Фактически отказавшись от вступления в ВТО, Россия сделала выбор в пользу альтернативных экономических площадок
Фактический отказ России от вступления в ВТО выглядит неожиданным. На самом деле и форма, в которую этот отказ был облечен, и время, выбранное для заявления — непосредственно перед саммитами ШОС (Шанхайская организация сотрудничества)* * В ШОС входят: Казахстан, Киргизия, Китай, Россия, Таджикистан, Узбекистан, а Индия, Иран, Монголия, Пакистан входят в качестве наблюдателей. и стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) в Екатеринбурге, — говорят о решительном тренде: Россия уходит с европейской и вообще западной политической и экономической «поляны», где она не в силах полноценно конкурировать, и активно создает альтернативные площадки для взаимодействия с другими странами и международными институтами. Строго говоря, это не начало движения, поскольку от интеграции в западный мир Россия отказалась лет пять назад. Но это новый его этап.
Таможня не дает добро
Прежде всего возобновились попытки создать на остатках постсоветского пространства новый центр силы, состоящий из России и аффилированных с ней государств, а его ядром, по видению российского руководства, должен стать Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном. Основания для надежды, что на сей раз может получиться, дает, как ни странно, экономический и финансовый кризис. Он больно ударил по России, но в соседних странах ситуация еще более тяжелая, в некоторых — даже отчаянная. У России, по крайней мере, есть нефть, газ, финансовые ресурсы, чтобы влиять на страны, которые находятся в сфере ее непосредственных геополитических интересов. Россия хочет использовать этот шанс, чтобы продвинуть на пространстве бывшего СССР свою модель экономической интеграции. Через экспансию российского капитала, через кредиты, то есть привязку к российской валюте (за последние месяцы Россия оказала финансовую помощь Украине, Белоруссии, Киргизии), она хотела бы втянуть соседние страны в орбиту своей экономики и политики.
Обострение отношений с Белоруссией произошло именно на этом фоне. Российское руководство поставило вопрос ребром: вы с нами или вы смотрите на Запад? В первом случае — кредиты и торговые преференции, во втором — санитарные кордоны, «молочные» и «рыбные» войны, а в перспективе — мировые цены на энергоносители. Лукашенко, который долго играл на противоречиях между Россией и Западом, оказался в сложном положении. Он понимает, что Запад не готов взять Белоруссию на буксир и предоставить ей финансовые средства, которые конкурировали бы с российскими. Понимает это и Россия — и наращивает давление.
Пока Лукашенко сопротивляется, даже позволяет себе устраивать демарши. Не приехав на саммит глав государств ОДКБ, белорусский президент сделал эту организацию заложником ситуации между Москвой и Минском. А окончательно лишил встречу практического смысла узбекский лидер Ислам Каримов, отказавшийся подписывать Договор о коллективных силах оперативного реагирования — чем еще раз подтвердил свою ненадежность как союзника.
Вперед, в Азию!
Встреча в рамках Шанхайской организации сотрудничества в этом смысле оказалась успешнее. Чем привлекает Россию ШОС? Прежде всего тем, что здесь Россия не чувствует себя младшим и второстепенным партнером, как с Европейским союзом и США. Но она не пытается и доминировать в ШОС, прекрасно понимая, что ее экономика не может сравниться с китайской. Китай в Центральной Азии действует примерно так же, как Россия на постсоветском пространстве, используя огромные финансовые ресурсы для усиления своего влияния. Противопоставить этому Россия ничего не может, но по крайней мере ШОС — это совместный с Китаем проект, построенный на паритетной основе, и Россию устраивает, что взаимодействие происходит на равноправных условиях.
Очень важным моментом для России является то, что ШОС выдвигается на позиции ведущего азиатского клуба, который может играть роль и в разрешении ситуации в Афганистане, и быть посредником с Ираном. С одной стороны, это делает клуб азиатских лидеров привлекательным для администрации Обамы, с другой — дает России возможности влияния в Центральной Азии и участия в азиатской геополитике с упором на большой, расширенный Ближний Восток. Характерно, что иранский президент Ахмадинежад нашел возможность из бурлящего Тегерана прилететь на несколько часов в Екатеринбург, где собрались лидеры соседних с Ираном стран, — очевидно, что он хотел заручиться здесь поддержкой.
Переделать мир
Символичной стала встреча в Екатеринбурге лидеров «Большой четверки» — первый саммит БРИК на высшем уровне. Тут Россия выступила в роли организатора международного объединения, которое может инициировать реформу мировой финансовой архитектуры, чтобы снизить зависимость мировой экономики от американского доллара и изменить соотношение сил в рамках международных финансовых институтов. Россия, Китай, Индия и Бразилия сходятся в желании потеснить Запад и перераспределить роли в рамках МВФ.
И вчетвером они могут действовать более эффективно, чем поодиночке.
Влияние незападных стран в мире растет, эта тенденция стала господствующей. У нее есть свои плюсы: чем больше государств вынуждены брать на себя ответственность (а любое повышение роли так или иначе влечет за собой ответственность), тем лучше. Лучше, когда не только США и Европа отвечают за ситуацию в мире, но и другие крупные региональные страны-лидеры. Китай только что пообещал выделить 10-миллиардный антикризисный кредит странам ШОС — тем самым он, безусловно, увеличивает степень своего влияния в регионе. Это повышает его престиж в мире, что тоже вполне справедливо. Но для России здесь проблема в том, что, уйдя из-под влияния Запада, она не сумеет экономически сравниться с Китаем. А значит, и влияние ее на азиатскую геополитику не будет столь значительным, как она, возможно, рассчитывает.