Трудности выбора

«А моего любимого «гёкуро» опять нет? Что же делать? Ведь уже почти полгода прошло…» — 35-летняя менеджер Наоми Митани в недоумении разводит руками у прилавка в токийском универмаге Echika. Наоми привыкла пить натощак зеленый чай — любимый безалкогольный напиток японцев. Лучшие в стране плантации зеленого чая расположены как раз в северо-восточных префектурах Мияги, Ивате, Фукусима и Ибараки, которые больше всего и пострадали от землетрясения и цунами 11 марта 2011 года, и разумеется, от аварии на «Фукусиме». Из-за опасности радиационного заражения весь урожай чая в этих районах был уничтожен.

Радиационные элементы обнаружили даже в листьях чая из Сидзуоки, находящейся довольно далеко от Фукусимы, — и урожай тоже уничтожили. Более или менее безопасным считается чай с юга Хонсю (самый большой остров японского архипелага. — The New Times) и с южных островов Кюсю и Сикоку. Этого продукта в избытке, «но он не такой вкусный», деликатно замечает Наоми.

Одним чаем проблемы не ограничиваются. «Префектуры Мияги, Фукусима, Ибараки всегда считались всеяпонской житницей: по количеству и качеству производимого там мяса, риса, овощей равных им нет, — разъясняет The New Times эксперт-агроном Юкио Кансан. — В августе на северо-востоке созрел рис, но оказалось, он заражен». После этого власти распорядились проверять весь продаваемый в стране рис на радиацию. «Проверяют прежде всего на высокую активность цезия-134 и цезия-137, — поясняет Юкио Кансан. — Например, в Тиба (японская префектура. — The New Times) проверили 17 пунктов приема риса у крестьян — к счастью, весь «чистый». Но японцы предпочитают лишний раз удостовериться сами. В том же супермаркете Echika не редкость такая сцена: прежде чем купить рис, люди проверяют его счетчиком Гейгера. «Уже не раз было так, что счетчики зашкаливали», — говорит домохозяйка Наоми.

Говядину японцы тоже любят, может, чуть меньше, чем рис. Но с ней дела гораздо хуже. По личному распоряжению экс-премьера Наото Кана поголовье рогатого скота в префектурах Фукусима, Мияги и Ибараки было почти полностью уничтожено. Потери японского аграрного сектора, по предварительным оценкам, могут составить $12–15 млрд. «Коров в Японии в основном кормят рисовой соломой, — разъясняет Юкио Кансан. — Сразу после 11 марта никто особого внимания на «Фукусиму» не обращал, да и TEPCO**Tokyo Electric Power Company (TEPCO), компания-оператор АЭС «Фукусима». долго не афишировала реальных масштабов катастрофы. Крестьяне преспокойно продолжали кормить скот соломой, что лежала под открытым небом. А ведь в марте-апреле шли непрекращающиеся дожди, а с ними на землю оседала вся радиоактивная пыль с «Фукусимы». Лишь после того как тогдашний премьер Наото Кан в самом конце марта устроил разнос руководству TEPCO и объявил о закрытии АЭС «Фукусима-1», крестьяне узнали правду. Но было поздно. Никто точно не знает, в какие торговые точки отправлялась продукция, а главное — сколько ее уже съели. «Как минимум 3 тыс. голов тогда успели разделать и отправить в розничную сеть», — уточняет Юкио Кансан.

По его словам, проверки мяса на радиоактивность почти ежедневно ведутся по всей стране. «Поводов для паники пока нет. Например, в префектуре Мияги проверили 2704 торговые точки, «опасное» мясо нашли только в 93, — рассказывает собеседник The New Times. — Кое-где, правда, уровень активности цезия составлял 1381 беккерель на 1 кг (бк/кг)**Максимально допустимая норма — 500 бк/кг.. Это уже не шутки».

На цезий регулярно проверяют и другие излюбленные продукты японцев — шпинат, грибы, не говоря уже о рыбе. В конце лета экспертная группа «Гринпис» произвела замеры состояния морской фауны у побережья Фукусимы. Даже в 55 км от АЭС, в районе города Иваки, взятые образцы морского окуня показывали 1053 бк/кг. У других видов рыб показатели ниже, но тоже значительно превышают норму. «Синдром Фукусимы» вынудил японцев делать ставку на импорт. «У нас в магазинах местного мяса нет, — рассказала The New Times россиянка Екатерина Имаи (ее муж — японец), проживающая в префектуре Ибараки. — В основном Австралия и Америка. В рыбном отделе сасими (сырая рыба. — The New Times) из Хорватии, Индонезии. Не скажу, что народ выстраивается в очередь за «незараженными» продуктами. Но к этикеткам уже присматриваются».

Все данные о состоянии продуктового рынка немедленно публикуются, и японцы ощущают дискомфорт. «Идут месяцы, вернуться к прежней жизни они не могут и неизбежно задаются вопросом: «Что же будет дальше?» — замечает Кендзи Курода, социолог из токийского университета Васэда. — Прежнее правительство так и не смогло им ответить. Сможет ли новое?»

Новый премьер Иосихика Нода, экс-министр финансов, выходец из семьи потомственных военных, отличающийся трудолюбием и немногословием, вынужден будет в первую очередь изыскивать средства на возмещение гигантского ушерба, нанесенного катастрофой 11 марта, — он, по последним данным, составляет около $400 млрд, или почти 7% ВВП. Стабилизировать государственные финансы и нивелировать ущерб у Японии хватит умения и сил. Но не все измеряется деньгами. «В душах людей поселился страх перед будущим, — замечает Курода-сан. — Что нас ждет — ползучий Чернобыль? Мы точно этого не знаем. Знаем лишь, что в отличие от Чернобыля весь мир о Фукусиме уже забыл…»