5 апреля в Санкт-Петербурге демократы предпримут еще одну попытку объединиться. На сцене российской либеральной политики появится новое лицо. Владимир Милов, в прошлом заместитель министра энергетики и известный специалист в области нефти и газа, решил расстаться с экспертной деятельностью и уйти в политику. На что рассчитывает Владимир Милов — об этом в интервью The New Times
Владимир Милов — Евгении Альбац
Зачем вам это надо? Вы человек успешный, вам есть чем зарабатывать себе на жизнь, вас хорошо знают в нефтяных и газовых компаниях мира. Вы идете в политику в ситуации, когда быть политиком в России опасно…
Я четко понял, что потенциал для экспертной работы в энергетической сфере в условиях сегодняшней России исчерпан. Здесь все рушится под катком «Газпрома» и «Роснефти». Как человек, длительное время занимавшийся выработкой политики в этой области, я не могу на это спокойно смотреть. Я хочу изменить эту политику. Изменить ее можно только с «головы», через смену общего вектора государственной политики в России.
Вы сказали «с головы», вы предполагаете стать президентом России?
Нет, у меня нет президентских амбиций, и вообще я люблю заниматься тем, что я умею делать. Скажем, я уверен, что из меня получился бы хороший министр энергетики.
А если вам сейчас Путин предложит стать министром энергетики?
С этим коррумпированным режимом, который свои действия строит исключительно на философии тотальной монополии в политике и экономике, у меня ничего общего быть не может. Какие бы деньги они ни предложили. Кстати, мы с Борисом Немцовым недавно доклад выпустили про итоги Путина1 , так вот последовала реакция от определенных лиц из власти, и вопрос звучал так: «Может, им просто денег дать?»
Цена вопроса
Много предлагали?
А не дошло до конкретного обсуждения, потому что идея была отвергнута с порога. Так вот, работать с этой властью нет смысла, но я уверен, что через политику с командой людей, где я не претендую на высший пост, можно позитивно изменить ситуацию в стране. И вот здесь как раз вторая причина моего прихода в политику: у меня серьезный опыт в сфере государственного управления. Я знаю, как принимаются в этой сфере решения, знаю природу этих процессов. Наконец, мне есть что сказать людям. Ну и третья история состоит в том, что ситуация в России дошла до такой точки, когда я как гражданин не могу больше спокойно смотреть на то, что происходит. Мы, по сути дела, вернулись назад в Советский Союз, только в более безнадежном и гораздо менее привлекательном варианте.
Вы понимаете, какие риски вас ждут?
Да. И уже ощутил в своей профессиональной деятельности. Я потерял контракты, довольно много денег за последнюю пару лет ровно из-за того, что занимаю активную критическую позицию в отношении власти. Но это не страшно, не в деньгах дело. Это абсолютно осознанное решение, и думаю, что те товарищи в Кремле, которые следят за моей деятельностью, отдают себе отчет, что меня развернуть в другую сторону невозможно. Они уже многократно пытались это делать.
А ваша семья к этому готова?
Готова. Они видят, что происходит в стране. И они лично испытывают на себе проблемы: например, пытаясь заниматься малым предпринимательством, сталкиваясь со всеми этими бюрократическими барьерами, коррупцией и получая на этом реальные убытки. Проблемы, о которых мы говорим, касаются очень многих рядовых граждан.
Выбор альтернатив
Вы упомянули команду людей, с которой вы готовы прийти во власть. Кто это?
Люди, которые могут составить альтернативу нынешним правителям, причем очень серьезную, качественную альтернативу. Этих людей достаточно много. Причем поймите правильно, я не столько очерчиваю контуры будущей команды, как я ее вижу, сколько просто хочу показать, что потенциал кадровый имеется. Тот же Борис Немцов. Это самый профессиональный из вице-премьеров, который курировал реальный сектор экономики, — промышленность и энергетику. В 97-м году он был, по сути дела, автором и основным мотором программы структурных реформ в реальном секторе, которая потом в значительной степени легла в основу программы Грефа в 2000 году. Другой пример — команда экономистов из Центра экономических и финансовых исследований и разработок (ЦЭФИР) под руководством Сергея Гуриева. Я считаю, что это готовый финансово-экономический блок, которому позавидовали бы правительства многих стран. Ну а кроме того, я считаю, что конкретная команда людей, которая может прийти к власти и сменить тех, кто сегодня возглавляет систему госуправления, должна сформироваться по результатам коалиционного процесса, широкого диалога среди демократических сил, который, надеюсь, начнется на конференции в Санкт-Петербурге 5 апреля.
Конференции были и раньше, но демократам так и не удалось объединиться…
Я не хочу предлагать жесткие конструкции. Мне кажется, что, учитывая прошлый опыт, важно, чтобы участники этого объединительного процесса не приходили бы туда с какими-то предварительными условиями. Сейчас самый принципиальный вопрос — это создание коалиционного механизма выработки политических решений, которые могли бы, во-первых, достаточно эффективно способствовать демократизации политической и общественной системы в России, а во-вторых, создать условия для прихода вот этой позитивной, конструктивной управленческой команды к власти.
Вы готовы сотрудничать только с демократами или с левыми тоже?
Диалог с конструктивными левыми силами необходим: у нас в России появляются левые силы, которые хотят проводить более социально ориентированную государственную политику, но они не поддерживают идеи авторитаризма, не заигрывают с нынешним режимом, находятся в достаточно жесткой политической оппозиции к нему.
У нас, конечно, разные взгляды на экономику, но такие разные взгляды есть у левых и либералов во многих странах. Мы готовы к диалогу. Есть другая проблема: отсутствие мощной коалиционной политической силы, которая объединяла бы прежде всего людей либерально-демократических взглядов. Есть две официальные партии — «Яблоко» и СПС, которые находятся в крайне тяжелом положении. По моим оценкам, в России примерно 10–15 миллионов избирателей, которые в принципе готовы в тех или иных формах оказывать политическую поддержку демократическим силам. Но большая часть этих людей не имеет возможности это сделать, потому что ей не нравятся действующие политические партии, и они не видят других, за которых можно было бы проголосовать. Значительная часть этих людей просто не ходит на выборы.
Комитет действия
Когда вы говорите о коалиции демократических сил, вы имеете в виду очередную попытку объединения «Яблока» и СПС?
Как структуры — нет. Попытки организационного объединения действующих политических партий, которые предпринимались в предыдущие годы, показали себя несостоятельными. Но в этих партиях много людей и еще больше неформальных сторонников этих партий, которые были бы готовы войти в более широкую гражданскую коалицию, которая не связывала бы эти две партии жесткими организационными узами, а с другой стороны, создала бы некую надстройку, которая помогала бы эффективно координировать действия граждан, в этой коалиции представленных.
Что-то типа комитета действия, который был у польской «Солидарности»? Абсолютно так. Ровно для этого и проводится конференция в Питере. Задача — собрать критическую массу конструктивно настроенных демократов, независимых политиков, правозащитников, создать между ними эффективный механизм диалога, координации и совместных политических действий. Я не хочу показаться чрезмерным оптимистом, поэтому я не буду делать прогнозы. Но мне кажется, сейчас время действовать в режиме конкретных шагов с достижением эффективных промежуточных результатов.
Что будет в конечном итоге: партия, народный фронт?
Любая юридически оформленная конструкция в условиях жестких атак власти на оппозицию уязвима. Поэтому неформальный комитет, который невозможно посадить в тюрьму за неуплату налогов, это гораздо более жизнеспособная форма. На данном этапе речь идет всего лишь о создании движения, не являющегося оформленной юридической структурой.
Хорошо, неформальное движение. Кто во главе?
Поначалу — оргкомитет, куда войдут и люди из «Яблока», и люди из Союза правых сил, и представители независимых демократов и правозащитного движения и Объединенного гражданского фронта. Вопрос о лидере или институте сопредседательства в этом движении будет обсуждаться в регионах, в ходе подготовки к осеннему съезду.
Можете назвать имена тех, кто войдет в оргкомитет?
Я назову тех, кого, я считаю, было бы полезно включить в такой оргкомитет: Гарри Каспаров, Никита Белых, Борис Немцов, Максим Резник и Илья Яшин. Многие хотели бы видеть Владимира Буковского — он пользуется безусловным авторитетом в демократическом движении. Но и новые политики будут представлены, в частности, я предложил свою кандидатуру.
Любая политика — дело недешевое, а политика оппозиционной партии — втройне. Как вы будете решать этот вопрос?
Мы больше не можем полагаться на крупномасштабное спонсорство от нескольких крупных источников, связанных, скажем, с бизнесом. Но для меня как раз это и хорошо, потому что это снижает репутационные риски. Нам явно необходимо искать новые технологии мобилизации финансовых средств. Некоторые решения и идеи по этому поводу есть. Я думаю, что на ближайшую перспективу деньги мы найдем.
Владимиру Милову 35 лет. Родился в Кемерове. Окончил электромеханический факультет Московского государственного горного университета по специальности инженер-механик. В 1997–2001 годах работал в Федеральной энергетической комиссии РФ: прошел путь от ведущего специалиста до начальника управления экономического анализа ФЭК. В 2001 г. возглавил экспертную группу в Центре стратегических разработок (Центр Грефа). Весной 2002 года назначен заместителем министра энергетики. Из-за разногласий с руководством подал в отставку и с ноября 2002 года возглавляет независимый Институт энергетической политики.
____________________________
1 «Путин. Итоги» Независимый экспертный доклад. Изд-во «Новая газета», 2008 г.