Владимир Путин поставил перед страной новую стратегическую цель: увеличение доли среднего класса до 60–70% к 2020 году. Через неделю после выступления президента Дмитрий Медведев развил тему очередного удвоения, утроения, учетверения всего и вся. The New Times уже сегодня решил оценить будущий предмет гордости Медведева и Путина
Идее среднего класса как каркаса индустриального общества почти полвека. Начиная с 1960-х годов западные социологи стали активно искать и изучать «средних людей». Они применяли критерии, доставшиеся им от работ немецкого социолога Макса Вебера, которые с некоторой модификацией используются до сих пор: доход, профессия, статус. По мнению ученых, именно средний класс стабилизирует экономико-политическую ситуацию и распространяет инновационные модели поведения во всех сферах жизни: от политики до культуры.
В советское время к средним слоям относили благополучных рабочих, высококвалифицированных специалистов и интеллигенцию (врачи, учителя, научные сотрудники и инженеры). По оценкам исследователей, их доля в социальной структуре общества составляла до одной трети.
Для определения среднего класса сегодня социологи используют три параметра. Монетарный — величина денежного дохода, текущие сбережения, накопленное движимое и недвижимое имущество, собственная оценка благосостояния. Социальнопрофессиональный — ступень образования, регулярность занятости, позиция в государственных и частных компаниях. И наконец, самоидентификационный.
Предмет утроения
Люди любят быть в большинстве. Россияне не исключение. Накануне дефолта 1998 года к среднему классу себя причисляли 60% граждан, утверждает ведущий научный сотрудник Института философии РАН Людмила Беляева. Если применить объективные критерии (материальное положение и профессиональная подготовка), то долю российского среднего класса десять лет назад фиксировали на уровне 9,4%.
В 2000 году, согласно результатам масштабного исследования Независимого института социальной политики (НИСП), средний класс составлял 20% экономически активного городского населения. Оценка Беляевой за 2006 год — 22%. Правда, если учитывать сельские регионы, этот показатель опустится до отметки 13–15%.
Адекватность этих цифр подтверждает завкафедрой социально-экономических систем и социальной политики ГУ-ВШЭ Наталья Тихонова: «Применяя различные критерии определения среднего класса, российские социологи выходят примерно на одну и ту же цифру. Однако этот класс не просто средний слой, а особый скелет общества, характерный для индустриального и позднего индустриального этапа развития социума. Россия как раз сейчас вступает в тот этап развития социальной структуры, который соответствует Европе 40–50-летней давности».
«Правильной цифры — доли этого класса в структуре общества вам никто не назовет, — заявил директор Института демографии Высшей школы экономики Анатолий Вишневский в интервью The New Times. — Другие исследователи могут назвать другие цифры, но результатам НИСП можно верить. Это компетентный источник».
Покажи личико
Среднестатистический портрет российского представителя среднего класса выглядит так. Ему 35–40 лет, он проживает в крупных городах (естественно, Москва, затем Питер, города-миллионники).
Работает в негосударственном секторе экономики (с недавних пор — и в госструктурах) на уровне менеджера, то есть имеет как минимум два звена подчиненных и право принимать решения, имеет высшее или среднее специальное образование (колледж или техникум). В собственности — квартира или дом, у кого-то еще дача или гараж.
«Средний класс — модернизированная часть населения, поэтому тип брачного поведения его представителей относится к европейскому и американскому вариантам. Он (она) поздно вступает в брак и чаще предпочитает неформальное сожительство. Его представители меньше склонны к традиционному стилю жизни», — пояснил Вишневский.
В Москве достаточно получать зарплату в 35–40 тыс рублей, чтобы претендовать на попадание в эту категорию. Однако проблема кроется не в том, сколько вы получаете, а как и на что тратите. «При одних и тех же доходах у вас может быть разный стиль жизни. Очень важно, чтобы вы воспроизводили свой класс, то есть формировали у своих детей соответствующий человеческий капитал — обеспечивали соответствующий уровень потребления товаров и услуг, высокий уровень образования, здоровье», — уточняет Тихонова.
Что мешает утроить?
Средний класс должен быть экономически независим от государства, пишет профессор Гарвардского университета Маршалл Голдман в статье «Путаница в российском среднем классе»1 . «Если посмотреть, на каких предприятиях работают россияне, опознаваемые как средний класс, то окажется, что с 2002 года растет доля тех, кто занят в госсекторе. И сегодня пропорция трудящихся в частных и государственных компаниях составляет 50 на 50», — комментирует Людмила Беляева. По этим косвенным данным можно судить об увеличении присутствия государства в экономике и бюрократизации управленческих процессов в стране.
Американский ученый Голдман отмечает, что в 2005 году в России на каждого чиновника приходилось 100 граждан2 , и делает вывод: с ростом благосостояния россиян их доход все меньше зависит от них самих и все больше — от государства. Профессор Гарварда напоминает нам, что темпы роста доходов госслужащих в 2005 году без учета инфляции составили 44% годовых, в то время как рост средней зарплаты по России — 21%.
Другая проблема заключается в неравномерном распределении богатства. В середине февраля Росстат опубликовал данные за 2007 год: совокупные доходы 10% самых обеспеченных граждан РФ превышают доходы 10% самых бедных в 16,8 раза. Но это — «средняя температура по больнице». Так, в Москве децильный коэффициент достигает 41 (то есть доходы богатейших москвичей в 41 раз больше доходов беднейших). Парадокс заключается в том, что от экономического роста и адресной социальной политики выигрывают в первую очередь самые богатые, а страдают — средние слои.
Однако это не только российская специфика. В США, где децильный коэффициент находится на уровне 10 —12, средний класс «сужается». Его представители не могут позволить себе тот стиль жизни, к которому они привыкли и который активно навязывался и навязывается им рекламой.
Американские исследователи Кевин Лейхт и Скотт Фитцджеральд объясняют снижение благосостояния среднего класса в Америке тремя причинами: 1) увеличивающимся разрывом между богатыми и средними слоями; 2) зарплатой, мало покрывающей инфляцию, и снижением уровня кредитования финансовыми институтами; 3) неудачной социально-экономической политикой правительства, которая помогла не им, а более обеспеченному слою населения американского общества. Поэтому нынешнее положение среднего класса в Штатах они сравнивают с мытарствами феодального крестьянина3 .
«Скорость формирования среднего класса зависит от развития инновационных отраслей экономики, но не от сырьевых», — считает сотрудник Института философии РАН Беляева. Поэтому его увеличение зависит от того, как скоро Россия снимет себя с «нефтяной иглы».
Другие начальники
Наталья Тихонова не верит в то, что через 12 лет треть россиян будет жить по стандартам среднего класса. «Проблема в том, что эта цель относится к разряду «стратегических», а не конкретных задач. Мы это уже проходили: построить коммунизм, каждой семье — квартиру и т.д. Такую цель хорошо иметь как маяк, но реально ее достичь невозможно». Эксперт отмечает, что в недавних выступлениях президента имелись отсылки к тому, что в стране необходимо создавать сотни тысяч мест для высококвалифицированных специалистов: «Это мотив, на который никто не обратил внимания, а он принципиально новый. До этого цели так вообще не ставились: создать рабочие места для изменения структуры общества. Это очень важный прорыв».
Менее оптимистичен Анатолий Вишневский: «Удвоить и утроить средний класс можно прямо сейчас, не в этом проблема. Когда через 20 лет у нас будут другие начальники, они будут по-другому определять цели и задачи развития общества».
_____________
1 Goldman M. Russia’s Middle-Class Muddle // Current History. 2006. Vol. 105, №693. Pp. 321-327.
2 Начиная с конца 1950-х годов во всем СССР работало не больше 2 млн госслужащих.
3 Kevin Leicht, Scott Fitzgerald. Post Industrial Peasants: The Illusion of Middle-Class Prosperity, New York: Worth Publishers, 2007.