В России растет число «неформалов». Тех, кто самостоятельно, без помощи государства или «ручных» неправительственных организаций отстаивает свои права. Этот вывод следует из доклада «Общественные объединения нового типа», который был представлен на круглом столе Фонда «Либеральная миссия». The New Times прочитал доклад и выслушал аргументы участников дискуссии
Цель нашего исследования — посмотреть системно на социальные протестные движения в России. Для этого была собрана база данных по объединениям, классифицированы виды их деятельности, изучены мотивы и формы активности граждан, — открыл круглый стол руководитель исследования Евгений Гонтмахер. — Главный вопрос: понять, с чем мы имеем дело».
Что за фрукт
Критериями «неформальности» организаций стали следующие параметры: реальная, а не имитационная (инициированная властями) самоорганизация граждан; неполитический характер объединений; в основе инициативы — конфликт с властью (как правило, местного уровня); постоянная, а не разовая деятельность в период с января 2005-го по декабрь 2007 года. «В сфере гражданской активности в последние два-три года появилась новая, все более крепнущая тенденция. Речь идет о проявлениях самоорганизации людей, которых можно назвать «новыми неформалами». Число и масштаб их в последние годы растет», — отмечено в докладе. С использованием обозначенных параметров было исследовано 228 объединений, функционирующих в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области, в крупных городах Поволжья и Дальнего Востока.
Как формируется протест
Объединение людей в неформальные группы, как правило, начинается после того, как власть показала им «козу» или сообщила, что их много, а она одна, или стала отделываться бессмысленными отписками. В этот момент и появляется лидер, который умеет вербализовать общее недовольство и сплотить вокруг себя сторонников. Он и его помощники (активное ядро — человек десять) и организовывают уличные манифестации, которые, еще более сплачивая людей, в конечном итоге перерастают в объединение.
Активное ядро объединения привлекает к участию в акциях в среднем еще пятьдесят человек. Перемножая 228 объединений на это число, получаем как минимум двенадцать тысяч россиян, которые не только хотят, но и отстаивают личные и общественные интересы и права. «На фоне чуть ли не 350 тысяч зарегистрированных в России общественных организаций, участниками которых числятся миллионы людей, это немного. Но преобладающая часть этих неправительственных организаций либо давно умерла, либо «легла под власть», — говорится в докладе.
Какие проблемы скорее объединяют людей? Экология, жилье и все с ним связанное, помощь социально неблагополучным группам населения, защита социально-экономических прав граждан и собственного бизнеса, отстаивание нарушенных прав в сфере образования и здравоохранения, борьба за сохранение национальной культуры и памятников культуры, восстановление прав автомобилистов. Другими словами, борьба за соблюдение властями вполне элементарных прав людей.
«Эти движения — важнейшая часть процесса формирования гражданского общества в России», — отметила на круглом столе политолог, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН) Татьяна Ворожейкина.
Откуда деньги?
Кто финансирует эти организации? ЦРУ, МИ-6? Ничего подобного, утверждают исследователи. «При необходимости люди собирают средства в складчину (например, для покупки билетов активистам для поездки в другой город или для подготовки ходатайств в суд). Богатых спонсоров, как правило, не бывает. Поэтому речь идет о весьма скромных суммах. Естественно, нет никакого офиса и штатных сотрудников. Люди собираются в квартире, на улице (если позволяет погода) и выполняют всю необходимую работу бесплатно, на добровольных началах», — говорится в докладе.
Социальная база подобных объединений — среднеобеспеченные слои населения. Это те граждане, которым есть что терять от бездействия или, наоборот, слишком ретивого вмешательства власти в их жизнь. «Эти люди не маргиналы, — отметил Евгений Гонтмахер. — Граждан задевает пренебрежение их общественными интересами». К примеру, в Иркутской области действует комитет «Ангара-185», который борется против возведения Богучанской ГЭС: если ГЭС будет построена на реке Ангара выше отметки 185 метров над уровнем моря, то, утверждают экологи, это приведет к подтоплению заселенных территорий и экологическим бедствиям. Широко известно движение «Свобода выбора», которое провело всероссийскую акцию в защиту праворульных авто: результат — правый руль отстояли.
Потенциальная база подобных движений — половина трудоспособного населения страны. «Отсутствие лифтов вертикальной мобильности и увеличивающаяся дифференциация доходов и статусов будет подталкивать людей к самостоятельной защите своих интересов. Многие уже рукой махнули на государство. Но поскольку политическая сфера в России исчезла и никакого предела растущим аппетитам приватизированного государства нет, то в этой защите от его посягательств и есть предмет жизненных интересов людей», — отметила Ворожейкина.
«Не стоит обольщаться ни качеством, ни количеством неформальных объединений, — добавила ложку дегтя Мария Липман, главный редактор журнала Pro et Contra. — Посмотрите сайт kremlin.ru, раздел обращений граждан к президенту с жалобами: число челобитных каждый год прирастает миллионами».
Что дальше
Драконовский закон «О некоммерческих организациях», который сильно усложнил порядок регистрации и учета их деятельности, выталкивает подобные объединения в «теневую», то есть не фиксируемую ни официальной статистикой, ни опросами сферу.
Проблема с этими организациями заключается в том, что равновесию и стабильности любой социальной структуры угрожает не конфликт как таковой, на что в свое время указывал выдающийся американский социолог Льюис Козер, а жесткость системы, которая направляет протестные настроения людей в одном направлении. В правильно организованных обществах каналов выхода социального «пара» много. Иначе «конфликт как средство» разрешения накопившихся проблем превращается в «конфликт как цель», который принимает стихийные формы и мирному разрешению уже плохо поддается. Авторы доклада отмечают, что неформальные организации, загнанные в угол, нередко становятся аккумуляторами неконструктивной ненависти к государству как к социальному институту. Этот протестный потенциал может быть использован радикальными группами — крайне националистического толка в том числе.