К маю в Санкт-Петербурге должна быть зарегистрирована Международная товарно-сырьевая биржа (МТСБ), о которой так много говорится вот уже больше года. За это время от проекта были отсечены иностранные участники, а перспективы превращения Петербурга в конкурента Нью-Йорка и Лондона — главных мировых центров торговли биржевыми товарами — стали гораздо более туманными, чем изначально
Впервые о планах создать в Санкт-Петербурге международную супербиржу, где со временем будут за рубли продаваться основные товары российского экспорта — нефть и нефтепродукты, газ, цветные металлы, зерно, российские власти заговорили еще два года назад. Идея торговать нефтью и газом за рубли была озвучена в президентском Послании Федеральному собранию 2006 года. Причем Владимир Путин непосредственно увязывал планы перехода к рублевым расчетам за российский экспорт с превращением рубля в одну из мировых резервных валют. Еще одной проблемой, которую должна была решить новая площадка, является «несправедливая» цена на российскую нефть марки Urals. До настоящего времени она является производной от похожей по составу смеси Brent, торгующейся в Нью-Йорке и Лондоне. Дисконт стоимости нефти марки Urals к сорту Brent составляет $3–6 за баррель. Если учесть, что ежедневно на экспорт поставляется почти 3,5 млн баррелей, несложно подсчитать, что только на этой разнице экономика теряет порядка $5 млрд в год.
Кому нужна биржа
Не менее (если не более) важная миссия, которая возлагалась на будущую петербургскую биржу, — создание организованного и прозрачного внутреннего рынка биржевых товаров, в том числе и газа. Если частные компании как-то справляются с закупкой нефти и нефтепродуктов, зерна, металлов, то когда речь идет о госзакупках, отсутствие рублевых ценовых ориентиров — таких, как цена закрытия на бирже, — создает слишком благоприятную почву для воровства и коррупции. Между тем такие ведомства, как Министерство обороны или Министерство по чрезвычайным ситуациям, закупают каждый год миллионы тонн бензина и дизельного топлива для своих нужд. По словам главного экономиста Альфа-Банка Наталии Орловой, «потенциальная потребность в этой бирже есть, потому что есть емкий внутренний рынок энергоносителей (мы идем по пути либерализации рынка нефти и газа). Но эти ресурсы уже имеют свои площадки. И мне кажется, что спрос на такую идею будет связан с либерализацией внутренней системы поставок (в первую очередь через отказ от регулирования тарифов). Поскольку этот процесс постепенный, я не знаю, насколько быстро биржа должна быть запущена. Если она заработает уже осенью, то это может послужить толчком, чтобы начать уходить от регулирования тарифов».
В планах правительства уже давно заложен перевод всех государственных закупок на биржу или, по меньшей мере, жесткая привязка цены прямых контрактов к биржевой цене.
Как заявила The New Times аналитик инвестиционной компании БКС Екатерина Кравченко, «идея создать биржу связана с тем, чтобы сделать рынок энергоресурсов более прозрачным. И главное, что ожидается от нее, — низкие цены. Госорганизации, например, смогут снизить свои издержки за счет закупки ресурсов на бирже». Впрочем, она скептически относится к тому, что цены станут ниже и прозрачнее: «Рынок газа и нефти в России изначально создавался регулируемым. На нынешнем этапе механизм рыночного ценообразования нефти и газа не совсем ясен. Поэтому также непонятно, каким образом будет определяться цена на бирже. Чтобы избежать манипулирования ценами, нужны большие обороты. Для неф- ти — это 10–15% от всех объемов. В том, что биржа заработает, ни у кого не будет сомне- ний. В приказном порядке госорганизациям скажут закупать на свои нужды ресурсы, а нефтяникам — поставлять. Но будет ли она эффективной — большой вопрос».
Светлое будущее?
Тем не менее российские власти искренне верят в будущее биржи. На первый взгляд такую биржу создать не так уж и сложно. Бирж, в том числе и «товарно-сырьевых», в 90-е годы в России было создано больше сотни, однако почти все они дожили в лучшем случае до кризиса 1998 года. Проблем возникает несколько. Основная — привлечь на площадку достаточное количество покупателей и продавцов, чтобы торги были представительными и ликвидными. Иными словами, даже крупные покупатели и продавцы должны иметь возможность находить адекватных их объемам контрагентов. Еще более важная проблема при создании товарной биржи заключается в том, что без реальной поставки товаров и торговля, и окончательные расчеты будут привязаны к какому-то другому инструменту, например, цене того же товара на другой бирже. В этом случае вся затея теряет смысл. Собственно, контракты на нефть марки Urals уже давно торгуются в срочной секции РТС. Проблема в том, что эталонная цена, по которой производится окончательный расчет между покупателями и продавцами, по-прежнему является производной от торгующегося реально сорта Brent. Чтобы обеспечить возможность реальной поставки, необходимо создавать биржевые склады и хранилища, причем в идеале в разных регионах страны: в портовых зонах, через которые товары идут на экспорт, а также в крупных транспортных узлах, удобных для внутренних участников рынка. Все это требует масштабных инвестиций.
Впрочем, сегодня масштабные инвестиции для российского государства не проблема. Особенно если речь идет о превращении страны в мировой финансовый центр, именно такая задача ставится на обозримое будущее, и создание биржи — один из наиболее значимых этапов достижения этой цели. Обеспечить обороты для российских властей несложно. Особенно в нынешних обстоятельствах, когда государство контролирует крупнейших игроков нефтегазового рынка, а остальных приструнило так, что достаточно легкого намека, чтобы нефтяники и нефтепереработчики потянулись на биржу.
Без иностранцев
Последний вопрос — как привлечь на новую площадку иностранцев. С самого начала проектом заинтересовалась Нью-Йоркская товарная биржа (NYMEX) — крупнейшая на сегодняшний день товарно-сырьевая биржа в мире.
В июне прошлого года на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге состоялась презентация проекта, в котором едва ли не основную роль играла NYMEX. Американские партнеры готовы были предоставить свою систему клиринга, перевести в Россию торговлю уже запущенным ими контрактом на российскую нефть — REBCO.
Однако сейчас, когда дело дошло до регистрации биржи, иностранный партнер из списка участников исчез. По словам главы Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) Владимира Миловидова, учредителями будут мэрия Санкт-Петербурга, «Роснефть», «Зарубежнефть», «Газпромнефть», «Татнефть», «Транснефтепродукт», «Сургутнефтегаз», «Новатек», трейдеры, Газпромбанк, ВТБ и Сбербанк, а также несколько крупных нефтетрейдеров. Причем биржа поначалу будет специализироваться только на торговле нефтепродуктами.
Очередная презентация намечена опять на Петербургский форум, который состоится в июне. От «международности» биржи останется, правда, одно название, да и количество инструментов, которые будут там торговаться, пока не впечатляет. Так что говорить о глобальности, несмотря на долгие приготовления, не приходится.
Многие вообще смотрят на эту идею без присущего властям энтузиазма. По словам Екатерины Кравченко, «биржа сегодня не нужна. Внутренний российский рынок к этому не готов. Любая инициатива, идущая сверху, неэффективна. Биржа будет приживаться постепенно, но она заработает действительно эффективно, когда газовики и нефтяники будут заинтересованы в ней сами. Мы хотим, чтобы разница между Urals и Brent исчезла. Но биржа будет действительно биржей тогда, когда на ней появятся нужные объемы и будет наработана история торговли. Тогда можно ждать прихода крупных игроков и говорить о том, что биржа поспособствовала реализации заявленной цели превратить РФ в мировой финансовый центр».