На манеже все те же. Путин стал не первым лицом в России. Но и не вторым
Берегите Россию», — сказал Ельцин своему преемнику, сел в лимузин и уехал из Кремля навсегда. «Ну все, все!» — сказал Путин Медведеву, и тот послушно свернул свою тронную речь. Не прошло и часа, как телеоператоры вырезали из новейшей русской истории этот рабочий эпизод, совсем не похожий на театрально-слезливый ельцинский финал. Однако несколько десятков хозяев страны в Андреевском зале услышали и понимающе переглянулись. Путин никуда не уехал.
Воспитание чувств
Теперь Медведеву предстоит осваивать отведенное ему пока амплуа бутафорского «царя». Несколько звонких пощечин преемник схлопотал прямо накануне и в процессе инаугурационных торжеств.
Не успели высохнуть чернила на громобойных «поправках Шлегеля», что позволяют Росрегистрации легким движением закрывать газеты и телеканалы за распространение заведомо ложной информации, как с легкой руки Владимира Владимировича в здание на Охотном Ряду въехал новый катафалк свободы — поправки в закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре». Вслед за журналистами на милость и попечение Росрегистрации отдаются еще и судебные защитники. Теперь этот невиданный в мировой юридической практике многорукий межотраслевой жандарм получает право добиваться лишения адвокатов их статуса через суд вопреки мнению адвокатской палаты. Подписанный Путиным законопроект ушел в Думу утром 7 мая. А уже через два часа преемник, мертвенно бледный на фоне тронутых средиземноморским загаром личин умильно внимавшей ему номенклатуры, призывал собравшихся в Андреевском зале Кремля «добиваться истинного уважения к закону, преодолевать правовой нигилизм».
По слухам, сценарий инаугурации, где главным героем стал отнюдь не новый президент, а уходящий, был утвержден всего за неделю до торжества — на совещании Путина с преемником и руководством администрации 28 апреля. И будто бы попутно было объявлено, что администрацию преемника возглавит нелюбимый им Владислав Сурков. На инаугурации Медведева Путин держал речь первым. Он действительно играл первую скрипку. Он сказал о Медведеве: «Поддержим его!» На том же историческом совещании было решено перенести оглашение первого послания президента Медведева к Федеральному Собранию с весны на осень. Иначе, дескать, весенняя политическая повестка будет перегружена стратегическими выступлениями лидеров государства. Зато выступление Путина в нижней палате — освобожденная от внешнеполитической тематики аллитерация его же февральской речи «О Стратегии развития Российской Федерации до 2020 года» — растянулось чуть ли не на час вместо планируемых пятнадцати минут. 390 депутатов пропрезидентских фракций аплодировали ему стоя. Новый премьер выглядел концептуальным лидером государства — на фоне президента с зашитым до осени ртом.
Нетвердая опора
В последней декаде апреля Путин начал было обкатывать на совещаниях проект поправок в Федеральный конституционный закон «О правительстве РФ». Важнейшей из них называют отмену знаменитой статьи 32. Главы МИД, силовых и правоохранительных ведомств, гласит статья, подчиняются непосредственно президенту (подробнее читайте на стр. 9). Говорят, Медведев как умел отговаривал своего венценосного друга и наставника от этой затеи. Преемник будто бы упирал на то, что никакая внешнеполитическая деятельность главы государства без формального контроля «государственного каркаса» невозможна. И он, Медведев, в таком случае просто не будет восприниматься как адекватный партнер по переговорам.
К тому же, возможно, политический инстинкт подсказывает Путину, что не следует целиком опираться на силовиков, на эту, как сказано в Писании, «трость надломленную, которая, если кто опрется на нее, войдет тому в руку и проколет ее». К тому же перераспределение полномочий в пользу Белого дома было бы воспринято элитой как сигнал, что Путин однозначно не планирует возвращаться в Кремль. А пренебречь такой возможностью он, по-видимому, пока не готов. В конце концов финансовые и социальные проблемы правоохранительных и силовых ведомств все равно будет решать он, Путин. Под этим предлогом силовиков можно, например, включить в президиум правительства. Законопроект, корректирующий Закон «О правительстве РФ», полагают в нижней палате, если и будет инициирован думским большинством, то лишь после того, как Путин внесет новому президенту предложения по структуре и составу кабинета. То же и с созданием многострадальной Федеральной службы расследований (ФСР), формирование которой пока отложено. Между Козаком и Сечиным
Путин любит эффектные паузы и неожиданные кадровые решения. Парадоксальным образом состав и структура нового прави- тельства России до сих пор остаются такой же загадкой для Запада, как и имена руководства маоистских повстанцев на Филиппинах или туарегских инсургентов на границах Алжира. Однако, заявив 18 апреля о том, что он «в основном определился» с персональным составом кабинета и что дело только за Медведевым (который на тот момент еще не въехал в Кремль), Владимир Владимирович, кажется, несколько погорячился. И безо всякого Медведева накал межклановой борьбы в правительстве таков, что от конкретной кандидатуры зависят направление многомиллиардных финансовых потоков, повестка «нефтегазовой дипломатии» и даже внешней политики.
Белый дом полнится слухами о том, насколько реальны притязания экс-премьера и, как поговаривают, будущего первого вице-премьера Виктора Зубкова на управление надзорами и контрольными службами. По крайней мере, той их частью, что подчинена напрямую премьеру. Говорят, впрочем, что Зубков даже настаивал на переподчинении ему Росфиннадзора — одного из ключевых ведомств системы Министерства финансов. О «реструктуризации Минфина» печется еще один будущий вице-премьер — глава Минрегиона Дмитрий Козак, конкурирующий за право определять основные контуры кабинета с Игорем Сечиным. Последнего молва номинирует на пост вице-премьера — руководителя правительственного аппарата. Более того, не совсем ясно, сохранит ли и.о. первого вице-премьера Сергей Иванов позицию куратора «оборонки» и инноваций или эта позиция будет «распилена» между ставленниками гендиректора «Ростехнологий» Сергея Чемезова и министром информтехнологий и связи Леонидом Рейманом. Не ясна судьба социального блока Белого дома. И в том числе кандидатура на ключевой пост главы Пенсионного фонда. Непонятно, наконец, кто в кабинете станет куратором энергетики — и.о. главы Минпромэнерго Виктор Христенко, и.о. руководителя администрации Сергей Собянин или представитель иной группы влияния.
Пока над центром Москвы проносились парадные истребители с дозаправщиками, а Красная площадь содрогалась под тяжестью потешных танков и ракет, замгоссекретаря США Даниэл Фрид вежливо призвал российское руководство поскорее определиться с формированием верхушки исполнительной власти и распределением полномочий между президентом и премьером. Парад парадом, а работать все равно надо.