Август-91: двадцать лет спустя

Их лидеры сидели там, где еще вчера камеры были предназначены для диссидентов (стр. 23). Спустя 20 лет оказалось: мы вернулись на 20 лет и пару недель назад, в август 1991-го, в дни, когда шлифовались планы переворота.

Почему политически самый реакционный институт советской власти, КГБ, проиграл тогда (стр. 6), объясняет, почему мы проиграли сегодня, не заметив, что ползучий переворот таки произошел. Сначала ребята в погонах пошли в бизнес, что было неплохо (стр. 24), но потом для сохранения своих капиталов они взяли и власть. Достаточно посмотреть, кто сегодня возглавляет министерства и ведомства, и становится ясно, какие сектора госуправления и экономики люди с выучкой КГБ и убеждением, что казарма с приличным ларьком — лучший выбор для вверенной им территории, привлекают их более всего. Нефть, природные ресурсы, энергетика — это, конечно, святое. Контроль за тем, перед кем поднять шлагбаум, а за кем закрыть клетку, — традиция, идущая еще с царской охранки, не говоря уже о советской власти. Связь, СМИ, культура, т.е. коммуникации между людьми, их мозги и души — тоже и снова сфера пристального интереса. Движение денег, особенно из страны — ну а как же без этого: свое надо прикрывать, чужое, бегущее в банки и офшоры, отследить. Плюс контроль за гражданскими начальниками (от промышленного до юстиции и проч.): чтобы ни шагу в сторону. С десяток министров, как минимум 25 заместителей министров и глав федеральных служб и агентств, не говоря уже о правительственном генералитете, несчетное число глав департаментов, в том числе приглядывающих за гражданским президентом, сотни — от губернаторов до мэров, советников и наблюдателей в регионах, — все это люди, для которых день чекиста — праздник принадлежности к корпорации, гарантия личной безнаказанности и богатства.

И кого винить, кроме как самих себя?