Как принимаются решения в этом клубе богатых и влиятельных? И какой эффект это оказывает на мир? Об этом The New Times расспрашивал Андрея Илларионова, российского шерпу — представителя президента РФ в G-8 в 2000–2005 годах
В чем смысл «восьмерки»?
Наверное, надо начать с 1975 года, когда президент Франции Валери Жискар д’Эстен пригласил своих коллег из пяти западных стран в замок Рамбуйе под Парижем. Задача была вполне утилитарная: в 1973–1974 годах Саудовская Аравия отказалась поставлять нефть странам, под- державшим Израиль в ближневосточном конфликте, в результате чего цены на нефть подскочили вчетверо, что спровоцировало экономический кризис и всплеск инфляции в Западной Европе и США. Новая ситуация и стала причиной встречи лидеров Франции, Германии, Великобритании, Италии, США и Японии. Соответственно, вопросы, которые были в тогдашней повестке дня, — энергетический кризис, экономический кризис, инфляционный кризис. Впервые лидеры шести стран в неформальной обстановке — без представителей МИДов и собственных аппаратов — просто обменивались мнениями, что каждый из них думает по этому поводу. Потом в группу была включена Канада. Так появилась «семерка», просуществовавшая в таком виде до начала 90-х годов. Михаил Горбачев начал с ней контакты в 1990 году, но не успел воспользоваться шансом участия в саммитах клуба. Россия получила это наследство от СССР. Впервые на встречу клуба в формате «семь плюс один» российский президент поехал в 1992 году в Мюнхен. Этот формат сохранялся в течение последующих 10 лет. В 2000–2002 годах была проведена довольно значительная работа, и в 2002 году на саммите в канадском городе Кананаскисе Россия была принята в политический формат клуба со всеми полномочиями. Так появилась «восьмерка».
С саммита 2000 года на Окинаве начался также процесс подключения к группе лидеров пяти африканских стран, а с саммита 2003 года в Эвиане — представителей Китая, Индии, Бразилии, Мексики, ЮАР, ряда международных организаций. Сейчас на Хоккайдо были приглашены также лидеры Южной Кореи, Индонезии и Австралии. Иными словами, происходит эволюция организации, поначалу позиционировавшей себя в качестве клуба крупнейших демократических стран с рыночной экономикой. Именно такая формулировка — «демократические рыночные экономики» была применена в первом заявлении 1975 года и затем регулярно воспроизводилась до 2001 года включительно. С 2002 года такое самоопределение исчезает из официальных документов клуба. Нынешняя «восьмерка» таковой организацией, конечно, не является, о чем свидетельствуют в том числе дискуссии последних нескольких лет об исключении из нее России. Сегодня эта организация постепенно эволюционирует фактически в клуб крупнейших государств мира независимо от их экономической и политической системы.
Это попытка создать альтернативу Совету Безопасности ООН?
Я бы так не сказал… У Совета Безопасности есть известные недостатки, но у него есть и определенные достоинства. Наряду с пятью постоянными членами в Совет входят десять непостоянных (меняющихся) членов. Есть соответствующие процедуры выдвижения и избрания этих стран, и потому, как бы ни относиться к Совбезу, он в какой-то степени действительно является представителем всего мира. «Восьмерка» — это другая организация, это клуб «больших».
Выдержать соответствие принципиальному критерию наличия рыночной экономики и демократической политической системы, как это изначально предполагалось, клубу не удалось. И ключевую роль в разрушении этих критериев сыграло участие в группе нынешней России. Была горячая дискуссия, началом которой стал «юкосовский» кризис в 2003 году, она достигла своего пика весной 2006 года, накануне саммита G-8 в Санкт-Петербурге. Конец кризису положило решение, принятое Джорджем Бушем: участвовать в саммите по полной программе, без исключений, опозданий и досрочного отъезда из Петербурга. За три года до этого, на саммите в Эвиане в 2003 году Буш демонстративно не присутствовал на всей программе «восьмерки», оборвал визит во Францию почти на сутки раньше срока, сказав, что у него есть более срочные и важные дела. Из Эвиана он полетел в Багдад для встречи с американскими войсками. Такой демарш стал беспрецедентным событием в истории организации. Таким образом администрация США хотела наказать Францию (Франция выступила против войны в Ираке. — The New Times). Три года спустя ничего подобного в Петербурге не было.
Обсуждения, которые идут на G-8, имеют какой-либо практический смысл? Выли ваются в реальные шаги?
Встреча в Рамбуйе в 1975 году стала реакцией западных стран на конкретную экономическую ситуацию. Другие координационные механизмы, существовавшие на тот момент, либо включали в себя большинство стран мира, не являвшихся экономическими, политическими, военными союзниками Запада (как, например, ООН), либо ограничены по своей тематике или географическому представительству (как НАТО или ЕЭС). «Группа шести» стала универсальной организацией больших западных стран. По результатам саммита 1975 года было создано Международное энергетическое агентство — как экспертная организация, способная предложить точку зрения, альтернативную ОПЕК. И это, пожалуй, одно из наиболее серьезных решений, принятых в рамках этого клуба.
За всю историю?
В течение длительного времени в рамках клуба принимались решения о списании долгов наиболее бедным странам мира, прежде всего африканским. За последние 20 лет были списаны огромные суммы. Для Парижского клуба, Лондонского клуба кредиторов, для МВФ, Мирового банка, действующих по своим уставам, нужна была своеобразная политическая крыша для принятия решений о списании. В 2002 году «восьмерка» приняла решение о создании фонда по ремонту и разгрузке ядерных реакторов на российских подводных лодках. В течение ряда лет клуб был полем боя «за» и «против» Киотского протокола.
Как принимаются решения? Лидеры собрались, поговорили, остальные — взяли под козырек?
Конечно, нет. Для того чтобы любое решение было принято, идет большая подготовительная работа, помощники, сотрудники, советники готовят соответствующие предложения. Предложения вносятся, как правило, страной — председателем клуба за 5–6 месяцев до саммита. Затем идет процесс согласования решения с другими странами, часто очень тяжелый. Далеко не все предложения, выдвинутые страной-организатором, получают поддержку коллег. Оставшиеся подвергаются серьезным изменениям, некоторые — радикальным.
Можете привести пример?
Например, в 2000 году японцы выдвинули предложение о создании глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией в размере $3 млрд. Против этого довольно жестко выступила Италия. Поскольку решение в клубе принимается консенсусом, оно было отклонено. Зато в следующем году во время своего председательства Италия предложила создать Генуэзский (по месту проведения саммита) фонд по борьбе с малярией, туберкулезом и СПИДом на ту же сумму. Японцы не смогли возразить против своего собственного же предложения годичной давности, и фонд был создан, правда, все же с определением «глобальный». Конечно же, «восьмерка» — это определенный способ удовлетворения национального тщеславия и решения собственных проблем с помощью этого международного организма. Почти каждая страна в течение того времени, когда она является председателем клуба, выносит на его повестку дня и пытается провести решения, полезные с точки зрения дипломатов этой страны.
На последней «восьмерке» вновь одним из первых вопросов обсуждали ситуацию в Африке. И на предыдущей обсуждали, и раньше…
Механизм, избранный «восьмеркой» для решения ситуации в Африке, обречен на неудачу, потому что он чисто социалистический. Это просто выделение новых денег. Других инструментов у этого клуба фактически нет. Метод бессмысленный, позитивного результата он не принесет. Во многом именно поэтому за него и держатся: он позволяет демонстрировать заботу о бедных странах, обеспечивая в то же время постоянной работой международную бюрократию.
Накануне саммита собираются министры финансов, министры обороны, сейчас вот в Японии собирались министры внутренних дел. Это имеет какой-то смысл? Или это ритуальное действо?
И да и нет. В зависимости от того, кто собирается. Например, министры финансов собираются по наработанной схеме, которая действует более 30 лет. Процесс обсуждения у них весьма содержательный. А вот сейчас на Хоккайдо Дмитрий Медведев предложил провести встречу министров сельского хозяйства. Честно говоря, не вижу для них предмета обсуждения. Не вижу, что могло бы их объединять. Бороться с ростом цен на продовольствие с помощью министров сельского хозяйства стран «восьмерки» — нелепо. Встреча, скажем, министров внутренних дел и генпрокуроров имеет определенный смысл, когда это касается международной преступности или международного терроризма. После терактов 11 сентября американцы разработали новые стандарты безопасности, в частности, специальные бронированные двери в кабины пилотов. «Восьмерка» приняла резолюцию, и требование по новым стандартам безопасности в течение нескольких лет стало общепринятым.
А в чем работа шерпы?
Это руководство всем «восьмерочным» процессом в течение всего года, включая подготовку участия своего шефа в саммите. Это сочетание дипломатической и экспертной работы на высоком уровне.
Какие новые страны могут быть приняты в G-8?
Наиболее обсуждаемый вариант — Китай, Мексика, Индия, Бразилия, Южная Африка. После нарушения однородности клуба в результате включения в него России принципиальных препятствий для такой эволюции нет.
