Русские и чеченцы — братья навек? В издательстве «Наука» тиражом три тысячи экземпляров выходит сборник статей «Чеченцы в истории, политике, науке и культуре России». Книгу торопились издать к 12 июня — Дню России. «Мы, чеченцы, сегодня активно интегрируемся в Российскую Федерацию, устанавливаем взаимовыгодное сотрудничество с другими субъектами, укрепляем нашу дружбу с другими народами», — заявил в обращении к жителям республики председатель Народного собрания парламента республики Дукваха Абдурахманов. О том, каково быть чеченцем в современной России и как проходит их «интеграция», на примере одной семьи исследовал The New Times
Братья Мухадиевы — местные электрогорские знаменитости. Их несколько раз показывали по центральному телевидению. Еще после теракта в Тушине о них даже упоминал тогдашний министр внутренних дел Борис Грызлов. Говорил, что в подмосковном Электрогорске раскрыта террористическая сеть, состоящая из трех чеченцев, и что проведена спецоперация по их задержанию.
«Они от нас не отстали, они от нас не отстанут никогда», — начинает Ахмед, старший из братьев Мухадиевых. Ему 41 год, из них троих сидел больше и дольше всех. Говорит вроде бы о серьезном, но как-то все с полуулыбкой. Долго не решается закурить. Спустя несколько часов достает-таки сигарету и дымит, уже не переставая. «Несколько дней назад пришлось пару раз ударить одного парня, прямо у нас в квартире, — говорит он. — Стучится к нам домой какой-то гусь и спрашивает: «белое» или «перец» есть? Наркотики имеет в виду. Сразу понятно, не для себя просит, раз ему неважно, что именно его интересует. А я ему: кто тебя сюда послал, говори! С чего решил, что можешь у нас дома наркоту приобрести?»
«К нам постоянно такие приходят, чаще оружие хотят приобрести, стволы, взрывчатку», — говорит 37-летний Бислан Мухадиев.
«Когда спрашиваю, кто послал, — продолжает Ахмед, – отвечают: сами пришли, знаем, что вы, «чехи», все можете. А я им всем: езжайте в Чечню или на Тульский оружейный завод, там точно найдете. Недавно одного оперативника (он по соседству с нами живет) встречаю случайно на улице и говорю: «Серега, хватит к нам посылать людей, надоели уже».
Занесенные вихрем
В квартире, которую братья снимают в городе Электрогорске Московской области, периодически меняют входные двери. «Сколько раз убоповцы штурмовали нашу квартиру, теперь даже и не вспомним, — говорит Ахмед. — Напьются, сядут в свою «буханку» (уазик) и едут «махаться». Если успеваем, открываем дверь, чтобы не выломали и заново вставлять не пришлось. Но вообще в окна обычно выпрыгиваем — на первом этаже живем».
Еще один брат, Рамзан, после одной из «отсидок» в 2003-м начал терять зрение. Это в тот год «Вихрь-антитеррор» пронесся и по их электрогорской квартире (об этом случае и докладывал публично Грызлов). Убоповцы ворвались в дом. Бронежилеты, каски, автоматы. «Я их тогда еще попросил дверь не ломать. Сказал, сам открою. Меня сразу в коридоре и положили», — вспоминает Бислан. Из квартиры в то утро вынесли коробки с тротилом и электродетонаторы. «Сами они все и занесли. Долго по комнатам шарились, не знали, куда положить. За шифоньер пихали — не влезло. А мы лежим, смотрим, — утверждает Ахмед. — Меня отдельно от братьев увезли в Павловский Посад, посадили в православную церковь, приковали к батарее. Еще спра- шивают: иконы тебя не очень смущают? Говорю: нет, не смущают, это вы безбожники». После того как Мухадиевых взяли, чуть ли не на следующий день директор одной из местных школ организовал линейку, на которой качественно объяснил ученикам, что в их городе живут чеченцы-террористы.
Ахмед и младший Рамзан 9 месяцев провели в следственном изоляторе, после чего прошел суд, где братьев признали виновными за хранение взрывчатки, приговорили к тем же 9 месяцам и выпустили из зала суда. Чеченцев тогда защищали юристы Центра содействия международной защиты. Адвокат Ксения Костромина вспоминает: «Было совершенно очевидно, что они не виновны. Даже когда их задерживали, был составлен протокол административного задержания, им судом назначили 10 суток административного ареста якобы просто за неповиновение законным требованиям милиции. И только потом вдруг возникло уголовное дело»1. «Чеченцев оправдать нельзя», — объясняют сами для себя братья.
В этом деле до сих пор много неясного, оперативники путались в показаниях, обыск проводился под предлогом проверки регистрационного учета, а не в рамках какогото конкретного уголовного дела. Возможно, поэтому о раскрытии «террористической банды Мухадиевых» никто из высших руководителей государства предпочитал больше не вспоминать.
Лишний повод
«Самое ужасное во всех этих сидениях — там практически невозможно молиться, — говорит Ахмед. — Я глубоко верующий человек. А в камерах специально забирали бутылки, кружки, чтобы воду не мог набрать. У нас же перед молитвой омовение делают. Я вставал, молился, а они в глазок посмотрят и говорят: перестань, повернись лицом к нам. Хорошо, там русские ребята были. Они говорят охраннику: не видишь, человек молится, ему на это не больше 5 минут надо. Тот: нет, не положено. Ребята забалтывали его, и я успевал завершить молитву».
«Это вечная проблема среди заключенных мусульман в России, — считает Елена Рябинина, член комитета «Гражданское содействие». — И если какой-то из положенных пяти намазов приходится на время после отбоя или до подъема — это отдельный повод для взысканий» (см. на полях). Директор правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов уточняет: «Если дело касается чеченцев или ингушей, то им там практически невозможно совершать намазы. Если они это делают, то в лучшем случае попадают в штрафизолятор, в худшем — уже выносят их трупы». «Впервые слышим об этой проблеме, — сказали The New Times в пресс-службе Федеральной службы исполнения наказаний. — Конечно, есть внутренний распорядок дня учреждения, он касается и мусульман. Логика здесь, как в армии. В то время, когда это разрешено, осужденный или подследственный может совершать свои обряды. Но даже если человек, молясь, нарушил распорядок, его не наказывают сразу. Сначала его предупредят, разъяснят, что так нельзя. В СИЗО с разрешения следствия можно выводить человека в молельные комнаты. А чтоб бутылки кто-то отбирал или били, такого не слышали».
Превентивные меры
У Мухадиевых до трупов дело не дошло. Выйдя на свободу, они продолжили заниматься своей мелкой коммерцией: сбывали азербайджанцам на оптовом рынке арбузы, дыни, лук, выращенные родственниками в Ставропольском крае. Пока 29 августа прошлого года не отправились в милицию продлевать регистрацию. Из Электрогорска их тогда направили в уголовный розыск Павловского Посада. И вместо печати о регистрации — взятие отпечатков пальцев, составление протокола, описание внешнего вида и одежды2. В итоге — задержание и административное дело за неповиновение законному распоряжению сотруднику милиции.3 По документам выходило, что каждый из братьев, «войдя в служебный кабинет Грунина П.В., в грубой нецензурной форме требовал зарегистрировать его в г. Павловском Посаде». Сам заместитель начальника уголовного розыска полковник Павел Грунин4 семь раз был в Чечне, воевал как раз в районе Аргуна, откуда еще в начале 90-х и приехала семья Мухадиевых. «Грунин попросил меня снять штаны, — вспоминает Бислан. — Хотел наглядно продемонстрировать оперативникам, что ваххабиты не носят нижнего белья. Мне пришлось спустить брюки, белье на мне было. Полковник был явно разочарован». На следующий день после задержания в город прибыл адвокат «Гражданского содействия» Абу Гайтаев. Чеченец по национальности, он сам чуть не попал под раздачу: «Когда Грунин понял, что я тоже чеченец, начал задираться. Правда, потом успокоился. Мухадиевых они лишили права на защиту. Когда должно было рассматриваться их дело, меня обманули, отправили на другой судебный участок. Так я и простоял на улице, пока шел суд».
«Сейчас на самом деле спал тот ажиотаж по ловле чеченцев, какой был еще 3–4 года назад, — продолжает Абу Гайтаев. — Тогда любому могли все что угодно подкинуть на улице. Но, несмотря на внешнее спокойствие, отношение к чеченцам осталось прежним, негативным, неправильным. Если тот по какой-то ерунде попадает в милицию, из этой мелочи может вырасти очень серьезное дело. Почти в каждом отделе милиции есть люди, которые в Чечне служили. У меня самого из-за моей национальности сколько раз чуть до драки не доходило, а я все-таки адвокат».
«Да, 3–4 года назад у нас были негласные планы, сколько чеченцев задерживать, что на них повесить можно, — говорит в беседе с The New Times один из подмосковных милиционеров. — Сейчас попроще с этим стало, но если вдруг поймал чеченца, то это круто, что ли. Я запомнил слова генерала Михаила Барсукова: чеченец — это либо убийца, либо бандит, либо вор».
Братья Мухадиевы помнят цитату Барсукова. А за ним цитируют Пушкина. «Смирись, Кавказ, идет Ермолов...» Старший Ахмед снова закуривает, читает долго и наизусть, правда, вместо «смирись» произносит «крепись».
Из писем заключенных мусульман: «Мне было запрещено исповедовать свою религию, ислам, распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними. Со стороны оперативных сотрудников постоянно шли угрозы моей жизни и здоровью, «если я не прекращу исповедовать свою религию, — говорили они, — то «живым ты отсюда не выйдешь». «Считаю, что непредоставление возможности соблюдения религиозных обязанностей на том основании, что совершением молитвы во время отбоя я нарушаю правила внутреннего распорядка исправительного учреждения, является нарушением моих конституционных прав».
Из доклада центра «Мемориал» «О положении жителей Чечни в РФ» (2007): «Но самая главная проблема, разумеется, состоит в опасности для жизни, с которой сталкивается каждый возвратившийся в Чечню после достаточно долгого отсутствия. Все они, особенно молодые мужчины, немедленно попадают под подозрение в том, что во время своего отсутствия они находились в горах и участвовали в незаконных вооруженных формированиях. Обвинения в терроризме, которые фабрикуются с необычайной легкостью, вполне могут пасть и на тех, кто всего-навсего приехал обменять паспорт». «Серьезной проблемой для выходцев из Чечни остается получение внутренних паспортов граждан РФ... местные органы ФМС России отказываются выдавать чеченцам паспорта и требуют, чтобы они ехали за документами в Чечню».
_____________
1Бислана Мухадиева отпустили ровно через 10 дней после задержания. Как он сам объясняет, его попросили принести выкуп по $15 тыс. за каждого.
2 Кстати, как следует из доклада центра «Мемориал» «О положении жителей Чечни в РФ», «во многих случаях при оформлении регистрации у чеченцев берут отпечатки пальцев, фотографируют в анфас и профиль — то есть рассматривают их как потенциальных преступников».
3 31 августа 2007 года суд назначил наказание: пять суток административного ареста. Позже решение было обжаловано адвокатом. «Сейчас мы готовимся подать иск о возмещении морального вреда», — сказал адвокат Абу Гайтаев.
4 По некоторым данным, П.В. Грунин вновь командирован в Чечню со сводным отрядом милиции.