Нанотехнологии без госкорпорации. Мировой рынок нанопродуктов через семь лет может приблизиться к $3 трлн. Россия старается не отставать от этого тренда: недавно «Роснанотех» утвердил свой первый инвестиционный проект на сумму 470 млн рублей
Наша страна в развитии наноиндустрии пошла собственным путем — создания госкорпорации по развитию нанотехнологий. Между тем в России уже не первый год энтузиасты пытаются развивать нанотехнологии и заработать на них независимо от государства.
Свет наномедицины
С аспирантом Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН Дмитрием Климовым мы встречаемся в московской кофейне. «Основанная мною компания «Стереоник» находится там, где я, — пояснил начинающий бизнесмен. — Вместе с отцом являемся ее единственными владельцами. Нам помогает еще дюжина работников, но пока мы ничего не зарабатываем, только тратим». В 90-е годы Климов-старший придумал, как можно исследовать живые клетки с помощью микроскопа, усилив его разрешение в 10–100 раз (2–20 нанометров), и при этом получать цветное трехмерное изображение объекта.
Климов-младший задолго до ажиотажа вокруг нанотехнологий в родном отечестве решил заработать на идеях отца, чтобы обогатить и себя, и родителей-ученых. В 2005-м они запатентовали идею «Флюоресцентного наноскопа»,1 опередив таким образом американцев, позже додумавшихся до аналогичных принципов микроскопии. «В 2006 году журнал Science признал разработку аналогичного метода PALM одним из десяти важнейших достижений в науке за прошлый год. С тех пор мне стало проще говорить с потенциальными инвесторами: просто ссылаюсь на статью в авторитетном журнале и на то, что мы имеем патентныйй приоритет на эту технологию», — говорит Дмитрий. Применение технологии гендиректор «Стереоника» видит в медицине: «Устройство можно использовать для исследования молекулярных структур в клетках, следить за их взаимодействиями между собой, причем человек будет «видеть» белки, жиры, углеводы, нуклеиновые кислоты по отдельности». По его оценкам, рынок подобных приборов достигает $50 млн в год, а главным потребителем могут стать США. Климов сейчас ищет деньги на разработку флуоресцентного наноскопа и вывод его на рынок (нужно около $1 млн). «Я обращался в «Роснанотех», но им интересны проекты от $15 млн, и в собственность корпорации нужно отдать львиную долю компании. Я не могу пока заинтересовать их», — вздыхает бизнесмен.
Сообразить на троих
«Российским ученым, которые решили заняться нанотехнологиями, нужно понимать запросы рынка, быть еще и маркетологами, и финансистами», — поясняет Герой Социалистического Труда, академик Академии электротехнических наук РФ Андрей Алексенко. Вместе со своими коллегами четыре года назад он организовал учебный центр на базе Московского энергетического института «Наноцентр МЭИ». В этом году университет выпустит 25 бакалавров, в дипломе которых будет красоваться специальность «нанотехнология», суть которой пока ясна лишь избранным.
«Чтобы подать заявку на финансирование одного проекта с помощью «Роснанотеха», нужно написать такое количество бумаг и пройти столько стадий рассмотрения заявки, что не очевидны выгоды, которыми заманивает ученых корпорация», — говорит Алексенко.
«Ангстрем-ЦНТ», директором которого также является академик Алексенко, разрабатывает нанобетон, качества которого улучшены за счет углеродных наноматериалов фуллероидов и астраленов.2
«Ряд строительных компаний уже присматривается к нам», — утверждает Алексенко. В его фирме работают над радиоидентификационными метками, позволяющими обнаружить объект в любой точке Земли наносенсорами, чувствительность которых может быть использована для оповещения людей о землетрясении и прочих чудесах XXI века.
Модное слово
«Российские научно-учебные лаборатории проявляют огромный интерес к нанотехнологическому оборудованию, — делится гендиректор TBS Technology&Business Solutions Олег Мориков. — Причина? Люди «повелись» на модное слово: в прошлом году, например, деньги давали в основном под проекты, содержащие приставку «нано». А пока лаборатории МИФИ, МФТИ и других известных центров представляют на выставках обычную микроэлектронику, не нанотехнологии. На Западе то же самое: чтобы получить деньги, нужно лепить «нано». Объемы продаж оборудования TBS увеличились за последние два-три года по отдельным направлениям в разы — интерес к нанотехнологиям стала проявлять отечественная промышленность, а не только богатые университеты. «Это уже другого порядка деньги и требования к сервису», — уточняет гендиректор.
«Нанотехнологии позволят повысить качество жизни людей, поэтому они интересны бизнесу, — считает гендиректор компании Whisker Михаил Гиваргизов. — В 1991-м у моего отца была научная идея, которую я стал воплощать в реальность спустя восемь лет. Но тогда мы не называли это «нано», потому как термин «нанотехнология» — не для профессионалов. Специалисты оперируют понятием «ангстрем». Whisker к осени этого года планируют запустить серийное производство зондов — основной части сканирующего зондового микроскопа, при помощи которого можно изучать и создавать наноструктуры. Цена иностранных аналогов достигает $250, а Гиваргизов будет продавать по $50–70. К настоящему моменту на территории Института кристаллографии РАН они завершили этапы лабораторного и пилотного производства.
Именно с молодыми учеными и энергичными бизнесменами связан сегодняшний день развития нанотехнологий в России. Ну а госкорпорация? Наши собеседники верят в то, что она может впитать все лучшее из того, что уже достигнуто в отрасли, и дать толчок к дальнейшему развитию нанотехнологий. Но ведь может быть и иначе: госкорпорация окажется неповоротливым бюрократическим монстром, заглатывающим любые прогрессивные идеи и смелые инициативы. Для развития нанотехнологий наступает час икс.
_____________
1 Флюоресценция — кратковременное свечение тел под влиянием освещения.
2 Фуллерен — каркасная молекула углерода, представляющая собой выпуклый замкнутый многогранник.