 |
Петр Петрович, у вас трость появилась, это зачем?
В Каннах, когда мы там были с «Такси-блюз», журналисты тамошние задали мне вопрос: как в России кино снимают. Я ответил: «В России кино снимают, как воюют — большой кровью». Видите на лбу у меня шрам? «Мусульманин». Рука вот тут разрублена — «Такси-блюз». Нога повреждена — «Гроза над Русью» и так далее. А палка досталась от фильма «Сибирь. Монамур». Зимой я переплывал горную речку, несколько часов был в ледяной воде, потом болячки старые дали о себе знать, операцию пришлось делать — шунтирование аорты, вот прихрамываю теперь.
А каскадеры на что?
Там же лицо мое крупным планом, режиссер хотел, чтобы все было по-настоящему, а режиссера я всегда слушаю, так меня научили. Еще с Абдрашитова, с «Парада планет» я запомнил, что главное — все самому делать, что требуется по роли. Как любимой женщины желания надо выполнять, так и режиссера.
Предсказание сбылось
Вадим Абдрашитов открыл вас для кино, а известность вам все-таки принес фильм Павла Лунгина «Такси-блюз».
Кто-то хорошо сказал, что это фильм больших дилетантов. Лунгин впервые был режиссером, Мамонов до этого не играл центральных ролей, ну и я в общем-то тоже. Был у меня «Парад планет», но это фильм на всех. Даже Олег Борисов и самолюбивый Шакуров мирились, что их не выделяли, а говорили о хорошей мужской компании. У нас была и есть до сих пор своя игра.
Какая?
Если кто-то из нас, из «Парада планет», видит другого, то обязательно кричим друг другу пароль-отзыв: «Карабин! Кустанай!» Помню, как Олег Иванович Борисов в элегантном сером костюме стоит в Доме кино, разговаривает с министром, еще в советское время. Я вхожу, и я не могу нарушить традицию, должен обязательно заорать: «Карабин!», он тут же откликается: «Кустанай!» И продолжает разговор, никому ничего не объясняет. Кстати, Олег Борисов многое предрек в моей жизни.
Например?
Он мне сказал как-то: «Снимать тебя будут — сколько проживешь, всю твою жизнь. Но вот узнавать тебя незнакомые люди никогда не будут».
Сбылось?
Абсолютно! Сейчас работаю в «мыле», отснято уже двадцать серий. Молодой оператор в курилке говорит мне: «Петр Петрович, вы тут рассказывали про «Такси-блюз», а кого вы там играли?» Я говорю: «Мамонова, кого ж еще». Не узнают, прав был Олег Иванович.
Петрович из мафии
Время «Такси-блюза» чем запомнилось?
Общением с Петей Мамоновым. Там появилась моя кличка в кино — Петрович, чтобы не путать двух Петров, меня и Мамонова.
Вы очень убедительный артист. Откуда такие берутся?
Как я люблю говорить, я из «саратовской мафии». Оттуда же Борис Андреев — из Саратовского театрального училища, он его окончил еще до войны. Потом Олег Янковский, Женя Миронов. Олег Табаков тоже из Саратова.
В актерскую профессию что поманило?
Литература. Помню, дед сидит, шьет сапоги, я около него. Книжек в доме мало, при этом он же не может дать дитю «Историю ВКП (б)», если я там нарисую чертика или корову, его посадят, старого коммуниста. Поэтому дает мне какую-то книжицу без обложки: на, читай отсюда. Читаю: по-це-луи звез-да-ми го-рят. Дед переворачивает страницу — вот здесь лучше читай. А там: сос-цы в не-бо смот-рят. Это была «Девушка и смерть» Горького. Еще хорошо помню дедовы пластинки — Шаляпин, Нежданова, Качалов. И преподавательницу литературы в школе, изумительную. Она была из Питера, эвакуированная, приохотила нас к книгам, я полюбил стихи читать. С этим и поехал в театральное училище поступать.
А с кино как все получилось?
Тут отдельная история. Шукшин. Я написал ему письмо. Дело в том, что я не расставался с журналом, где был напечатан его сценарий о Степане Разине «Я пришел дать вам волю», и всем говорил: вот что надо ставить. В театре Горького, где я тогда работал, к этому отнеслись презрительно. Мне стало обидно, и я написал Василию Макаровичу. Прямо как на деревню дедушке: Москва, «Мосфильм», Шукшину. И он это письмо получил, как ни странно. Шукшин поставил меня на учет в актерский отдел «Мосфильма». Потом я приезжал к нему на съемки «Они сражались за Родину», мы сидели в его каюте — все артисты на корабле жили, очень долго разговаривали, он сказал: будешь у меня сниматься. Через десять дней он умер. После его смерти я сделал три чтецкие программы в Волгоградской филармонии по его произведениям. Через девять лет Абдрашитов, просматривая картотеку «Мосфильма», нашел мою фотографию и велел ассистентам вызвать меня на пробы в «Парад планет». С этого и началось.
Другое кино
Вы теперь охотно снимаетесь у молодых. Чем они вам интересны?
Они совсем другие, и это мне нравится. Тут как получилось. Помню, приехал в Сочи на фестиваль с фильмом «Мусульманин». Молодые там тусовались отдельно, возможности у них поскромнее, сидели вечерами не в кафе, а на пляжных лежаках. Они со мной заговорили, стали звать сниматься. В той компании Игорь Волошин был, Боря Хлебников, Леша Попогребский, Андрей Прошкин. Так мы и подружились, потом я сыграл у Волошина в короткометражке «Охота на зайцев», в «Свободном плавании» — у Хлебникова, у Ани Фенченко — в фильме «Сватовство». Как-то спрашиваю их: «Ребята, а почему никто из вас не член Союза кинематографистов? Меня Никита взял в секретариат, я вам рекомендации дам». Они говорят: «Петрович, мы не хотим к Никите, лучше мы вступим в волгоградский филиал». Посмеялись тогда, а теперь у них свой Киносоюз.
Букет от Михалкова
А вы, стало быть, киноначальник?
Не то слово! У меня ни помещения, ни стола, только удостоверение, что я в Волгограде отделением СК руковожу. Недавно на ММКФ меня вызвали, я приехал, повесили мне аккредитацию на зеленой ленточке. Спрашиваю: «Как насчет того, чтобы оплатить билеты и гостиницу?» Отвечают: «Не предусмотрено». А я два фильма представлял! «Сибирь. Монамур» и испанский «Маленькие судьбы», где я сыграл у своего друга Энрике Габриэля. Я у него раньше в фильме «Крапачук» снимался и приз за ту роль в Карловых Варах получил.
Как вы с испанцем познакомились?
Очень просто. На Каннском фестивале. Подходит ко мне человек и заговаривает на ломаном русском, предлагает роль. Это и был Энрике Габриэль, он из эмигрантской семьи. Начал сниматься и понимаю, что он мне лапшу на уши навешал, что для меня фильм сочинил, на самом деле сценарий был написан на кого-то другого. Спрашиваю Энрике, он говорит — да, сначала я хотел снимать Никиту Михалкова, но передумал, ты для меня лучше.
И что дальше? Был разговор с Михалковым?
Да он со мной ни разу словом не обмолвился, делает вид, что вообще не знает, кто я такой.
А как же руководителем отделения СК назначал?
Для этого у него есть масса помощников. Один раз мы только общались. Когда 60 мне стукнуло, в Доме кино актерская гильдия устраивала мой творческий вечер. Вдруг меня вызывают, давай бегом в Дом кино. У Никиты правление, он тебя в перерыве поздравит. Меня вводят, Никита Сергеевич мне букет цветов дает и конверт. Посмотрел — там даже на билет в Волгоград в один конец не хватило бы.
Партнером Петра Зайченко (слева) в фильме «Дом» был Богдан Ступка
«Дом» родной
Чем вам дороги ваши новые фильмы?
На съемках «Дома» я очень подружился с Богданом Ступкой, за одно это благодарен Олегу Погодину, с ним было увлекательно работать. Там все артисты замечательные — Сережа Гармаш, Женя Дмитриева, Саша Назаров, вообще все.
На премьере «Сибири. Монамур» вы читали стихи. Свои?
Нет, это Дмитрий Пригов для меня сочинил однажды. Мне кажется, они очень подходят к настроению фильма Славы Росса, к моей роли Деда.
Висит на небе ворон-птица,
А под землей лежит мертвец,
Они друг другу смотрят в лица,
Они друг друга видят сквозь.
Все, что ни есть посередине,
О ты, земля моя родная!
Меня ты держишь здесь певцом
Меж вороном и мертвецом.
Петр Зайченко
родился 1 апреля 1943 года. Окончил Саратовское театральное училище. Актер театра и кино. Снялся в 50 фильмах, среди них «Парад планет», «Плюмбум, или Опасная игра» Вадима Абдрашитова, «Такси-блюз» Павла Лунгина, «Прорва» Ивана Дыховичного, «Мусульманин» Владимира Хотиненко, «Тарас Бульба» Владимира Бортко. Заслуженный артист России.
Tweet