Пришли молодые, двадцатилетние артисты, и они теперь, по словам режиссера, составляют его костяк. За один прошлый сезон вместе с новыми спектаклями Юрия Погребничко, Алексея Левинского, дипломной работы режиссера-выпускника Алексея Шендрика здесь вышло несколько «возобновлений», а по сути — новых версий старых спектаклей театра. Хотя «возобновление» и «версия» — слова, от которых сам Погребничко воздерживается: один и тот же сюжет в театре можно репетировать всю жизнь.