Как ныне сбирается вещий Сурков…

Теперь уж точно известно, каких «русских пионеров» намерен продвигать в люди Андрей Колесников из одноименного журнала. Журналист он как журналист, может, и милосердие иногда стучится в его сердце, только кремлевский пул его испортил. Некто Натан Дубовицкий заполнил спецвыпуск журнала своим романом «Околоноля». Сведущие люди и из «Ведомостей», и из «Коммерсанта» предположили, что этот Натан Дубовицкий — Владислав Сурков. Почему-то А. Колесников уверен, что это произведение станет культовым. Станет, конечно, если прикажут. Может быть, будут его читать по телевизору, как «Малую землю». Помните песенку «Малая земля»? «Околоноля» — тоже будет хорошо звучать.
А насчет вещего Олега и неразумных хазар — не преувеличение. Эти самые хазары, по Натану Дубовицкому, страшно могущественны и до сих пор правят Югом России, в том числе Чечней. Надо быть очень большим антисемитом (хазары приняли иудаизм еще до Олега), чтобы попытаться объяснить чеченское стремление к независимости кознями «каганата», который сначала продал главному герою Егору режиссера Мамаева за 100 тыс., а потом продал Егора режиссеру Мамаеву за 10 тыс. тех же баксов.
Книга написана лихо, немного по сюжету напоминает «Большую пайку» Юлия Дубова, но именно что немного. Написана она циником для циников. Пионеры в ней, может быть, и поучаствовали. Но явно советские, а не русские. Никаких русских гуманистичес­ких литературных ноток в «нулевом» романе не обнаруживается. Не персонажи, а сам автор богохульствует на каждом шагу, купается в мерзостях, и мерзости ему нравятся. Автор пытается подражать Чехову и Дос­тоевскому, но не выходит. Во-первых, лихость пера — еще не дар божий, не талант. Во-вторых, Чехов и Достоевский страдают от «свинцовых мерзостей русской жизни», а Сурков-Дубовицкий упивается ими. В-третьих, Родион Раскольников действительно раскаивается, а Егор гримасничает. И проблема не в том, что герои пытают друг друга и снимают про это фильмы, что основатель издательской мафии «Черная книга» приказывает Егору убить собственного отчима, который воспитывал его с трех лет и дос­тал ему оранжевого крокодила… Кстати, никто и нигде в русской литературе не писал с такой ненавистью и презрением о детях, как автор о дочке Егора Насте.
Роман явно апеллирует не к Христу, а к Антихристу. И главное, роман — жалкая сиюминутная политическая заказуха. «Театр времен Сенеки и Нерона». Роман времен Путина и Медведева. Все крадут, убивают, предают, продаются. И все из-за перестройки! Из-за «лихих 90-х»! Вот образ либерала Агольцева: «Я онанист. И педрила к тому же, и наркоман. У меня СПИД наверняка и белая горячка, и все манечки из психиатрического учебника». Это либералы. А журналисты — это Никита Мариевна, противник власти, которая пишет статьи «против», потом за 20 тыс. баксов на ту же тему — «за» от третьего лица и снова «за» — уже от себя, за 2 га элитной земли и кредит. А власть здесь ни при чем, ее автор реабилитирует. Это жизнь такая: «Несправедливость, насилие, косность…»
Оказывается, противники власти — противники жизни. Это похуже 58-й статьи будет. Демократы жизнь на земле хотят истребить. Перестройка — продажа державы. «…Сбывали, сплавляли ненаглядную оборонушку, родину родименькую, отечество достославное». И вообще, что такое Россия? Это — лакеи. «Триста миллионов лакеев теперь на свободе. Будут жить подло, убивать подло и делить, делить». Что ж, эта книга — о подонках для подонков. В  мир — пусть и маленький — приличных людей им нет доступа. Пароль не тот.