Все начиналось безоблачно. Царскосельский лицей был одним из лучших плодов реформ Александра I. Университетские вольности, отмена железного занавеса, Сперанский и любимец лицеистов А.П. Куницын. Лицей был открыт 19 октября 1811 года, 200 лет назад. Конечно, он был предназначен для дворянских отроков, но уж из них-то воспитывали не только государственную элиту, но и вольнодумцев, фрондеров, декабристов. Пожалуй, вольнодумцы превалировали.
За 6 лет 10–12-летние мальчики получали университетское образование. В воспитанниках уважалась личность, телесные наказания были запрещены. Одним из первых студентов и, конечно, самым знаменитым был Пушкин. Одним из последних вышедших из лицейских стен светил стал Салтыков-Щедрин.
Пушкин был чрезвычайно высокого мнения о своей alma mater. Лицейская годовщина отмечалась лицеистами каждый год, вплоть до 1925-го. И в одну из годовщин 19 октября выпускник Пушкин написал то, что очень точно выразило настроение свободных людей, воспитанных Лицеем: «Равны мне писари, уланы, равны законы, кивера, не рвусь я грудью в капитаны и не ползу в асессора». Полный идеал Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».
В 1843 году Лицей перевели в Петербург, и он стал Императорским Александровским. Первым его директором был Василий Федорович Малиновский, вторым — Егор Антонович Энгельгардт. Когда сосланный Александром I Пушкин захотел вспомнить заслуги царя, он написал: «Простим ему неправое гоненье: он взял Париж, он основал Лицей». Пушкин и его однокашники всласть пили из Кастальского ключа знания и вдохновения. И посмотрите, каков был первый выпуск! Декабристы и политзаключенные Кюхельбекер и Пущин, великий Пушкин и скромный поэт Дельвиг, поэт и музыкант Корсаков, историк Корф, дипломат Горчаков и высокого ранга офицер, секундант Пушкина Данзас.
«ЛИЦЕЙСКИЕ», В ОТЛИЧИЕ ОТ «ПИТЕРСКИХ», НИЧЕГО НЕ ХАПАЛИ, НЕ КИДАЛИСЬ СТАЕЙ НА ДОБЫЧУ, НЕ ИСКАЛИ МИРСКИХ БЛАГ»
Даже Николай I не сровнял Лицей с землей за выращенных в его стенах мятежников. И дружба с ними и с фрондером Пушкиным карьеру будущему министру иностранных дел и канцлеру Горчакову не испортила. Этот круг друзей, этот священный союз питался музами и прометеевым огнем познания, а не корыстью. «Лицейские», в отличие от «питерских», ничего не хапали, не кидались стаей на добычу, не искали мирских благ. Они или имели их, или честно наживали трудом. Иногда кажется, что город, из которого приехали Путин и его свита, не имеет никакого отношения к городу на Неве, в котором обитали Пушкин с коллегами.
Кюхельбекер был осужден по I разряду, долго сидел в крепости и умер в ссылке от чахотки в 49 лет, а Горчаков дожил до 85 и удостоился орденов и отличий. Но чиновник не отрекся от опального и осужденного поэта, и этого от него даже не потребовали. Как сказал бы Шура Балаганов, это были люди «раньшего времени».
А когда это время кончилось и большевики осушили все кастальские ключи в своей тоталитарной степи, для лицеистов настали черные времена. В 1925 году ГПУ, не насытившееся кровью, сфабриковало «Заговор лицеистов», приписав к ним правоведов и лейб-гвардейцев. Лицеисты показались ГПУ подходящими заговорщиками: они встречались каждый год, 19 октября; у них была касса взаимопомощи; они заказывали молебны по умершим товарищам, поминая и членов императорской семьи. Этого хватило на массовые аресты, на лагеря, на расстрел 26 выпускников Лицея, включая царского премьер-министра Н.Д. Голицына.
На этом история лицеев в нашей стране закончилась, пока Михаил Ходорковский не попытался возродить традицию и не создал лицей-интернат в Коралово. Власть уже занесла над ним свою руку — только за то, что его основал опальный предприниматель. Уцелеет ли эта кастальская струйка?
