Питая ненавистью грудь

2011.12.10 |

Новодворская Валерия


Николай Алексеевич Некрасов угадал родиться 10 декабря, как будто предвидел, что этот день будет посвящен правозащитникам и диссидентам, «врагам существующего порядка». Мало кто отметил в этом году его 190-летие, а зря. Во-первых, он был классный журналист и отменный редактор. И в «Современнике», который он редактировал (1847–1866), и в «Отечественных записках» (1868–1877) Некрасов продемонстрировал лучшие образцы ангажированной, оппозиционной журналистики. И он, и его сотрудники, эти карбонарии Петербурга — Белинский, Чернышевский, Добролюбов. Результат ангажированности был налицо: за Белинским приходили с ордером на арест, литсотрудник Чернышевский загремел на каторгу, «Современник» закрыли при царе-Освободителе, а «Отечественные записки» — при Александре III, в 1884 году. Некрасовско-щедринская когорта понимала журналистику по словам самого Некрасова: «Питая ненавистью грудь, уста вооружив сатирой…»

Есть версия, что Салтыков-Щедрин списал своего карася-идеалиста, вечно вопрошающего щук о том, ведают ли они, что есть добродетель, с коллеги по журналу, то есть с поэта и гражданина. Левые идеи Некрасова не должны нас удивлять: ведь его поколение было ушиблено крепостным правом, поэтому «мужик» стал для него навсегда объектом сострадания и правозащиты. Впрочем, не менее яростно он защищал декабристов и декабристок.

Как нам сегодня понятны его слова: «Кто живет без печали и гнева, тот не любит Отчизны своей!» Что такое 190 лет для России? Униженные и оскорбленные все еще стоят у подъездов судов и палат, и где народ, там и стон. «Современник» Некрасова — похоже, наш современник. А в «Отечественных записках» записано то же, что и в немногих оппозиционных изданиях наших дней: тупая, злобная, бесчеловечная власть и страдающий народ, коснеющий в своем рабстве. У Некрасова внутри не было книжного спора поэта и гражданина, они были вполне согласны: «От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови уведи меня в стан погибающих за великое дело любви». А эта любовь была замешена не на сиропе, и уж в «Патриоты России» Некрасова точно бы не приняли. Ни как поэта, ни как гражданина. Потому что лира его — карающая, потому что он стал «обличителем толпы, ее страстей и заблуждений». На том стояли и стоят поэты и граждане, их любовь — трудная любовь. «И веря и не веря вновь мечте высокого призванья, он проповедует любовь враждебным словом отрицанья».


Гражданин в России никогда не должен быть на стороне истеблишмента. И хорошо еще, если ему повезет окончить свою жизнь не на нарах, а в собственной постели


Некрасов голодал только 3 года, будучи безденежным студентом. Потом он получил наследство, зарабатывал журналистикой, ведь его журналы просто рвали из рук. Он даже в конце концов купил себе имение Карабиха и ездил на охоту. Дворянин, издатель журнала… Но достаток не сделал его конформистом. Никогда он не был ни с высокими чинами, ни с толстыми кошельками.

Гражданин в России обязан ругать власть и никогда не быть на стороне истеблишмента. И хорошо еще, если ему повезет окончить свою жизнь не на нарах, а в собственной постели, как это случилось с Некрасовым. Собственно, за ту же деятельность и за такие же стихи поэт и гражданин Юрий Галансков погиб в Потьминских лагерях в 1972 году. Такая же участь постигла великого украинского поэта Василя Стуса.

Для поэта, гражданина и журналиста в России каждый день — 14 декабря, и каждая статья, каждый стих — Сенатская площадь. «Не может сын глядеть спокойно на горе матери родной, не будет гражданин достойный к Отчизне холоден душой. Ему нет горше укоризны… Иди в огонь за честь Отчизны, за убежденья, за любовь… Иди и гибни безупречно. Умрешь не даром, дело прочно, когда под ним струится кровь…»





Shares
facebook sharing button Share
odnoklassniki sharing button Share
vk sharing button Share
twitter sharing button Tweet
livejournal sharing button Share