Фараон, отпусти их народ!

В фильме «Старшая сестра» по случаю тяжелой болезни младшей героини в детдоме отменили праздник: «Не может быть в одном доме одновременно и горя, и радости». Поэтому не говорите, что Кремль считает Чечню частью России. Ведь ни ельцинская, ни путинская власть не догадались перенести свой сомнительный праздник — День Советской армии 23 февраля (именно Советской, потому что ни армия прежней или новой России, ни Белая армия к этой дате разгрома первых красных частей никакого отношения не имеют). А ведь он совпадает с днем национальной трагедии чеченского народа — днем сталинской депортации. Причем день горя маленького народа, уничтоженного на 1/3 жуткой дорогой в телячьих вагонах (да и на месте НКВД заживо сжигал в сараях или расстреливал старых, малых, слабых и больных), не стал днем покаяния для огромной страны. Каждый год, пока вайнахи (и ингуши, кстати, тоже вайнахи и тоже «поехали» в ссылку, и это один из ключей к положению в Ингушетии) вспоминают погибших родственников и режут жертвенных животных, в Москве гремят салюты и идут праздничные приемы и концерты. Это и есть государственная граница глухоты и бесчеловечности. Не так в Европе. Там проводят траурные митинги! В 60-летие депортации в Риме в манифестации участвовали десятки тысяч людей и почти все партии парламента. А у нас каждый год стоит на Пушке или у Соловецкого камня маленький пикет правозащитников. Один раз хотели провести митинг. И провели, только народ не пришел. 150 человек, не более. А однажды, уже при Путине, пикет даже разогнали.

Но с 1944 года, как писал В. Буковский, «много крови и много воды утекло в подземелья Лубянки». В разгар второй чеченской именитые люди Чечни, танцоры, актеры, художники с мировым именем подписали письмо с просьбой куда-нибудь депортировать свой народ, чтобы хоть часть уцелела… Казахстанская ссылка показалась легче вакуумных бомб… Впервые в своей истории чеченцы добровольно бежали из Чечни: на Запад, в Ингушетию, в Москву, в российскую глубинку, в Азербайджан, в Турцию… Бежали от зверств федералов, а интеллигенция еще и от религиозного экстаза ваххабитов, пытавшихся сделать из Чечни Иран. И что мы имеем в сухом остатке? 100 тысяч убитых, 40 тысяч погибших или искалеченных детей. Все погибли: чеченский Ататюрк (без армянских душ на совести), современный Уильям Уоллес — Джохар Дудаев, мечтавший о маленькой Европе, «земле политического убежища»; честный воин Масхадов, уже не сумевший остановить террористов и удержать светское государство; целый класс мальчиков 17 лет из математической спецшколы, мечтавших об Америке, как о Мекке; местный бард, сочинивший балладу «Любимую Ичкерию ни Ельцину, ни Ерину». Все.

Вы слышите страшное молчание Чечни? Это молчание могилы, «надежд погибших и страстей несокрушимый мавзолей». Чечню втоптали в пыль и в восточную деспотию. Сатрапы держали огромную Персию для Дария и Ксеркса; Р. Кадыров держит ее для Путина. Такая маленькая Туркмения. Падишах и свита в золоте и евровитринах, народ — в руинах и на голодном пайке. И уже некому собирать подписи про неучастие в выборах. Все выжжено каленым железом насилия. Это и есть «чеченизация конфликта». «Рамзан-башизм».

Веселую светскую Чечню еще и в средневековый ислам вогнали. Хватит ли Ани Политковской, Анатолия Приставкина, Сергея Ковалева и Анатолия Шабада с Константином Боровым, помогавших чеченцам, чтобы искупить нашу великую вину? Не хватит. Пока фараон не отпустит этот народ, России не будет ни покоя, ни счастья, ни прощения.