«Восьмерка» в ожидании. Экономические итоги саммита G8 комментирует профессор экономики Йельского университета (США) Олег Цывинский
На саммите стало очевидно: весь мир в ожидании. Все надеются на то, что острая фаза кризиса миновала и мировая экономика вот-вот начнет расти. Но в то же время никто с определенностью не может сказать, будет ли новая острая фаза кризиса, начнется ли затяжная рецессия или мы вот-вот увидим первые признаки экономического роста. Именно поэтому на саммите не было принято никаких конкретных антикризисных решений: это и есть основной его итог. Отсутствие новостей в данном случае — уже неплохая новость: когда принимаются какие-то глобальные решения о спасении мировой финансовой системы, значит, кризис в самом разгаре.
Один из дискуссионных моментов в Аквиле — что делать с ценой на нефть. Премьер-министр Великобритании Гордон Браун и французский президент Николя Саркози выступили за государственное регулирование цен на нефть. Их идея в том, чтобы определить справедливую цену нефти и ограничить «вредные спекуляции». На мой взгляд, ограничивать цены на нефть — абсолютно бесполезная затея (о чем, кстати, в Аквиле говорил президент Дмитрий Медведев). До сих пор это не слишком удавалось даже ОПЕК. А если к ОПЕК добавить и другие страны, которые добывают нефть, то этот механизм тем более не будет работать. Участники саммита согласились, что справедливая цена на нефть сегодня находится в коридоре $70–80. Этот коридор очень комфортен для российского правительства, так как позволяет не принимать сложных решений по выходу из кризиса и реформированию экономики. Но не стоит уповать на то, что цены действительно будут в этом коридоре, ведь экономисты считают, что лучшим прогнозом на будущее является сегодняшняя цена на нефть.
Горячо обсуждался вопрос государственного вмешательства в экономику в период кризиса. Президент США Барак Обама выступает за активное «вливание» денег, и, на мой взгляд, напрасно. Он, очевидно, находится под влиянием своих экономических советников, в частности, Кристины Ромер, которая верит в значительный мультипликатор расходов, то есть в то, что каждый вложенный государством доллар приведет к росту ВВП на 1,5 доллара. Именно поэтому Обама настаивает на том, что лучший способ спасти экономику — вливание государственных денег. Ему на саммите противостояла Ангела Меркель с более скептическим взглядом на эффективность такого стимула. Ее позиция представляется правильной: по крайней мере, сейчас, когда нет острой фазы кризиса, вливания в экономику делать однозначно не стоит. Лучше задуматься о снижении налогов, о свободе торговли, что принесет намного более важный и положительный эффект.
Одним из основных результатов форума, который, к сожалению, освещался в прессе очень слабо, стало обсуждение так называемых exit strategies — стратегий выхода: многие страны сегодня думают уже не о кризисе, а о том, как бороться с посткризисным похмельем — с последствиями беспрецедентного вброса в экономику государственных денег, огромного роста долгов, возросшего протекционизма отраслей. И то, что государства задумываются о стратегиях выхода, — уже хорошийзнак.
В свете кризиса на форуме возникали и разговоры о новой мировой финансовой архитектуре. Впрочем, ни о чем конкретном лидеры не договорились: в коммюнике саммита лишь общие слова о том, что мировую финансовую систему нужно реформировать. Единственный конкретный пункт в итоговом коммюнике посвящен необходимости решить проблему «токсичных» активов. И это правильный пункт: экономический рост не сможет восстановиться, пока не будут решены проблемы с банковской системой — что подтверждают примеры Японии и Швеции.
То, что в нынешнем саммите на равных с «восьмеркой» участвовали страны с развивающимися экономиками, — позитивный знак: в G8 понимают, что возросло влияние таких стран, как Индия, Китай, Бразилия, и их мнение необходимо учитывать при обсуждении глобальных экономических вопросов. Именно на этом, кстати, настаивает Россия: необходимо реформировать мировую финансовую систему, чтобы дать больший голос быстрорастущим, экономически сильным развивающимся странам.