Огневые точки. Сенсация! 21 марта Дзержинский суд Санкт-Петербурга вернул к жизни Европейский университет, чья судьба, казалось, была решена: его лицензия была отозвана по причине «нарушений пожарной безопасности». Источники The New Times в академических кругах утверждали: решение о закрытии университета, живущего на западные деньги, было принято на самом верху. Скандал разгорался, в Москву и Питер шли письма протеста из университетов мира. И вдруг на прошлой неделе в историю с ЕУ вмешалась губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, которая пообещала, что пожарные «вынесут положительное заключение». И — вынесли. Что осталось за кулисами? Почему известный университет подвергся атаке — выяснял The New Times
Выпускница Европейского университета социолог Элла Панеях сейчас работает в Мичиганском университете в США. По ее словам, Европейский университет в Санкт-Петербурге — это «учебное заведение, которое говорит с западной наукой на одном языке», в 1994 году его создали люди, «которым надоело, что российские социальные науки отстают, что они как бы отдельные»1 .
«Программа магистратуры ЕУ находится примерно на одном уровне с тем, чему учит нормальная программа западной магистратуры», — сказала The New Times Элла Панеях.
Доктор политических наук, профессор Европейского университета Григорий Голосов убежден, что причиной всех проблем стала не пожарная безопасность, а его программа «Межрегиональная электоральная сеть поддержки» (IRENA), посвященная наблюдению на выборах. Она была запущена в рамках университета в феврале 2007 года на грант Евросоюза (€673 тыс.). Программа не протянула и года — ее досрочно закрыли по решению ректората 28 января. Деньги (меньше трети от общей суммы) были получены только на первый год проекта, остальная часть гранта осталась невостребованной и теперь, видимо, ушла в какие-то другие университеты.
Избирательное наблюдение
На вопрос, что так могло не понравиться в этой программе, Григорий Голосов ответил просто: «Многое». Проект IRENA ставил своей целью исследование российской избирательной системы, сравнение ее с международными стандартами, выяснение, какие преференции изменения в законодательстве дают партии власти и как это сказывается на результатах голосования. Кроме того, проект был еще и обучающим: представителям партий специалисты наглядно демонстрировали, как профессионально организовать наблюдение за голосованием, основываясь на научно разработанных методиках. Кстати говоря, проект и свернулся аккурат между двумя выборами: думскими и президентскими.
«К президентским выборам, как мне теперь понятно, было решено исключить реальное наблюдение за ходом голосования вообще, — заметил Григорий Голосов. — И его действительно на президентских выборах уже не было. На думских еще оставались какие-то элементы, а эти прошли совершенно бесконтрольно. Я вовсе не хочу сказать, что наш маленький проект мог бы эту ситуацию исправить, это же должна была быть гигантская общероссийская организационная работа. Тем не менее даже элементы наблюдения могли создать проблемы. Реальный наблюдатель (с которым не договорились еще до начала голосования) — это человек, который важен одним своим присутствием на избирательном участке. Фальсификации на выборах удается предотвратить просто самим фактом присутствия. Поэтому даже малое количество наблюдателей важно. И это, мне кажется, главная причина испуга властей. Никто же им не гарантировал, что мы ничего не сможем сделать. Этой операцией с пожарными они наш проект из колеи выбили, перед президентскими выборами мы уже не смогли ничего сделать». «Это не первый случай, когда на выборах пожарная инспекция работает», — заметил в интервью The New Times эксперт Ассоциации в защиту прав избирателей «ГОЛОС» Андрей Бузин.
Под огнем
Итак, проект профессора Голосова был закрыт 28 января. Ровно в этот день в Дзержинском районном суде должно было рассматриваться дело, касающееся пожарной безопасности здания, в котором располагается университет, а это дворец XVIII века. «С утра меня вызывает Вахтин2 и говорит, что надо закрыть наш проект. Он привел некоторые аргументы, которые, на мой взгляд, прямо свидетельствовали о том, что он видел в нашем проекте основной источник проблем для Европейского университета. Озвучить эти аргументы я не могу, потому что они были высказаны в очень узком кругу, а сам Вахтин их не оглашает», — сказал Григорий Голосов.
Как заявил в интервью The New Times ректор Николай Вахтин, у него нет повода предполагать, что закрытие учреждения связано каким-то образом с политикой: «Наверное, кто-то считает, что это связано с выборами в Америке, кто-то — с какими-нибудь тайфунами в Средней Азии. Но официальная позиция университета в этой ситуации такова: у меня нет никаких оснований считать, что в нашем закрытии есть политическая подоплека».
Распознать сигнал
Впрочем, по словам того же Григория Голосова, до этого власть отчетливо подавала университету сигналы. Сейчас, спустя некоторое время, можно выстроить хронологию этих сигналов. Первый, считает он, был подан в июне прошлого года депутатом«единороссом» Гаджиметом Сафаралиевым, который выступил инициатором запроса в Генпрокуратуру о соответствии деятельности вуза выданной ему государством лицензии. Депутат усмотрел в программе обучения наблюдателей «попытку прямого вмешательства иностранного квазигосударства, каковым является Европейский союз, в российские избирательные кампании 2007–2008 годов». «Первоначально в этом проекте у нас была партнерская организация — Уральская академия государственной службы. Они депутатский запрос поняли правильно и немедленно из проекта вышли», — говорит Григорий Голосов.
Следующий сигнал был подан на самом высоком международном уровне. В октябре 2007 года на саммите в Португалии президент Путин выступил с идеей создать российско-европейский институт свободы и демократии в Европе и пообещал «выделить на его финансирование необходимые средства, адекватные тем средствам, которые выделяются Евросоюзом для работы на российской территории». Позже помощник президента Сергей Ястржембский уточнил, что этот проект — аналогия «негосударственной организации Европейский институт в Санкт-Петербурге, которая получает грант от Евросоюза в размере примерно ?700 тысяч».
«Это был еще один сигнал, — считает Григорий Голосов. — Потом, видимо, сочли, что не прислушиваются люди: то ли тупые, то ли действительно настроены как-то неправильно. И тогда прислали пожарных».
Рассадник и гадюшник
Однако, по мнению другого профессора ЕУ Владимира Гельмана, проект все же стал скорее поводом, чем причиной возникших проблем. А причина, на его взгляд, намного глубже — это чисто политическое решение власти. «На месте проекта IRENA могла оказаться любая другая программа, — сказал в интервью The New Times Владимир Гельман. — Просто в ту минуту политически чувствительным местом оказался вопрос, связанный с выборами. Основная же причина кроется в том, что учреждения, которые являются рассадником независимых идей, готовят независимо мыслящих людей, способных самостоятельно ставить и решать задачи, не озираясь на указания какого-то государственного руководства, могут рассматриваться сегодня как некоторая угроза безопасности страны».
«Да, все началось с IRENA, — соглашается с ученым Элла Панеях из Мичиганского университета. — А потом пошло по инерции, потому что враг был назван. К тому же Европейский университет очень хорошо живет: платит студентам приличную стипендию, отправляет их в массовом порядке стажироваться за границу, профессора через одного уезжают в лучшие западные вузы читать курсы, публикуются на Западе. В социальных науках так хорошо не живет никто. Естественно, желание «раскулачить» есть с самых разных сторон. Псевдонаучная общественность не может не быть этим озабочена. Я не могу не провести параллели с тем, что сейчас происходит на соцфаке МГУ, где студентов выгоняют за то, что они обвинили декана в плагиате. Непорядок, чтобы единственным хорошо живущим социологическим местом был такой западный гадюшник и рассадник, живущий на деньги фонда Сороса». «У университета несколько источников финансирования, — пояснил The New Times Владимир Гельман. — Есть финансирование, которое идет по линии фондов Сороса и Макартуров. Есть деньги, связанные с поддержкой конкретных научных проектов и программ (тот же самый IRENA). Есть гранты отечественных и иностранных фондов. Скажем, центр республиканских исследований поддерживает российский фонд «Династия» Дмитрия Зимина. Помимо прочего, иностранные студенты вносят плату за обучение. В прошлом году мы создали фонд целевого капитала, чтобы обеспечить финансовую автономию нашей деятельности. Если бы план удалось реализовать, то мы могли бы получить серьезную, устойчивую, долгосрочную автономию от государства. Может, это тоже кому-то не нравилось».
В истории с закрытием Европейского университета была (да и остается) еще одна версия, впрочем, не исключающая остальные: университет располагается в историческом особняке — дворце Кушелева-Безбородко, построенном в конце XVIII века и перестроенном в XIX архитектором Шмидтом. А дворцы в Санкт-Петербурге нынче в цене.
На баррикадах
Правда, появилось также мнение, что городские власти якобы недовольны тем, что студенты университета как будто повадились ходить на оппозиционные «Марши несогласных».
Студенты на марши действительно ходили, да и вообще демонстрировали активность. И именно студенты и выпускники ЕУ организовали кампанию в защиту своей альма-матер: они активно писали и рассылали письма протеста, собирали информацию, устраивали уличные акции. И вот совершенно неожиданно ситуация обернулась счастливым исходом. В дело вмешалась губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, и тут же пожарные заявили, что университет на 50% устранил обнаруженные ими два месяца назад недостатки, которые и послужили формальным поводом для приостановки деятельности ЕУ. А 21 марта с губернатором согласился и Дзержинский суд Санкт-Петербурга. Так почему власти дали задний ход?
Профессор Российской экономической школы Константин Сонин считает, что в истории с ЕУ возобладал здравый смысл: «Те, кто инициировал атаку на ЕУ, не понимали, что они атакуют. Но есть все-таки люди, которые это осознают. Для любого человека, даже кагэбэшного толка, атака на ЕУ — это плохо. Я думаю, все началось с чьего-то маленького интереса: кто-то захотел прибрать к рукам здание и подал это кому-то в качестве борьбы за независимость страны от какого-то внешнего влияния. Все это попало на какую-то глупую голову, помешанную на обороне. И понеслось, началась динамика, как у пираний». Похожей точки зрения придерживается профессор МГУ Александр Аузан: «Университет помогла спасти очень сильная общественная кампания в его защиту, и в этом смысле это знаковое событие». «К сожалению, учебный процесс серьезно пострадал. Но еще сильнее пострадала бы репутация России, если бы университет не открылся», — отмечает ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев.
Последуют ли подобные сигналы и другим университетам — вопрос. Но можно не сомневаться, что начальственный окрик услышали в вузах далеко за пределами Санкт-Петербурга: теперь десять раз подумают, прежде чем просить гранты во всяких евросоюзах и америках, и не раз перекрестятся, прежде чем браться за рискованные исследовательские проекты. «Не хозяева мы своей профессиональной жизни!» — печально резюмировал недавно на круглом столе «Власть и культура» социолог, почетный ректор университета Борис Фирсов. Не хозяева...
Европейский университет был основан в 1994 году по инициативе мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. Учредителями стали Комитет по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга, Санкт-Петербургский экономикоматематический институт РАН, Социологический институт РАН, Санкт-Петербургский союз ученых. В год здесь набирают 50–60 слушателей основной программы и около 20 иностранцев. Всего ежегодно в университете учатся около 200–250 человек. Выпускниками было защищено более 100 диссертаций. В 2004 году университет стал единственным университетом России, попавшим в первую сотню наиболее влиятельных университетов в области политических наук по результатам публикационной активности профессуры.
«Я организовал две кампании, которые касались применения системы «Империале» на региональных выборах, — рассказал The New Times Григорий Голосов . — Это способ распределения мест по пропорциональной системе, который выгоден самой большой и успешной партии и ставит все остальные в заведомо проигрышное положение. Потом была довольно заметная кампания по поводу жеребьевок, когда «Единая Россия» выигрывала первые места в избирательном бюллетене с частотой, которая явно не соответствовала статистической вероятности подобных событий. Самое главное, что во всех наших выступлениях систематически подчеркивались расхождения между российским избирательным правом и международными стандартами. Это важно, особенно в условиях, когда новое руководство ЦИК во главе с Чуровым постоянно подчеркивало, что российское избирательное право самое лучшее в мире. Второе направление проекта — это взаимодействие с участниками избирательного процесса, направленное на то, чтобы они подготовили наблюдателей на выборы. Мы этим помогали политическим партиям».
_____________
1 Университет начал принимать студентов в 1996 г.
2 Николай Вахтин — ректор Европейского университета