Почти в каждом сообщении государственных российских медиа о событиях в Грузии — либо насмешка, либо разоблачение, либо недоумение. Это заведомое искажение действительности делает российских чиновников уязвимыми во время реальных столкновений с грузинскими политиками. Наши знания о молодой грузинской политической элите слишком глубоко проросли мифами.
Возможно, суть российско-грузинских разногласий скрыта в поколенческом и, соответственно, мировоззренческом конфликте двух властных элит. Там поколение политиков уже сменилось, а в России молодежь только крадется во власть. Президент Саакашвили часто повторяет, что он, скорее всего, станет последним президентом Грузии, для которого русский язык как родной. Это, конечно, некоторое преувеличение, но на бытовом уровне в Тбилиси с молодыми людьми по-русски вы уже пообщаетесь с трудом. Давид Кезерашвили руководит министерством обороны Грузии полтора года, но с российскими генералами пока не встречался. Грузинскому министру обороны 29 лет, он никогда не служил в армии и не заканчивал российских военных училищ. Он еще говорит по-русски, но более раскован, когда переходит на английский.
Вано Мерабишвили — начальник грузинской госбезопасности и одновременно министр внутренних дел — регулярно встречается со своими коллегами из России, но вспоминает эти встречи с улыбкой: «Конечно, для них я — американский агент, в моем присутствии они вообще об Америке не разговаривают». В этом году ему исполнится 40 лет, министром он стал четыре года назад. Все его заместители еще моложе. Грузией правят сейчас исключительно молодые люди, которые если и помнят Советский Союз, то в самые трагические и тяжелые для него времена.
Премьер-министр — Ладо Гургенидзе, 37 лет. Глава администрации президента Зураб Адеишвили — 35 лет. Бывший генеральный прокурор, а теперь министр иностранных дел — Эка Ткешелашвили, ей 23 мая исполнился 31 год. Министр экономического развития Эка Шарашидзе — 34 года... Единственное исключение — Юлон Гагошидзе, которому 72 года. Известного грузинского археолога назначили министром по делам грузинской диаспоры. Все грузинские министры и влиятельные деятели в начале 90-х годов учились и работали в США или Западной Европе. Все они — прозападные, ориентированные на Европу и Америку политики. Их юность пришлась на холодные и голодные времена гражданской войны в Абхазии, Южной Осетии, конфликты в Аджарии и Сванетии, поэтому главный враг для новых грузин — это сепаратисты и те, кто их поддерживает. Иногда кажется, что новая грузинская элита живет по вашингтонскому времени: рабочий день начинается около 12 часов дня (раньше просто ни один чиновник не ответит на ваш звонок), а заканчивается ближе к рассвету. Они любят одеваться так, как ходят элегантные американские конгрессмены. Они хотят выглядеть респектабельно, но действуют, как большевики, — рушат старый мир и на обломках пытаются строить новую Грузию.
Михаил Саакашвили, наверное, единственный президент, у которого резиденция окружена трущобами. Три года строят новый президентский дворец в самом центре Авлабара — древнего армянского района Тбилиси на левом берегу Куры. Саакашвили надоело ждать окончания строительства, и месяц назад он переехал в едва достроенное правое крыло дворца. Терпение не признается здесь за благодетель. Саакашвили считает, что его присутствие подстегнет строителей. Пока же из приемной президента можно наблюдать, как во дворе ветхого дома жители жарят шашлыки и сохнет на веревках белье. Охрана президента никому не мешает. Напор и натиск, пренебрежение мелочами и условностями — стиль современной грузинской власти.
Но даже когда Саакашвили уйдет, российским политикам не станет легче. Поговорите с председателем Республиканской партии Давидом Усупашвили и его супругой Тиной Хидашели. Это лидеры объединенной оппозиции. Они — в жесткой конфронтации с президентом Саакашвили. Однако так же молоды, хорошо образованы и ориентированы на Запад. Это уже другая Грузия, так до сих пор нами и не понятая.