Лукашенко не признал Абхазию и Южную Осетию? Захочет Москва — и он признает независимость Кахетии, Аджарии и даже Картли.
Та же история с Виктором Ющенко, которого пламенный Борис Немцов заранее объявил украинским Гавелом. Нет, Гавел не пошел бы в суд давать показания на арестованную женщину — Юлию Тимошенко. Он бы принес ей букет оранжевых роз, корзину апельсинов, взял бы всю ответственность на себя. И не получил бы гнилым помидором по репутации.
„
Гавел не пошел бы в суд давать показания на арестованную женщину — Юлию Тимошенко. Он бы принес ей букет оранжевых роз, корзину апельсинов, взял бы всю ответственность на себя
”
Кстати, если бы Звиад Гамсахурдиа не оказался плохим диссидентом, не отрекся бы, не принял бы вполне московский закон о защите своих чести и достоинства, его бы не бросили грузинские правозащитники и российские диссиденты. Гражданской войны могло бы и не быть. Эту вину пришлось искупать жизнью.
У диссидентов было железное правило: с арестом кончались все счеты, все разногласия, все раздоры. Давший показания на обвиняемого на политическом процессе, предавший соратников, становился изгоем навсегда. Как Красин и Якир, в 1973-м заложившие разом все демдвижение.
А ведь диссидентские законы впервые сформулировал Пушкин. Они запечатлены на постаменте его памятника. «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал». Едва ли Пушкин очень стремился на Сенатскую площадь. Он был для этого слишком умен. Чай, не Ленский. Но царю ответил как должно, как типичный диссидент. Солидаризировался. По великой формуле из фильма Стэнли Кубрика: «Я — Спартак». Сказал, что вышел бы непременно, будь он в Петербурге. И дальше поступал как глубоко порядочный человек. Написал «Во глубине сибирских руд». А в другом стихотворении сказал: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы…» Делом чести для русской интеллигенции всегда был отказ пожимать руку жандармам и сотрудничать с охранкой.
Моральное падение каждого демократического президента умаляет и нас, ибо мы едины со всей мировой демократией. Плох тот президент, который не годится в диссиденты.
Tweet