|
В Армению на время вернулась митинговая демократияНа президентских выборах в Армении столкнулись чиновник из настоящего и народный трибун из прошлого. Будут ли армяне голосовать сердцем — большой вопрос
Когда в России пишут об Армении, то пишут обычно о двух вещах: о карабахском конфликте и пророссийской ориентации республики (в отличие от соседней Грузии). А значит, на выборах Армения, наверное, будет решать, ориентироваться ей на Запад или на Россию и отдать или не отдавать Карабах.
Эти выборы в Армении действительно воспринимаются как судьбоносные. О выборах говорят в магазинах и кафе. Правда, про Карабах и ориентацию совсем не говорят...
Кандидатов на президентский пост в Армении целых девять, но семь из них президентами становиться не собираются. Зачем выставляются? Кто-то представляет такую партию, что не может не выставляться. Кто-то хочет кусочек власти в будущем правительстве, кто-то имеет электорат и хочет продать его подороже, кто-то просто пиарится. Но в силу олимпийского принципа все они вольно или невольно исполняют служебную роль по отношению к двум основным соперникам: нынешнему премьеру Сержу Саркисяну и внезапно вернувшемуся из десятилетнего небытия первому президенту Армении Левону Тер-Петросяну.
Чиновник
|
|
Премьер Саркисян в постсоветских терминах — «наследник». Его и правда поддерживает уходящий президент Роберт Кочарян. Хорошо это или плохо — вопрос: рейтинг у Кочаряна низкий, но кое-какие преимущества в предвыборной гонке это дает. Напрашивается аналогия с Медведевым, однако сходство тут лишь внешнее. На парламентских выборах весной 2007 года Республиканская партия, которой руководит премьер, набрала в три раза больше голосов, чем партия «Процветающая Армения», поддержанная президентом. Многие в Армении называли это «борьбой внутри пирамиды власти». Строго говоря, так оно и было. И тем не менее борьба была серьезной, и Саркисян выиграл, получив большинство в парламенте и право наследовать власть. Так что никто в Армении не гадал, кого Кочарян назначит наследником, ибо Саркисян еще год назад фактически вырвал у него свой пост преемника. Это как если представить себе гипотетическую ситуацию: условная партия, к которой принадлежит Фрадков, набирает больше половины голосов на думских выборах, обогнав «единороссов» в три раза...
Хотя ее основателем был видный армянский диссидент, Республиканская партия — типичный для постсоветской реальности профсоюз чиновников и аффилированного с ними бизнеса. Помесь комсомола с бизнес-клубом. Партия эта пронизывает мощной сетью всю страну, фактически слита с государственным аппаратом и имеет возможность мобилизовать людей, которые будут организовывать выборы. То есть налицо полноценный административный ресурс.
Правда, массовые фальсификации в Армении уже вряд ли возможны. Это долго объяснять, но легко доказать: если бы можно было победить путем вбрасывания бюллетеней, а еще лучше просто нарисовать себе цифры, то зачем который раз такая драка за голоса, такие затраты на кампанию, такая борьба за телевидение, такие взятки? Так что административный ресурс в Армении — это когда глава сельской администрации доходчиво объясняет крестьянам, бизнесмен — работникам, а директор школы — учителям, против какой фамилии надо ставить галочку. Плюс бессмысленное, но устрашающее переписывание в тетрадку номеров паспортов госслужащих. Плюс прямой подкуп: деньгами, картошкой, чем придется. Так как мускулы республиканцев были показаны еще весной, президент уходит, а другой реальной силы в республике просто нет. Задача проведения президентских выборов еще недавно была чисто технической: накопить деньги, спустить их по пирамиде кому надо, мобилизовать людей — и дело в шляпе. Так бы и было, не появись в сентябре на политической арене Левон Тер-Петросян.
Трибун
Первый президент Армении был отставлен от власти в 1998 году как раз уходящим сейчас президентом Кочаряном путем хоть и бархатного, но переворота. После отставки Тер-Петросян не давал интервью, в политике не участвовал, даже светской жизни не вел — десять лет его не показывали по телевизору. Вернулся к научной работе, написал и издал толстый том о крестоносцах. И вот осенью 2007 года он вдруг появился на политической арене и вскоре объявил, что пойдет на выборы. Это переформатировало всю политическую реальность. Что Тер-Петросян не будет перекупать сельских старост, понятно, у него для этого нет ни ресурсов, ни структур, да и, похоже, желания. Тер-Петросян — блестящий трибун, полемист и идеолог, его ресурс — публичный: обращения, митинги, встречи с избирателями. Борьба за президентское кресло тут же идеологизировалась и приобрела остроту, которой никто не ожидал. Тер-Петросян строит свою кампанию на том, что Саркисян и Кочарян — представители коррумпированной системы, а он — нет. Власть реагирует нервно, как будто не ожидала от политического пенсионера такой пакости — создается странное ощущение, что у них нет ни жучков, ни агентуры...
По телевизору крутят нечто вроде советских фильмов про мировую буржуазию, в которых Тер-Петросян — своего рода Троцкий: это он для собственного развлечения устроил в начале девяностых блокаду, войну, мороз, голод, миграцию и бедность, и даже войну при нем выиграли вопреки его воле. Действительно, все эти годы в Армении к Тер-Петросяну относились примерно как в России к Гайдару, и власть, сменившая его, да еще не вполне чисто, этим пользовалась. Но настолько нервозная реакция власти, наоборот, сыграла на руку Тер-Петросяну, и его митинги проходят тем успешнее, чем сильнее его ругают по телевидению. Армения не похожа на Россию как неготовностью любить какую бы то ни было власть, так и размерами: всего три миллиона жителей, из них один в Ереване, общество социально плотное, компактное, телевизионного давления и замалчивания не любит. А бороться можно: шествиями, митингами и политикой «от двора ко двору». Плюс после Нового года началась официальная избирательная кампания, а это означает бесплатный и платный эфир, международные наблюдатели и мониторинг прессы. Рейтинг Тер-Петросяна в целом, видимо, растет, по крайней мере в Ереване и некоторых других городах.
Технология
Серж Саркисян — как раз абсолютно непубличный политик. Родом из карабахской войны, он типичный представитель совершенно другого типа: менеджер, бюрократ, но не оратор. Особого рвения бороться с Тер-Петросяном на его поле он и не проявляет. Таким образом, борьба идет в двух почти непересекающихся полях: административном и публичном.
Левон Тер-Петросян привнес в президентские выборы идеологическую борьбу, но не вокруг ориентации или Карабаха. В основе идеологии — оценка пути, пройденного армянской государственностью без малого за двадцать лет. Саркисян говорит: экономический рост неоспорим и измеряется двузначными цифрами, с массовым оттоком населения покончено, рождаемость растет, государство сильно, есть, конечно, недостатки, их надо исправлять, но в целом мы на правильном пути. Тер-Петросян же отвечает: успехи — либо вранье, либо иллюзия, либо скоро прекратятся. Руководство коррумпировано, оно не думает ни о чем, кроме своих карманов. Нынешний курс ведет в пропасть, его надо срочно менять. Строго говоря, это — противопоставление эволюции революции, не в смысле методов (речь идет о выборах, а не захвате почты, телеграфа и телефона), но в смысле целей.
Напрашивающийся вывод — власть так просто не отдают, мало ли кто там ее на площадях требует! Но армянское общество революцию один раз уже пережило в 1988 —1990 годах, и, как не устает повторять Тер-Петросян, тогда удалось отобрать власть не у Кочаряна — Саркисяна, а у Горбачева, у Москвы. Действительно, ведь и в то время были председатели сельсоветов и милиционеры, но Армения перестала быть советской уже в 1990-м, причем сделали это те же люди и теми же методами. Правда, в 1988 году массы вела идея национальная (Карабах), а не социальная (коррупция, пенсии, зарплаты и пр.). Но технология требуется та же: сделать так, чтобы каждый член тогда коммунистической, а теперь Республиканской партии, каждый сельский староста, каждый бизнесмен, каждый мелкий чиновник испугался того, что власть завтра сменится, и перестал исполнять приказы сверху — в данном случае приказ устраивать правильное голосование. Только 20 лет назад у Тер-Петросяна на это ушел не месяц, а два года, за которые образовалась мощная организация — Армянское общенациональное движение. А за десять лет без власти оно превратилось в тусовку маргиналов, которые без Тер-Петросяна на выборах брали крохи...
Сейчас армянский электорат можно очень грубо поделить на три страты. Первая — те, кто боится смены власти, после которой начнется смена элит и передел сфер влияния. Это успешные бизнесмены и чиновники с зависимыми от них людьми. Они будут голосовать за Саркисяна, и их не очень много. Вторая — протестный электорат, те, кто будет в любом случае голосовать против Саркисяна. Этих людей, судя по всему, Тер-Петросяну удалось собрать вокруг себя, но и их мало для победы. Третья, и главная, часть электората — люди аполитичные, действующие по принципу «чума на оба ваших дома, дверь в подъезде поставят, и ладно». Это они массово продали свои голоса в марте на парламентских выборах. Нарушений особенных не было, голосовали за того, кто больше дал. Что совсем не похоже на «голосование сердцем» в начале 90-х...
Задача Тер-Петросяна — убедить апатичный электорат еще раз «проголосовать сердцем», задача Саркисяна — удержать его в прежней парадигме. Дело Тер-Петросяна безумно трудно, но не совсем безнадежно, тем более что власть, непривычная к сражениям в публичном поле, делает ошибки, перегибает палку, поддается на провокации — словом, ведет себя так, как обычно ведут себя громоздкие инерционные структуры.
Результат
Выборы могут пройти в один тур, а могут и в два. Очень важна реакция международных наблюдателей и проигравшей стороны. В Армении уже сложилась традиция непризнания результатов выборов основной проигравшей стороной, но формат протестов может быть разным. Ну и так далее. Но основной результат выборов уже налицо.
Впервые в истории Южного Кавказа президент, отсидев положенные ему по конституции два срока, идет в отставку. Впервые власть на Южном Кавказе меняется не династическим и не революционным путем. Борьба за пост президента вылилась в острое политическое противостояние.
И наконец, невозможно с абсолютной определенностью сказать, кто именно победит.