Большие деньги и большие риски

Интересы акционеров ЮКОСа в Страсбурге защищал английский адвокат Пирс Гарднер — первую жалобу по их иску он подал еще 23 апреля 2004 года. Причиной демарша стали итоги налоговой проверки в декабре 2003-го. Задолженность за 2000 год, которую насчитали ЮКОСу, по подсчетам компании, превысила полученный ею за тот же период совокупный доход. Попытки ЮКОСа обжаловать решения налоговиков в российских судах ни к чему не привели, практически на все активы компании был наложен арест. ЮКОС всеми силами старался избежать банкротства и сохранить за собой главный актив — компанию «Юганскнефтегаз», добывавшую 60% всей юкосовской нефти. Но 19 декабря 2004 года «Юганскнефтегаз» был продан на аукционе никому не известной «Байкалфинансгруп», которая впоследствии перепродала его «Роснефти». Пирсу Гарднеру пришлось вносить дополнения в свою жалобу. В течение семи лет история гибели некогда самой успешной сырьевой компании России обрастала все новыми подробностями. 24 января 2009 года Страсбургский суд признал жалобу ЮКОСА приемлемой сразу по нескольким статьям Европейской конвенции по правам человека**Речь идет о следующих статьях: нарушение права на собственность, права на справедливый суд, права на преследование только в рамках закона, а не в политических целях; наказание исключительно на основе закона..

На процессе в Страсбурге Пирсу Гарднеру оппонировал его соотечественник — барристер адвокатской конторы Brick Cour Майкл Свейнстон, нанятый российской стороной незадолго до слушаний**См. The New Times № 8 от 8 марта 2010 г.. Гарднер говорил о «незаконной экспроприации и распродаже активов», Свейнстон возражал: мол, реальных активов у ЮКОСа не было, только череда фиктивных сделок с неучтенными прибылями в виде «подарков» от офшорных марионеточных компаний. Гарднер настаивал: «Российское правительство не интересовала способность ЮКОСа платить налоги — оно хотело уничтожить компанию». 20 сентября станет ясно, кому больше поверил суд — Гарднеру или Свейнстону.

Никто из участников процесса до оглашения судебного решения дело не комментирует. Адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева уточняют: к уголовному делу их клиентов иск «ЮКОС против России» прямого отношения не имеет. Ни Ходорковский, ни Лебедев с 2005 года не являются акционерами нефтяной компании и никакой материальной выгоды в случае успешного для ЮКОСа исхода дела иметь не будут. Правда, в этом случае, уточняют адвокаты, они смогут ссылаться на решение Страсбургского суда, оспаривая приговор судьи Данилкина по делу Ходорковского — Лебедева в Верховном суде.

«Никто из представителей ЮКОСа не знает, каким будет решение Страсбурга, — сказал The New Times бывший адвокат компании Павел Ивлев. — Можно лишь предположить, что судья Александр Бушев, участвовавший в рассмотрении дела, поделился информацией с Кремлем и там хотя бы в общих чертах содержание документа уже знают».

Ивлев обращает внимание на череду обстоятельств. Судебное решение было подготовлено в Страсбурге 26 июня. Примерно в это же время сенатор Александр Торшин неожиданно внес в Госдуму одиозный законопроект, в котором предлагал наделить Конституционный суд РФ правом блокировать решения Страсбурга. Но через 10 дней рассмотрение законопроекта в палате неожиданно было отложено. А потом о нем и вовсе забыли. В этой связи Ивлев не исключает, что «идею Торшина в Кремле завернули, после того как узнали о не столь болезненном для России решении Страсбургского суда по делу ЮКОСа».

Павел Ивлев уверен: страсбургские судьи вынесут вердикт в пользу ЮКОСа, но при этом не решатся взыскать с России все $98 млрд. Российские дела, поясняет адвокат, составляют в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) треть всех рассматриваемых там дел. Если Россия обидится на непомерную сумму компенсаций и в знак протеста выйдет из Совета Европы, то ее гражданам больше не у кого будет просить защиты. А такой перспективы европейцы хотят избежать. Сделать это можно, «скостив» сумму претензий ЮКОСа. С Ивлевым согласен и директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергей Алексашенко: «Думаю, ЕСПЧ на порядки уменьшит сумму иска. И если, к примеру, сумма составит $100 млн, то Россия, полагаю, их заплатит с удовольствием. Представляете, заплатить и закрыть дело ЮКОСа вообще — российские власти об этом только и мечтают».

Деньги деньгами, но есть еще и политика. Любая сумма компенсации будет означать вину России. Как скажется это на отношениях России с Западом? Как повлияет на инвестиционный климат в России, о котором так пекутся — на словах по крайней мере — наши президент и премьер? «Каким бы ни было решение Страсбурга, оно не сможет изменить общую модель взаимоотношений России и Запада, — полагает эксперт Московского центра Карнеги политолог Лилия Шевцова. — Западные правительства предпочитают продолжать вести дела с Москвой, невзирая на то, как наша власть ведет себя внутри страны». Западный истеблишмент, дает понять Шевцова, рассуждает так: «Нам (Западу) нужна стабильная Россия, а именно стабильность внутри страны и обеспечивает российская власть».

С другой стороны, западное общественное мнение все более критически относится к российскому режиму, и политическая элита вынуждена к этому прислушиваться, подчеркивает эксперт.

Экономист Евгений Ясин, в свою очередь, уверен, что решение Страсбургского суда, каким бы оно ни было, никак не повлияет на приток инвестиций в Россию. «Наша страна является одним из самых привлекательных рынков для инвесторов: в Европе экономическая ситуация весьма неблагоприятна, в США не намного лучше, — напоминает Ясин. — Западным инвесторам, несмотря на все российские риски, просто некуда больше вкладывать деньги».

Параллельно с судом в Страсбурге в январе 2010 года началось рассмотрение иска зарубежных акционеров ЮКОСа к России в третейском арбитражном суде в Гааге. Цена вопроса — $100 млрд. По словам бывшего адвоката ЮКОСа Павла Ивлева, окончательное решение по этому делу будет вынесено через полтора-два года. Требования о защите инвестиций зафиксированы в статье 13 договора к Энергетической хартии, которую Россия подписала в 1994 году, а отозвала свою подпись 18 октября 2009 года. Ликвидация ЮКОСа и продажа его активов произошли в 2004–2007 годах, то есть до отзыва подписи. Россия вместе со 143 другими государствами ратифицировала Нью-Йоркскую конвенцию о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. На основании этого зарубежные акционеры ЮКОСа вправе требовать компенсации ущерба за счет собственности РФ, находящейся на территории этих стран (см. The New Times № 44 от 7 декабря 2009 года).