Решение Верховного суда России о пересмотре дела бизнесмена Алексея Козлова и его немедленном освобождении из-под стражи относится к разряду таких чудес. Хотя, по сути, должно бы быть нормой. Ведь судьи всего лишь исполнили закон: внимательно изучили дело, нашли в приговоре нарушения закона и его отменили.
«Вот наконец в России появился суд, который разбирает дело по существу и выносит справедливые решения», — шепталась публика в зале, где слушалось дело Козлова. Публика — это мужья и жены зэков, которые сидят в тюрьмах и чьи дела до Верховного суда еще не дошли. Для них решение по делу Козлова — символ того, что суд повернулся лицом к гражданину, прислушался к его отчаянным попыткам добиться справедливости.
Но наблюдая каждый день деградацию судебной системы, приходится быть пессимистом: быстрой победы гражданского общества ждать не приходится. И многим надеждам не суждено сбыться просто потому, что большинство неправосудных дел в России — заказные. Заставить суд решить дело по закону можно лишь тогда, когда у заказчика кончится административный ресурс. Так, вероятнее всего, случилось и в деле Козлова, когда Владимир Слуцкер, которого сам Козлов называл заказчиком своего дела, потерял пост сенатора.
„
Заставить суд решить дело по закону можно лишь тогда, когда у заказчика кончается административный ресурс
”
А как быть с делами, за которыми стоит ФСБ? Или члены правительства? Могут ли фигуранты таких дел надеяться, что судьи осмелятся вынести решение по закону, невзирая на то, что это может кому-то не понравиться?
Видимо, нет. Ведь за неисполнение закона судей в России не наказывают. Наши граждане выиграли тысячи жалоб в Страсбурге, но ни один судья не был уволен за то, что нарушил право обвиняемых на справедливый суд.
Платона Лебедева не отпустили по УДО: у него, дескать, обнаружилось два взыскания. Но ведь Верховный суд в своих постановлениях неоднократно писал: взыскания не должны влиять на решение суда об УДО. Лебедев, скорее всего, добьется правды в Верховном суде, но на это уйдут долгие месяцы его жизни. А по закону он уже должен быть на свободе. Но что Лебедев? Орловский областной суд отказал в освобождении женщине, у которой 14 поощрений и ни одного взыскания. Что это, если не судейский саботаж?
В России нет прецедентного права, но существует такое понятие, как «судебная практика», которая по идее должна быть единообразной. У нас же в каждом регионе закон трактуют по-своему. Отсюда и правосудие: московское, орловское, тамбовское.
Верховный суд пишет: предпринимателей нельзя брать под стражу. А суды по всей стране эту практику нагло игнорируют. «Верховный нам не указ», — говорят судьи в частных беседах. По закону вроде бы это правильно, судьи у нас сплошь независимые. Но значит ли это, что они могут саботировать как решения ВС, так и законы, подписанные президентом страны?
13 сентября, отменяя постановление судьи Данилкина по делу Ходорковского-Лебедева, Верховный суд проявил небывалую строгость: вынес частное определение в адрес председателя Мосгорсуда Егоровой, указав на злостные нарушения закона. И что? Практика Мосгорсуда по отказу предпринимателям в освобождении из-под ареста ничуть не изменилась: сажали и сажают.
Где же судебная вертикаль власти? Почему председатель ВС Вячеслав Лебедев не призовет на борьбу с судейским саботажем президента Медведева, ведь именно президент обладает правом назначать судей на должности?
Министр юстиции Коновалов на днях признал то, о чем каждый день кричат правозащитники: современная тюрьма ненамного лучше ГУЛАГа и царской каторги. Не значит ли это, что и суды у нас столь же жестоки, как во времена сталинских троек?
Tweet
