Июнь девяносто первого

2011.06.04


Победа Бориса Ельцина на президентских выборах в России 20 лет назад стала первым событием подобного рода за тысячелетнюю историю России. Нельзя ни преуменьшать, ни тем более забывать о значении всенародного избрания лидера в огромной стране, где почти всегда безраздельно правили цари и генеральные секретари. Бориса Ельцина уже в силу этого стоит признать исторической личностью.

С менее глобальной точки зрения эти выборы стали вехой в процессе распада советского порядка и возникновения в России постсоветского государства, или, говоря языком 2011 года, государства модернизации. Еще до начала предвыборной кампании 1991 года Ельцин и на Урале, и в Москве приобрел репутацию сильного партийного руководителя, а затем стал известен как откровенный и склонный к популизму критик медлительности и компромиссности горбачевской перестройки. Неловкое смещение его Горбачевым с высот партийной иерархии сделало Ельцина мучеником в глазах народа, и он идеально воспользовался этими открывшимися возможностями: он был избран первым президентом России 57% голосов.

Как пошла бы история страны, если бы тогда победил другой кандидат?

От КПСС был Николай Рыжков, глава горбачевского правительства с 1985-го по 1990 год, получивший 17% голосов. Довольно трудно представить себе, как человек, представлявший старую власть, мог победить в условиях массового разочарования и стремления народа к переменам. Но если бы он чудом победил, от него стоило бы ожидать кардинально иного, нежели у Ельцина, отношения к наследию распадающейся на глазах системы. Рассекреченные протоколы заседаний Политбюро свидетельствуют: Рыжков яростно отстаивал необходимость бороться с любыми угрозами социализму и советской империи, исходящими от Ельцина и других демократов.

Более реалистичной представляется победа над Ельциным не со стороны Рыжкова, а со стороны Горбачева. Михаил Горбачев мог пойти на всеобщие выборы президента СССР в 1990 году, и он бы легко победил, причем Ельцин его бы поддержал. Он мог также продавить свой план, секретно обсуждавшийся с Ельциным и Назарбаевым в июле 1991 года, который предполагал всеобщие выборы президента СССР в 1992 году. И тогда бы он, видимо, опять выиграл — и опять при поддержке Ельцина. Этот план рухнул по вине самого Михаила Горбачева и его консервативного окружения: Горбачеву не хватило дара предвидения и смелости отдать свою судьбу в руки избирателей.


И добродетели и грехи Ельцина определили ход всех 1990-х. В том числе и выбор преемника


12 июня привело к фрагментации власти в стране и вызвало реакционный августовский путч, инициаторы которого пытались предотвратить подписание компромиссного союзного договора между СССР, Российской Федерацией и еще восемью республиками бывшего СССР.

Путч стал не только точкой перелома, но и моментом высшего триумфа Ельцина: когда он поднялся на танк на площади перед Белым домом в Москве 19 августа 1991-го, стало ясно: путчисты проиграли. Это поражение спровоцировало внутренний взрыв и разрыв советского государства.

Выборы 12 июня 1991 года, ставшие формальной основой новой России, нужно рассматривать в историческом контексте. Они не были ни чудесным прорывом в безоблачное будущее, как казалось некоторым в то время, ни ужасным предзнаменованием последующих катастроф, как некоторые думают задним числом. Ельцин был избран потому, что в тех условиях он предложил исстрадавшемуся населению России надежду на лучшую или просто нормальную жизнь. Последующие годы принесли непродуманные реформы, политические драмы, некоторые улучшения и множество разочарований. И добродетели и грехи Ельцина определили ход всех 1990-х. В том числе и выбор преемника. Возможно, другой, не Ельцин, избрал бы себе на смену иного лидера страны. Но начало новому пути России, со всем хорошим и плохим, что случилось на этом пути, было положено именно 12 июня 1991 года.





Shares
facebook sharing button Share
odnoklassniki sharing button Share
vk sharing button Share
twitter sharing button Tweet
livejournal sharing button Share