Эмир демократии

Эмир демократии. Первым арабским монархом, который посетит с официальным визитом новую Ливию, будет эмир Катара шейх Хамад Бен Халифа ат-Тани. По неофициальным сообщениям из Триполи, здесь уже начали готовиться к приему дорогого гостя. Зачем монарху свободная Ливия — разбирался The New Times

На «конференциях друзей Ливии», которые по инициативе Франции и Великобритании решено проводить в разных странах не реже одного раза в полгода, 59-летний эмир Катара ведет себя по-хозяйски. «В Триполи я как дома», — заявил он на сентябрьской конференции в Париже, добавив, что главу ливийского Переходного национального совета (ПНС) Мустафу Абдель Джалиля считает своей «родней и другом». А в середине сентября стало известно: именно Катар может рассчитывать на самую крупную — 30% — долю на рынке восстановительных работ в Ливии, общий объем которых оценивается в $20 млрд. Если учесть, что Доха, столица Катара, по слухам, уже успела инвестировать $8 млрд в реконструируемый гостиничный бизнес в Ливии, то становится понятно: слова о дружбе имеют под собой прочную основу.

Любезный друг

Катар, крошечный эмират на северо-востоке Аравийского полуострова, включился в борьбу за демократию в Ливии в начале марта: ливийские повстанцы тогда еще были слабы, а Каддафи предрекал скорую победу над «крысами и предателями». В середине марта, когда Белый дом, Даунинг-стрит и Елисейский дворец в качестве меры поддержки ливийских повстанцев еще только обсуждали возможность введения над Ливией зоны, закрытой для полетов, Доха сумела пролоббировать такое решение на уровне глав министерств иностранных дел государств — членов Совета сотрудничества стран Персидского залива. Вскоре оно было поддержано Лигой арабских государств. И только потом — Евросоюзом и ООН.

По слухам, эмир Катара еще в начале марта предложил президенту Франции Николя Саркози посреднические услуги в установлении «дружеских контактов» с Бенгази, где тогда базировался ПНС. Париж раздумывал недолго. 10 марта Франция первой в мире признала ПНС в качестве единственного законного представителя ливийского народа. Вслед за ней, 28 марта, это сделал Катар. А 3 апреля ПНС направил шейху Катара письмо, в котором сообщалось: Переходный национальный совет и Франция договорились о передаче Франции 35% ливийского нефтяного сектора в обмен на оказание дипломатической и военной поддержки повстанцам. Правда, глава МИДа Франции Ален Жюппе позднее заявлял, что ему ничего не известно о существовании такого письма. Однако осведомленные парижские источники The New Times подтверждают, что оно все-таки было, и в нем глава ПНС Мустафа Абдель Джалиль называл эмира Катара «мой любезный друг».

Все виды помощи

Доха оказала ПНС не только дипломатическую помощь. Шесть истребителей «Мираж 2000» ВВС Катара присоединились к силам НАТО в ходе операции «Заря Одиссея». Кроме того, по словам источников The New Times во французском МИДе, 80% своего вооружения Катар закупает во Франции, и часть этого оружия через Доху попадала в Бенгази. «Хотя в наземных операциях в Ливии катарские военные не участвовали, Доха прислала инструкторов, которые тренировали неопытных повстанцев», — говорит проживающий во Франции ливанский журналист Фуад Джеллуд. Свою лепту эмират внес и в решающее сражение за Триполи 19–22 августа. По словам Джеллуда, сотни бойцов из «Бригады Триполи», которая сыграла решающую роль в ходе операции, предварительно прошли обучение в Катаре.

Не менее активной была и материальная поддержка. Еще в мае, когда ПНС запросил международное сообщество скинуться на $2–3 млрд, именно Доха стала самым щедрым спонсором, предоставив $500 млн. По словам Саида Бранина, этим дело, скорее всего, не ограничилось: «Миллиард-другой для Катара — не деньги, большая часть транзакций была проведена неофициально», — убежден Бранин.

Материальная помощь шла не только деньгами. Именно Катар, напоминает собеседник журнала, бесперебойно поставлял в Бенгази горючее, на покупку которого у повстанцев не было денег. Но главная проблема была в другом. «Любую войну сложно выиграть, если дезориентированное население не считает ее справедливой. Режим Каддафи с самого начала на полную катушку задействовал свой мощный пропагандистский аппарат, который курировал его сын Сейф аль-Ислам, — рассуждает Али Бенсаад, исследователь в парижском институте IRMAM (Институт исследований арабского и мусульманского мира). — Не только ливийцы — весь арабский мир ассоциирует НАТО не только с западными странами, но и с «вечным врагом» — Израилем. Самое трудное было — убедить арабов в праведности действий НАТО». Вот эту-то задачу и взял на себя катарский телеканал «Аль-Джазира», чья аудитория насчитывает 40 млн зрителей. Первое, что сделала «Аль-Джазира», — дезавуировала аргумент режима Каддафи о «новом крестовом походе» против мусульман. На экране постоянно была совсем другая картинка: от кровопийцы и тирана страдают, сражаются с ним и погибают прежде всего сами мусульмане, а помощь «крестоносцев» не играет решающего значения. Не менее важную роль сыграло и обращение за поддержкой к авторитетам: например, в эфире «Аль-Джазиры» против Каддафи выступил один из духовных лидеров исламского мира шейх Юсуф Аль Кардави.

Впрочем, случались и скандальные проколы вроде кадров народного ликования на Зеленой площади в Триполи, которые, как оказалось, были сняты задолго до победы повстанцев, и не в Ливии, а в студии в Катаре — с помощью декораций. Многие обвинили «Аль-Джазиру» в подтасовке. «На войне как на войне, — оправдывает катарский телеканал Фуад Джеллуд. — В распоряжении режима Каддафи было четыре эфирных и три кабельных канала, и они каждый день давали лживые кадры о всенародной поддержке режима». Кстати, вторым по мощи после «Аль-Джазиры» медийным инструментом в этой войне стал новый ливийский телеканал «Ливия Аль-Ахрар» — его штаб-квартира тоже располагается в Дохе, и он частично финансируется Катаром.

Абсолютный прагматик

Возникает вопрос: а зачем это все эмиру? Что ему Гекуба, то бишь Ливия? Выгодные подряды и инвестиции? Но, судя по всему, их объемы не так велики. Для Катара, который и сам преуспевает в газо- и нефтедобыче1, в мире есть места и прибыльнее. «Интерес эмира к происходящему в Северной Африке продиктован отнюдь не заботой о правах человека, — считает главный редактор сайта Oumma.сom Саид Бранин. — Просто на фоне волнений в арабском мире Катар решил обеспечить себе репутацию «продемократической монархии». Расчет простой: мы (Катар) помогаем свергнуть Каддафи, вы (Запад) закрываете глаза на то, что происходит у нас».

Другие эксперты считают такой анализ упрощенным. «В Катаре особых протестов и не было… Шейх Бен Халифа, выпускник британской военной академии, — монарх-прагматик, убежденный в том, что время идеологий, воинствующего клерикализма и любых форм социального доктринерства прошло, а для арабов настала пора жить в реальной экономике», — говорит французский журналист, знаток арабского мира Пьер Русселен. Как только в марте-апреле к Аравийскому полуострову стала подбираться панарабская волна протестов, эмир Катара увеличил базовые зарплаты, пенсии и надбавки гражданским госслужащим и военным — вначале на 20%, а потом еще на 40%. При этом военных также ждет увеличение доходов: зарплаты и надбавки офицерского состава вырастут на 120%, остальных — на 50%. «Катар сумел упредить взрыв недовольства, — говорит Русселен, — а вот, к примеру, Бахрейн, где власти попытались столкнуть суннитов и шиитов, коренных жителей и трудовых мигрантов, — нет».

5 сентября мировые информагентства сообщили о покушении на эмира, но официальная Доха эту новость не подтвердила. «Было покушение или не было — не важно, у катарского монарха немало врагов, — говорит Русселен. — Таковыми можно считать и «Аль-Каиду», и иранских аятолл, и сторонников Каддафи».

Сосед-соперник

Однако главный политический соперник эмира Бен Халифы на ливийском театре — могущественная монархия по соседству с Катаром, Саудовская Аравия. «Поначалу саудовцы заняли выжидательную позицию, но потом сменили ее на пассивно-негативную», — говорит Фуад Джеллуд. «Переходный национальный совет «пронизан людьми из «Аль-Каиды», с ним нужно быть осторожнее», — заявил саудовский король Абдалла ибн Абдель Азиз Аль Сауд на совещании глав государств Персидского залива в конце мая. Эр-Рияд до сих пор не признал легитимность ПНС, ограничившись заявлениями, что, дескать, новые власти Ливии признаны Организацией стран — экспортеров нефти (ОПЕК) — там саудовцы играют первую скрипку, и этого пока достаточно.

Эксперт Али Бенсаад считает, что Эр-Рияд намеренно выбрал линию вразрез с катарской: «Саудовцев раздражают попытки Катара въехать на авансцену региональной политики «на спине» США и Европы. Катар активно действует в Ливии с одобрения США и Евросоюза, и это беспокоит саудовцев в первую очередь».

Но есть у этого недовольства еще одна причина. На ливийской войне Эр-Рияд неплохо заработал и объективно не заинтересован в быстром восстановлении ливийской инфраструктуры. Если в январе 2011-го Саудовская Аравия добывала 5–6 млн баррелей нефти в день, то после вынужденного ухода с мирового нефтяного рынка Ливии, добывавшей до войны ежедневно 1,6 млн баррелей, Эр-Рияд, «спасая ситуацию», увеличил добычу до 9 млн. «Саудовская Аравия вообще не заинтересована в стабильности в регионе, — утверждает Саид Бранин. — Чем больше стран не могут добывать нефть, тем больше денег заработает Эр-Рияд».

На днях саудовский принц миллиардер Валид бен Талал заявил, что уже в следующем году в арабском мире появится новый телеканал, который будет вещать из Эр-Рияда. Вряд ли от него следует ожидать поддержки арабских революций. Скорее наоборот, саудовский режим решил изобрести свою «аль-джазиру» во избежание новых ливий, тунисов и египтов. Поможет ли?

Шейх Хамад Бен Халифа ат-Тани, эмир Катара, родился в 1952 году в Дохе. В 1971 году окончил Королевскую военную академию в Сандхёрсте (Великобритания). В 1995 году, когда его отец, эмир Халифа Бен Хамад ат-Тани был в Швейцарии, сын захватил власть в стране в результате бескровного переворота (его отец провел 9 лет во Франции и смог вернуться на родину лишь в 2004 году). Провозгласив приоритетом модернизацию страны, ат-Тани выбрал курс на еще большее сближение с Западом, в частности с США. В 1996 году ат-Тани открывает общеарабский телеканал «Аль-Джазира». К концу 2000-х годов ежегодный бюджет телеканала составлял $30 млн, вещание велось в 35 странах — на арабском и английском языках, аудитория достигала 40 млн зрителей. Три жены эмира родили ему 24 ребенка — 11 мальчиков и 13 девочек.

Король Саудовской Аравии Абдалла ибн Абдель Азиз Аль Сауд, родился в 1924 году в Эр-Рияде. На трон взошел в 2005 году, однако де-факто правил страной с 1995 года, после того как с его братом, королем Фахдом, случился тяжелый инсульт. При Абдалле в стране реформированы суды, сделаны попытки диверсифицировать государственные доходы, развивая помимо сырьевых другие отрасли промышленности. В 2005-м король внедрил программу, которая предусматривает полную оплату четырехгодичного обучения и проживания саудовских студентов за рубежом. При этом в стране практически отсутствует как светская, так и религиозная оппозиция, а правовая система подчинена принципам шариата. Личное состояние Абдаллы оценивается в $23 млрд, что делает его самым богатым монархом в мире. У монарха 4 жены и 22 ребенка — 7 сыновей и 15 дочерей. Самый маленький сын родился в 2003 году, когда Абддалле было 79 лет.