В военных городках Подмосковья люди выучены ходить строем, голосовать единогласно и не ждать ничего хорошего от власти. Корреспондент The New Times выяснял, что волнует людей в погонах в связи со сменой первых лиц в Кремле и в правительстве
Звездный городок — Бахчиванджи — Чкаловский — Москва
Когда-то Чкаловский считался неформальной столицей военных авиаторов СССР, для многих из которых запредельной мечтой было жить и служить тут. И не по одним лишь шкурно-материальным мотивам, хотя в советские времена быт и снабжение тут были огого! Просто здесь буквально все дышало авиационной историей, да и вообще по улицам городка ходили самые настоящие и живые легенды родной авиации. Потому как без преувеличения можно говорить, что советская авиация родилась здесь. Достаточно сказать, что именно с этого аэродрома летом 1937 года совершили свои успешные броски через Северный полюс в Америку экипажи Валерия Чкалова и Михаила Громова. О чем и свидетельствует стела возле Дома офицеров с барельефами членов экипажей. Экипажу Сигизмунда Леваневского, вылетевшему с этого же аэродрома, не повезло — канул без вести в Арктике в августе того же 1937-го: и никаких памятных знаков в Чкаловском, словно и не было его. Еще тут же был и первый космический городок, с Чкаловского аэродрома в свой последний полет ровно сорок лет назад, в марте 1968 года, ушел и Юрий Гагарин. Сейчас же Чкаловский поминается лишь потому, что тут дислоцируется 8-я авиадивизия особого назначения, обслуживающая высших чинов Минобороны. Порой отсюда вылетает и Верховный главнокомандующий.
Впрочем, о последнем — и действующем, и его сменщике — в городке говорить не хотели даже в день выборов. Крепкие дядьки в возрасте, с сохранившейся выправкой, привычно и молча подтягивались к Дому офицеров. Гражданский долг исполнялся аккуратно, со стороны вообще казалось, что на дворе советские времена, особенно когда на участке возникали шеренги солдат в бушлатах и шинелях советского же пошива. Разве что все выглядело мрачнее: все вокруг Дома офицеров залито грязевым морем и атмосфера не праздничная. На стенах — не снятые агитплакаты. Вышедший на крыльцо отставной полковник-авиатор раздраженно сплюнул: «Развалили авиацию — и те, и этот, и новый такой же. Играют в солдатики, болтают, что мы вновь станем авиадержавой, захватим рынок боевой авиации. А делать эти самолеты и летать на них кто будет? Нет же кадров, одни старики, молодые уходят из авиации. Жилья нет — в гарнизоне полторы тысячи бесквартирных авиаторов, перспектив никаких, и новой техники нет, полковники — и те за 15 тысяч рублей гробятся!» И с горечью бросил, что в его родной дивизии ресурс выработали чуть не все самолеты, «даже те, на которых министра возят», а новых машин за 17 лет не поступило ни одной...
Космическое уныние
Звездный городок, он же и Центр подготовки космонавтов (ЦПК), уютно укрывшийся среди хвойных лесов, встречал и провожал огромным предвыборным билбордом возле КПП. Кандидат в главы района от «Единой России» Александр Ганяев призывал с плаката: «Нам здесь жить!»
И больше ничего не напоминало о выборе, который якобы делала страна. «Да уж, — посетовал знакомый полковник Всеволод, — все как-то жидко: ни праздничной музыки тебе, как раньше, ни ломящихся буфетов во Дворце космонавтов. Зато прочее, как в старые добрые времена: с утреца пришли все как один — почти строем. Космонавты — тоже. Ну, мы же люди военные, вышколенные, даже выдрессированные. Сунул бюллетень — и свободен. За кого? А за того, кого назначили, как всегда и было. Все одно — наш голос не значит ничего. Вот муниципальные выборы — это важнее игр в президенты, это и есть наши главные выборы: того клана, который приберет к рукам вот это (Всеволод обводит рукой огромное лесное море). Вот за что идет рубка. Места изумительные, тут такое можно соорудить — Рублевка отдыхает! Вот и пытается районная администрация вывести земли с баланса военных».
А уж про художества районных чиновников корреспонденту The New Times в Звездном наговорили столько, что, если хотя бы толика сказанного — правда, для прокурорских тут должно быть раздолье. «Только нас вот пока скушать не могут: Звездный — режимный объект, даже приватизация квартир у нас запрещена...»
А там разговор плавно перетек в обсуждение проблем авиации и космонавтики — о чем же еще говорить обитателям космического городка. «Какой космос, какая авиация, если даже при Путине ВВС получили всего два (!) новых истребителя-бомбардировщика — и больше ничего? И нет никакой стратегии развития космоса. По нашему же городку видно: был космос в фаворе — жизнь тут кипела. А сейчас — сплошные сокращения, кадры уходят, людей выпихивают на пенсию, а работы для них в Звездном нет. Вот остается майорам и полковникам «бомбить» на своих «жигулях», наниматься в охранники и сторожа. Потому как на полковничью пенсию не прожить».
Керосиновая бочка
Еще не столь давно квартира в Бахче — так тут именуют поселок Бахчиванджи — для военного авиатора была очень даже ничего. И до Москвы рукой подать, и снабжение столичное, рядом чудесные леса, а старожилы рассказывают, что лет двадцать назад тут были изумительные фруктовые сады. Ныне в этом скопище унылых хрущевок признать некогда процветавший военный городок можно только при очень богатой фантазии. «Когда я получил квартиру, радости моей не было предела, — признается в разговоре Сергей, отставной капитан-авиатехник. — Теперь вот думаю: какой кретин разместил поселок между летным полем, железной дорогой и промзоной — по-человечески тут жить нельзя...» Местные издания и интернет кишат объявлениями о продаже квартир в Бахчиванджи чуть не за бесценок, но желающих купить их, признают риелторы, почти нет: люди бегут отсюда при первой же возможности. «Да на керосине мы тут живем, им дышим, в нем купаемся, его же пьем, от него же дохнем», — с горечью бросил авиатехник. Прислушавшись к нашей беседе, молоденький лейтенант поведал, как решили они недавно воду прямиком от скважины подвести к своей общаге, а там — чуть не чистый керосин, «хоть по бутылкам разливай и продавай».
«Керосиновая» история вышла на поверхность во время одного из весенних паводков, когда в подвалах жилых домов натурально заплескался керосин. Точнее, сборная солянка нефтепродуктов: там и масла, и авиабензин, и керосин, и солярка. Экспертиза установила: содержание нефтепродуктов в грунте подвалов жилых домов превысило предельно допустимые концентрации в... 840 раз, а в воздухе квартир допустимые нормативы содержания вредных веществ превышались в 45 раз!
Отгадка вроде бы проста: военный аэродром функционирует десятки лет, и все это время остатки горюче-смазочных материалов попросту сливали в грунт. Потом поведали, что это результат утечек со складов авиатоплива и из топливопровода, потому, мол, прямо под поселком и образовалась так называемая керосиновая линза, но скопилось в ней добра якобы не так уж и много — каких-то несколько десятков тонн: «Откачаем!» Под этим соусом тему и попытались загасить, потому как разборки — что утекло, почему, откуда и в чей карман, — задевали коммерческие интересы слишком многих генералов.
А результат жизни на керосине налицо: здоровых людей в поселке просто нет, практически все дети рождаются с врожденными заболеваниями — об этом свидетельствует медстатистика. По заключению Академии гражданской защиты МЧС, площадь заражения может достигать четырех тысяч гектаров.
И, как подсчитали мои собеседники, керосина и прочих ГСМ в той «линзе» десятки тысяч тонн. Потому единственный выход — переселить людей. Но это же фантастика! Жители Бахчиванджи уже и в суд подавали на Минобороны, на командование Чкаловского гарнизона, обращались к губернатору области Борису Громову. Но «линза» и ныне там.
«Если уж даже Путин ничего тут не изменил к лучшему для военных, чего нам ждать от этого... штатского?» — в унисон выдали старый и молодой офицеры, вышедшие аккурат с избирательного участка. После чего корреспондент The New Times услышал все ту же песню про муниципальные выборы: может, лучше станет, когда хозяин района всерьез сцепится с военными за их земли — золотое же дно.
Правда, дно это не только золотое и даже керосиновое — еще и газовое: в карстовых пещерах под аэродромом устроено резервное газовое хранилище Москвы, куда закачаны миллиарды кубов газа — гигантская газовая подушка. Которую однажды случайно продырявили и несколько суток не могли остановить утечку газа. Утверждают, что и по сей день из этого хранилища в атмосферу ежегодно прорывается до сотни тонн ядовитых веществ...