Юношей Достоевский, автор «Слабого сердца» и «Бедных людей», уверовал в неведомый ему социализм. Это ему дорого стоило. Николаевский ледниковый период и жесткая вертикаль власти обеспечили ему, как и всем проходившим по делу Петрашевского, инсценировку расстрела на Семеновском плацу, саваны, капюшоны; писателя помиловали каторгой и солдатчиной. Недаром курсистки несли за его гробом кандалы.
„
Роковые вопросы, поставленные Достоевским, все еще не решены. Жизнь в России неизменна до отчаяния, и так же вечны эти вопросы
”
Но мир Александровых реформ, в который он вернулся, был совсем другим. Каракозов, народовольцы и Нечаев быстро лишили Достоевского социалистических иллюзий, и он ударился в другую крайность: стал консерватором, ненавистником католицизма, вообще Запада и вечно восстающих поляков в частности; начал издавать занудные журналы «Эпоха» и «Гражданин». Но в литературе он оставался честен и правдив, дал спасительные советы и открыл великие тайны. Тайну русской интеллигенции, которая жаждет не капитал нажить, а «мысль разрешить». Это очень вредно для здоровья и комфорта, но этим мы и интересны. Тайну двойственности человека, когда «Дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Тайну и опасность полюсов Добра и Зла в человеке: «Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил». Тайну покорности толп и их рабства, открытую Христу Великим инквизитором. И совет: как-нибудь сломать эту формулу, которая делает ненужным Христа и необходимой — инквизицию. Вот она, черная формула рабства: «Лучше поработите нас, но накормите нас». Все эти тайны открыл нам Достоевский.
А вот и его рецепты. Писатель навеки внушает нам отвращение к убийству — никто «права не имеет», нельзя убивать никого, ни мерзкую старушку-процентщицу, ни своего недостойного отца Федора Карамазова. Раскольников платит нравственными мучениями и каторгой, Иван Карамазов — безумием. Нельзя растлевать детей: Ставрогин кончает жизнь самоубийством. Нельзя думать только о деньгах: ростовщик из «Кроткой» расплачивается самоубийством любимой жены. Нельзя убивать даже во имя высших идеалов: убийство Шатовых делает из народников и народовольцев Верховенских и Шигалевых, то есть Нечаевых, за которыми идут Ленины, Гитлеры, Сталины.
Интеллигенция должна спасать Россию ценой своей, а не чужой жизни. Совет Степана Трофимовича из «Бесов»: взять на себя всю боль, все зло, весь хаос, а потом броситься с обрыва и утонуть, как стадо евангельских свиней.
Достоевский хотел изгнать бесов. Он стал экзорцистом. Несмотря на роковую страсть к игре, стал заботливым отцом и примерным семьянином. Мир спасет человечность. Единственное светлое пятно в мрачных «Бесах» — доброта Шатова к бывшей жене Маше, брошенной Ставрогиным и рожающей в каморке Ивана чужого ему ребенка, которого он хочет усыновить и воспитать как своего. Семья. Дети. Обыкновенная человеческая жизнь — вот спасение. Но Шатова убивают на пороге этой новой жизни.
Алеша Карамазов призывает детей помнить о бедном Илюшечке. Лиза, ученица Алеши, хочет «за людьми, как за больными, ходить». В «Униженных и оскорбленных» суровый отец прощает опозоренную Наташу и берет к себе умирающую Нелли.
Блестки доброты, разбросанные по адским кругам мрачного творчества Достоевского, дают надежду и силы жить дальше.
Tweet