Чистые пруды
5 декабря 2011 года на Чистых прудах прошел организованный «Солидарностью» митинг протеста против фальсификаций на прошедших накануне выборов в Государственную Думу. Митинг стал неожиданно массовым, люди заполнили все прилегающие к памятнику Грибоедова площадки. Когда выступления участников митинга со сцены подошли к концу, стало ясно, что гражданское возмущение произошедшей подтасовкой не умещается на этой площадке, и нужно пройти в сторону ЦИКа хотя бы без плакатов и флагов, чтобы привлечь к тотальным нарушениям внимание тех, кто должен бороться с фальсификациями по долгу службы.
Толпа пошла, время от времени натыкаясь на полицейские перекрытия и прорывая или обходя их. Прошли мимо здания ФСБ на Лубянке, приветствуя ошалевших от такой наглости сотрудников лозунгом «Долой власть чекистов!». На походе к Театральной площади, напротив «Метрополя», часть идущих отсекли. На участке, где был я, оказались Илья Яшин, Алексей Навальный, Петр Верзилов. Человек 50 заперли в составленный из четырех живых «стен» квадрат, откуда нет никакого выхода, и из толпы начали грубо поодиночке выхватывать всех, кроме девушек. Меня человек в каске схватил сзади, специально чтобы разорвать рукав пальто, в чем он преуспел.
В отделении
В автозаке оказались вместе с Яшиным, Навальным, Верзиловым и еще 20 ребятами. Было тесно, но мы фотографировались и обменивались впечатлениями. С мигалкой привезли к ОВД «Северное Измайлово», завели в отделение, где сотрудники занялись привычным делом – переписыванием под копирку актов о задержании и административных протоколов.
Там от общей группы отделили Яшина и Навального, которых якобы отвели к адвокатам, но, как мы потом узнали, через некоторое время просто увезли запутанными путями в ОВД «Китай-город», откуда днем увезли в Тверской суд, на растерзание к печально знаменитой судье Ольге Боровковой.
В нашей группе из 24 человек оказалось неожиданно много работников IT-сферы, впервые в жизни вышедших на митинг. Сисадмины, студенты технических специальностей, менеджер крупной международной компании, дизайнер студии Лебедева Егор Жгун.
Нас продержали до утра в актовом зале, после чего обыскали, отобрали личные вещи и бросили в 5 камер «обезьянника» — в таких камерах нет ничего, кроме деревянных нар. Днем шестого числа отвезли в Тверской суд.
Тверской суд и Ольга Боровкова
Как и Яшина с Навальным, нас судила Ольга Боровкова. Она применила инновационный способ ускорения вынесения приговоров. Еще когда мы были в автобусе, Боровкова через сопровождавшего нас офицера предложила сделку – мы коллективно пишем «согласие с протоколом» - то есть, по сути, признание своей вины, согласие со лживыми показаниями, под копирку записанными в протокол совсем другими людьми, а не теми, кто производил задержание.
Часть ребят (человек 15 из 24) согласилась подписать эти заявления, их действительно быстро «осудили» в массовом порядке, приговорив каждого к одним суткам заключения, которые заканчивались уже в девять вечера.
Нас в этот день осудить не успели и отвезли на этот раз в ОВД «Новогиреево». По дороге офицер сопровождения сообщил, что его команда почти готова перейти на сторону восставших – они не могли понять, почему с нами так обходятся, чем мы опасны для общества, и почему их заставляют нести дежурство трое суток подряд.
С нами был схвачен парень, который работал на выборах журналистом, он показывал удостоверение – в ходе судебного заседания «свидетель»-ОМОНовец ему на всякий случай приписал, что он был пьян и вел себя неподобающе, хотя он убежденный трезвенник. В медицинском освидетельствовании на алкоголь Боровкова отказала.
Под вечер Боровкова оставила меня и Петра Верзилова, активиста скандальной арт-группы «Война». Верзилова осудили на 10 суток, меня на время его процесса закрыли в конвойной камере в подвале.
Перед заседанием суда я уведомил Боровкову, что являюсь членом территориальной избирательной комиссии района Лианозово, и не могу быть привлечен к административному наказанию без согласия прокурора Москвы Сергея Кудненеева. В конце заседания это согласие пришло по факсу, письменном согласии прокурора Москвы говорилось, что он внимательно изучил мой административный протокол и согласен с необходимостью привлечь меня к ответственности.
Как и у Яшина с Навальным, на моем суде выступал сотрудник ОМОН, которого я видел впервые в жизни, задерживал меня не он. Он доложил, что я не выполнил его законные требования и продолжил скандировать лозунг «долой правительство», но при задержании не сопротивлялся и спокойно проследовал с ним к автобусу. Об этой милой прогулке мне до сих пор напоминают разорванное полицейским пальто и фото Ильи Варламова: http://varlamov.me/img/vibori_posle/29.jpg
По итогам заседания Ольге Боровковой понадобилось не больше пяти минут, чтобы выпустить двухстраничное постановление о привлечении меня к 7 суткам ареста, двое из которых уже закончились в поездках между судом и отделениями милиции с ночевками на деревянных нарах, без предоставления еды и воды, иногда пропускали только передачи от сочувствующих.
Спецприемник № 1
К ночи добрались до спецприемника на Симферопольском бульваре, наш автобус оказался третьим в очереди себе подобных. Через полтора часа ожидания из ворот выехала «скорая» - увозили в больницу Сергея Удальцова, который четвертый день сидел на сухой голодовке. Немногим позже я занял его шконку в камере №1, «любимой камере Удальцова», как рассказал охранник.
По дороге опытный городской партизан Петр Верзилов рассказал мне, как пронести в камеру мобильный телефон и зарядку, и я смог это сделать — из-за большого потока досматривали спустя рукава.
Камера была уже полной, заняты были 19 шконок из 21. Верхняя шконка у параши использовалась как склад, ее занимать никто не хотел.
В камере оказались очень разные люди, я благодарен судьбе за знакомство с некоторыми из них.
Это нацбол Андрей Горин, которого арестовали 2 декабря в собственном доме за то, что он якобы ругался матом на полицейских, проводивших обыск. Как он рассказал, его «закрыли» на 10 суток, чтобы помешать организовать выдвижение Эдуарда Лимонова в качестве кандидата в президенты, которым Андрей активно занимался. Андрей был опытнее других «политических» - в 2005 году он полгода провел в СИЗО по делу о захвате приемной Путина, после чего получил три года условно.
Это Григорий Юдин, преподаватель факультета социологии Высшей школы экономики, 15 суток ареста. Его задержание после митинга на Чистых прудах побудило многих возмущенных преподавателей и студентов ВШЭ участвовать в митинге 10 декабря.
Это Александр Евсеев, заканчивающий режиссерский факультет ВГИК — уверен, он собрал отличную фактуру для будущих фильмов. Получил 5 суток ареста. По итогам отсидки решил вступать в «Солидарность».
К сожалению, не смогу здесь перечислить всех интересных сокамерников. Среди них были активисты – например, Степан Старостин из «Солидарности», были студенты, работавшие наблюдателями на прошедших выборах, были и совершенно случайные люди.
25-летний Илья приехал из Новгорода не день рождения к сослуживцу. Гуляя по Москве шестого декабря, он успел днем зайти в Третьяковскую галерею, а вечером шел по Тверской. Проходя мимо Маяковской, столкнулся плечом с каким-то мужчиной, который вдруг приказал находящимся рядом ОМОНовцам его схватить. Оказалось, что этим человеком был высокий полицейский чин в штатском, а на Триумфальной площади проходила массовая протестная акция. 7 суток ареста.
Студент Олег живет на Чистых прудах, и вечером 5 декабря переходил Мясницкую, чтобы зайти в гости к своей подруге, попал под горячую полицейскую руку. 5 суток ареста.
26-летний Александр был арестован за вождение в пьяном виде. Среди нас он был самым опытным «зэком» — подростком успел побывать на зоне. Он поддерживал в камере порядок и учил нас тюремным премудростям — как заряжать мобильный телефон от лампы, прятать запрещенные вещи при обыске, делать древко для флага из газет, использовать кипятильник без розетки. Наслушавшись политических разговоров, Саня стал называть себя «министром нанотехнологий».
Пожалуй, самым обидным для нас — тех из «политических», кому дали больше 5 суток — следствием ареста стало то, что мы не можем присутствовать на митинге 10 декабря. Мы слушали радио, но бездействовать было решительно невозможно, уже с 10 утра все камеры начали проводить политические акции – начиная от скандирования в окна лозунгов «Перевыборы», «За нашу и вашу свободу», «Путина на нары», стука во все двери, до вывешивания наружу плакатов и флагов. Григорий Юдин придумал для баннера из простыни отличный лозунг – «15 суток свободы». Мы действительно ощущали себя за решеткой намного более свободными, чем те, кто нас туда запер и охранял.
Один из тех, кто получил четверо суток и освободился в пятницу, ночью 11 декабря устроил на территории тюрьмы фейерверк, закинув снаружи ракетницу, чем немало всех взбудоражил.
В день митинга в наши камеры одновременно подселили подозрительных сокамерников. В нашу камеру №1 – двух наркоманов, к Илье Яшину и Петру Верзилову – мужчину, недавно отсидевшего 6 лет за убийство, к Алексею Навальному – человека, который всю ночь пытался открыть дверь зубной щеткой и настойчиво искал запасной выход из камеры.
12 декабря обратно из больницы привезли Сергея Удальцова — полицейские уважительно называли его «Сергей Станиславович», поселили снова в его «любимую камеру». Из-за продолжительной голодовки – 8 дней без воды и еды, он выглядел очень болезненно, но я успел немного с ним пообщаться, посоветовал ему сделать обращение к участникам митинга 24 декабря — он обещал написать.
При выходе из спецприемника № 1 я получил нелепый счет, где указана «Плата за содержание в Спецприемнике № 1 ГУ МВД России по г. Москве» в размере 20 рублей в сутки. За мои 7 суток я оказался должен этой тюрьме 140 рублей.
Вечером 12 декабря 21:00, по истечении ровно 7 суток с момента задержания, меня отпустили на свободу, полного возмущения незаконным арестом, как следует заряженного революционным пылом и вооруженного листком с контактами десятка новых друзей, яростно желающих перемен.
14 декабря 2011 года
Tweet