He kinul me

Жили-были три друга-приятеля: двое из них сейчас сошлись в суде, третий — Бадри Патаркацишвили — в 2008-м отошел в мир иной. В 1995-м они основали компанию «Сибнефть» и поделили ее на три доли: 50% — Абрамовичу, а Березовскому с Патаркацишвили — по 25%. Долгое время все шло как по маслу: нефть качалась, перерабатывалась и сбывалась, а довольные учредители получали свою долю прибыли. Проблемы, как заявляет Борис Абрамович, начались с приходом на пост президента РФ (в 2000 году) Владимира Путина, который, по заявлениям бизнесмена, инициировал аресты тогдашнего владельца телеканала НТВ Владимира Гусинского и одного из ближайших соратников Березовского — топ-менеджера «Аэрофлота» Николая Глушкова. И вот тут Абрамович, как говорится, «подсуетился». По утверждению Березовского, в 2001 году, когда для него в путинской России наступили «свинцовые времена», Абрамович «заставил» его продать акции компании «Сибнефть», которой они тогда совместно владели, по заниженной цене. Убыток, уверяет истец, составил $5,5 млрд. Как родилась цифра? Березовский продал Абрамовичу свои акции «Сибнефти» за $1,3 млрд. А тот через четыре года, пользуясь близостью к Путину, перепродал компанию «Газпрому» уже за $13,7 млрд. «Он (Абрамович) меня кинул», — заявил в суде Березовский, апеллируя к добросердечию судей Майкла Манна и Элизабет Глостер. «Kinul? Что такое kinul? — переспросил Джонатан Сампшн, адвокат Абрамовича. «Это именно то, что он со мной сделал», — ответил Березовский, чтобы было ясно уже всем.

Дело опального олигарха против владельца «Челси», или еще хлеще — «процесс года», как пишут здешние газеты, вызвало в Лондоне нешуточный интерес. В первые несколько дней в зале суда — а это первое дело, которое рассматривается в новом комплексе зданий лондонского Высокого суда — Rolls Building, — не хватало мест для всех желающих присутствовать (помимо журналистов здесь замечено множество «сочувствующих» — от местных бизнесменов и знакомых главных фигурантов дела до непонятных молодых леди, которые явно пришли сюда не одного суда ради), люди стояли в проходах. Потом многие коллеги-англичане все-таки перебрались из зала заседаний в пресс-румы, где работники Rolls Building целую неделю налаживали видеотрансляцию. Коллеги честно признавались, что им трудно воспринимать на слух речь Березовского, говорившего по-английски вполне уверенно (БАБ лишь изредка прибегал к помощи переводчиков), но с сильным акцентом — лучше читать по губам. Надо полагать, что, когда настанет черед Абрамовича давать показания, коллегам не поможет и видеотрансляция: уже известно, что Роман Аркадьевич будет говорить по-русски. Как известно и то, что владелец «Челси», проживающий в Лондоне достаточно долгое время, так и не сумел выучить язык Ее Величества.

Вопреки ожиданиям, что Березовский и Абрамович появятся только на первом заседании, а потом — только для дачи показаний, оба приезжают сюда каждый день. Березовский активен и подвижен. Абрамович же пребывает в своем обычном аморфном состоянии и тихо наблюдает за бывшим соратником, с которым, если верить Березовскому, он не разговаривал более 10 лет.

Березовского каждый день приходит поддержать его гражданская жена Елена Горбунова, а вот Дарья Жукова, спутница Абрамовича, появилась только 12 и 13 октября — она была занята в Москве приготовлениями к открытию новой выставки в принадлежащем ей выставочном комплексе «Гараж».

Один из западных коллег, знаток британской юридической кухни, поделился с автором наблюдением: адвокатская команда Березовского, воглавляемая Лоуренсом Рабиновицем, более «расслаблена» и «совершенно в своей тарелке», а вот команда Абрамовича — это «книжные монстры юридических факультетов». Из этого сравнения все же неясно, какая из команд сильнее. Впрочем, тот же коллега потом признался: как только 6-го начался допрос Березовского, ему «стало понятно, что ничего в этом деле не понятно».

Для Джонатана Сампшна, адвоката Абрамовича, оно станет последним в его карьере перед назначением в Верховный суд Великобритании. Один из коллег в этой связи вспомнил, что «все судьи Верховного суда свои последние дела проигрывали». Пока, впрочем, Сампшн держится более чем убедительно. Целую неделю он изо всех сил старался поймать Березовского на нестыковках и несоответствиях. В первый день это ему явно удалось. Например, свои показания Березовский начал с признания: да, он оказывал влияние на Бориса Ельцина через тогдашнего главу президентской администрации Валентина Юмашева и дочь президента Татьяну Дъяченко. Но тут Сампшн припомнил ему судебный иск к журналу Forbes в 2001 году, где БАБ всячески отрицал факт такого влияния. «Почему вы тогда солгали?» — прямо спросил адвокат олигарха. «It’s a good question» («Хороший вопрос») — простодушно ответил загнанный в угол БАБ, вызвав смех в зале.

„

«Русская система», когда две (или больше) стороны ударили по рукам, поплевали на ладошки и «размазали», — для британцев непостижима. Дело, в котором разбираются сейчас судьи Манн и Глостер, — сплошь устные договоренности

”

Впрочем, в последующие дни многие «острые» вопросы Сампшна выглядели как придирки, а Березовский на все вопросы отвечал уверенно, параллельно объясняя английской части зала то, как в России 90-х велся бизнес. Так, например, британская общественность уже, кажется, выучила слова krysha и zamochit. Адвокат Сампшн изо дня в день использует слово «крыша» как характеристику роли Березовского в ельцинской России, а тот, в свою очередь, делится цитатой из разговора с Бадри Патаркацишвили, состоявшегося в то время, когда их соратник и топ-менеджер «Аэрофлота» Николай Глушков был в заключении: «Борис, ты не понимаешь, они просто «замочат» Колю (если мы не продадим акции)».

Другая особенность российского бизнеса того времени, в которой британцам еще только предстоит разобраться: большая часть серьезных сделок оформлялась на уровне устных договоренностей. «Русская система», когда две (или больше) стороны ударили по рукам, поплевали на ладошки и «размазали», — для британцев вещь непостижимая. Вопрос уместен еще и потому, что «состав преступления», в котором разбираются сейчас судьи Манн и Глостер, — сплошь устные договоренности между Березовским, Патаркацишвили и Абрамовичем. Партнерское соглашение подписано не было, и адвокат Сампш не упустил случая обвинить Березовского в том, что все его дело — «выдумка и нонсенс».

Не менее странно выглядит и то, что Березовский, назвавший в суде Абрамовича «торговцем средней руки», по сути, доверил ему часть своего бизнеса. Да и зачем вообще ему надо было это делать, коли БАБ, по его собственной оценке, в начале их партнерских отношений был намного влиятельнее Абрамовича: «Чтобы получить рычаги влияния, надо быть умным. Абрамович таким не был».

При этом Березовский в самый первый день их знакомства с Абрамовичем, которое произошло в 1995-м на яхте банкира Петра Авена в Антибе**В этом городе на Лазурном берегу Франции обычно швартуются самые великолепные яхты., «был поражен уровнем его связей и стал относиться к нему как к старому другу», а потом и как к «сыну». По его словам, «все в моем окружении изрядно удивились, когда узнали, что я хочу предложить ему (Абрамовичу) 50% от новой компании («Сибнефти»). Но если ты хочешь, чтобы у тебя был хороший деловой партнер — его нужно уважать».

По условиям сделки Березовский–Абрамович, «Сибнефть» должна была использоваться как источник финансирования ОРТ (ныне Первый канал) — телеканала, который должен был оказывать поддержку Ельцину во время президентских выборов 1996 года. В суде Березовский признался, что никогда не рассматривал свое владение Общественным российским телевидением (ОРТ) как бизнес. А по поводу того, как ему вообще удалось убедить Ельцина отдать главный канал страны в его руки, заявил: «Давление — не мой способ воздействия, мой метод — убеждение, мне удалось убедить их».

Вообще, слушая Бориса Березовского, поражаешься тому, насколько узким кругом, камерно-келейно, можно сказать, принимались важнейшие для страны решения, как стремительно, неведомо откуда взявшись, возносились до неслыханных финансовых и политических высот физические и юридические лица. Однако большую часть своих показаний Березовский все-таки посвятил связям Абрамовича с Владимиром Путиным. Во времена Ельцина, по замечанию олигарха, коррупция была на уровне 3–4 (балла), в то время как при Путине она достигла максимального значения — 10. Однако «при Ельцине было просто невозможно себе представить, что власти могут конфисковать чей-то бизнес», добавил Березовский. И сообщил, что реально боялся за жизнь в тюрьме своего друга Николая Глушкова, так как знал, «на что способны эти люди».

Лоуренс Рабиновиц, адвокат Березовского, пока почти не вмешивался в процесс — лишь пару раз протестовал против «особо некорректных», по его мнению, вопросов Сампшна к Березовскому. Черед Рабиновица-полемиста наступит в ноябре, когда придет очередь Абрамовича давать показания. А до этого в суде выступят свидетели. В списке все сплошь «серьезные люди»: экс-президент «Сибнефти» Евгений Швидлер, экс-гендиректор «Русала» Александр Булыгин, уже упомянутый Николай Глушков, соратник Березовского Александр Гольдфарб, бывший руководитель администрации президента Александр Волошин. Швидлер, Булыгин и Волошин выступят со стороны Абрамовича. Адвокаты обеих сторон отказываются от любых комментариев до окончания процесса, который продлится еще минимум 14 недель. Хватит ли этого времени, чтобы британцы хоть как-то разобрались в «особенной стати» русского капитализма и русской бюрократии?

Пока же остается только умиляться стенографистке, которая слова tycoon (магнат) записала как tie cocaine (кокаиновый галстук), фамилию Глушкова как gush cow (коровы, которые бьют струей), а бывшего премьер-министра Примакова — prime cough (первоначальный кашель)…