На минувшей неделе в Кабуле, столице Афганистана, был совершен теракт, унесший жизни 40 человек. И это не единственный признак обострения ситуации в стране
Число иностранных солдат, убитых в Афганистане в июне, превысило число солдат, погибших за то же самое время в Ираке. Это произошло впервые после падения режима талибов в конце 2001 года. На юге и на востоке страны вновь активизировались повстанцы; область, граничащая с Пакистаном, наводнена талибами. А недавнее нападение на тюрьму в Кандагаре показывает психологическое превосходство фундаменталистов.
Талибы без оружия
Заметное ухудшение ситуации заставляет задуматься: а не могут ли талибы снова прийти к власти? «Никогда бедность и отсутствие безопасности не были столь катастрофическими, даже под властью талибов, — сетует Мохам- мед Анас, руководитель администрации губернатора Кандагара. — За сорок дней до атаки (на тюрьму. — The New Times) я послал в министерство юстиции письмо, в котором предложил заменить начальника тюрьмы. Мы могли бы даже посоветовать кого-то, кто бы его заменил. Но мое письмо осталось без ответа», — объясняет он бесцветным голо- сом. Жители Кандагара, привычные к опас- ности, принимают срочные меры. Самые обеспеченные отправили женщин и детей самолетом в Кабул или даже в Дубай; менее зажиточные панически ищут в центре горо- да жилище, которое можно было бы снять, чтобы быть подальше от талибской угрозы на окраинах.
Мишенью являются как военные, так и гражданские лица. Абсолютное большинство населения живет за порогом бедности и лишено даже самого необходимого — воды, газа, электричества. В результате всякое доверие к правительству, не имеющему практически никакого влияния за пределами Кабула и повсеместно порицаемому за коррумпированность, исчезло окончательно. Вместо этого появилось нечто принципиально новое. Не только из циничных соображений, но и из желания обрести какую-то «новую мораль» молодежь охотно примыкает к повстанцам, с которыми, как ей кажется, она разделяет некоторые «чистые» исламские ценности. «Власти настолько некомпетентны, что мы уже тоскуем по порядку и дисциплине», — заявляет Юсеф, называющий себя «поэтом». «Я и мои друзья, — говорит он тихо, еле слышно, — считаем себя талибами без оружия, но если понадобится, мы примкнем к нашим сражающимся братьям. А что еще можно сделать в этой ситуации? С одной стороны, бывшие полевые командиры, чьи руки по локоть в крови, вошли в состав правительства в качестве министров; это те, кто сражался против Советского Союза в 80-е годы, по большей части бойцы бывшего Северного альянса. С другой стороны, мулла Омар, бывший вождь талибов, и Гульбеддин Хекматияр, бывший полевой командир, были обвинены во всех смертных грехах и отстранены от власти. Невольно задаешься вопросом: по какому принципу был произведен отбор? Понять это невозможно. Мы — а я, как мне кажется, говорю от имени большинства афганцев — хотим всего лишь большей справедливости в распределении должностей, а достичь этого намного проще путем переговоров с талибами».
Поиск компромисса
Переговоров? Слово сказано, и оно вызывает споры. Многие высказываются в пользу активного привлечения талибов на афганскую политическую сцену; они утверждают, что дальнейшее сохранение существующего положения только затянет конфликт. Правительственная программа, запущенная в 2005 году, уже дарует амнистию тысячам второстепенных членов движения. Но, видимо, этого недостаточно: комиссия «Истина и примирение» легализует тех, кто сложил оружие и принял новую Конституцию, однако не предлагает никаких программ по включению их в общественную жизнь. «Как только президент Хамид Карзай объявил о своем желании начать переговоры с талибами, члены правительства тут же начали ему возражать… поскольку бывшие командиры боятся потерять власть, особенно власть над племенами пуштунов на юге. Как вообще можно продвигаться в таких условиях?» — вздыхает Хаджи-ага Лалай, директор регионального отделения комиссии в Кандагаре. Он утверждает: «Действительно, иностранные официальные лица, в первую очередь американцы, не очень-то хотят, чтобы бывшие талибы вернулись в политику; однако они напрасно противятся, иначе нам придется обойтись без их согласия».
Другое большое препятствие к проведению переговоров, столь необходимых и в то же время яростно критикуемых, — это отказ представителей высших талибских властей участвовать в переговорах до тех пор, пока Карзай не положит конец иностранной военной «оккупации».
Новобранцы Талибана
Но кто такие «неоталибы» и почему радикальные исламисты снова обрели популярность? «Надо отличать идейных, «исторических» талибов от многочисленных новичков, лишь недавно пополнивших ряды повстанцев, — объясняет представитель компании сотовой связи, которому часто приходится встречаться с ними по работе в отдаленных уголках на юге страны. — Это люди, разочарованные в жизни, безработные или получающие нищенскую зарплату, убежденные, что и иностранцы, и представители правительства извлекают выгоду из существующего положения и преследуют только свои собственные цели. Столкнувшись с тем, что они называют «безвластием», эти люди объединяются и требуют установления справедливости». «Мохаммед, чье настоящее имя приходится опустить из соображений безопасности, рассказывает, что в Муса-Кала, населенном пункте провинции Гильменд, который войска НАТО отбили у талибов в декабре 2007 года, все далеко не однозначно. «Наша (мобильная) сеть присутствует в этом районе лишь потому, что таково желание талибов, — объясняет он. — Поскольку даже если все тамошние жители отрастят бороды и предпочтут обращаться в мусульманские суды, а не в государственные, все равно все хотят говорить по телефону и иметь возможность связаться с близкими».
Под тем предлогом, что иностранные солдаты засекут их по сигналам мобильных телефонов, талибы потребовали у четырех мобильных операторов Афганистана, чтобы с 17 часов до 4 часов утра в некоторых районах сеть отключалась. А если компания не соблюдает это «соглашение», талибы, не колеблясь, атакуют антенны сотовой связи. Чтобы не терять бесспорные прибыли (в Афганистане около 5 миллионов абонентов сотовой связи) и избежать риска повреждений оборудования, сотовые операторы подчинились приказу: стоит выйти из Кандагара или любого другого поселения на юге, как сотовая связь отключается в назначенное время.
Скорее всего, обвинения операторов мобильной связи в «шпионаже» в пользу правительства не имеют под собой оснований. Но это показывает, с какой ловкостью талибы используют любую пропаганду, чтобы подтвердить слабость государства. Очевидно, талибы извлекли уроки из предыдущих поражений: в отличие от того времени, когда музыка и изображения были под запретом, ныне на развалах базаров в Кетте и других пакистанских приграничных поселениях еженедельно появляются новые DVD, воспевающие подвиги талибов. Неоталибы не брезгуют использовать музыку и видеоматериалы для целей собственной пропаганды, им не чуждо восхищение последними техническими новинками (например, плоскими мониторами, мобиль- ными телефонами, карманными компьютерами), которые они с успехом используют для общения между собой и с окружающим миром. Талибы извлекают пользу из того отвращения, которое вызывает у гражданского населения нескоординированность действий иностранных военных и западных неправительственных организаций, и они всячески разыгрывают идею вывода войск альянса из страны1 .
У кого больше шансов
На руку повстанцам играет и существенный ущерб, причиненный населению военными действиями, плюс незнание иностранными военными местных традиций: «Американцы по ошибке бомбят жилые дома и убивают невинных, они устраивают ночные вылазки и обыскивают женщин, не заботясь о том, какое оскорбление наносят нашим обычаям! — гремит Абдул Салам Заиф, бывший посол талибского правительства в Пакистане, узник Гуантанамо с 2002 по 2005 год, в настоящее время «проживающий под наблюдением» в Кабуле. — Повстанцы, хотя и не напрямую, говорят, что, когда представители международного сообщества по прошествии долгого времени покинут нашу страну, они останутся здесь — и это весомый аргумент для тех, кто разочаровался, к какому бы лагерю они ни принадлежали!»
Кажется маловероятным, что фундаменталисты способны вновь получить контроль над большей частью территории страны: и с технологической, и с военной точки зрения они очевидно проигрывают армиям союзников. И тем не менее некоторые группы уже способны брать под контроль целые сельские районы и удерживать их месяцами. «Ну и пусть талибы не могут победить — у правительства не намного больше шансов! — восклицает Хафиз Галастаи, 32-летний бывший чиновник Центральной избирательной комиссии, уроженец горного района Вардак, расположенного недалеко от Кабула, где талибы также установили свою власть. — Надо иметь смелость признать, что мы в тупике: войскам союзников трудно справиться с партизанской войной, время — на стороне повстанцев».
Хотя талибы и не вернулись к власти официально, они снова расцениваются как вполне реальная сила, способная наносить ощутимые удары. А это значит, что в глазах разочарованного населения они превращаются в потенциальных победителей.
Афганистан — государство в юго-западной части Центральной Азии. Столица — г. Кабул. Население — 30 млн человек
После вывода советских войск из Афганистана (1989) власть в стране перешла к лидерам военнополитических группировок исламистов, между которыми развернулась междоусобная война. В различных районах страны возникали региональные очаги власти, не подчинявшиеся центральному правительству. В обстановке всеобщего кризиса осенью 1994 года возникло религиозно-политическое движение Талибан, ядро которого состояло из учащихся медресе (талибов). В сентябре 1996 года они захватили Кабул. В стране был установлен жесточайший теократический режим. В 1996 году в Афганистане появился Усама бен Ладен. Он организовал сеть военных баз и лагерей по подготовке террористов. Усилиями бен Ладена и его организации «Аль-Каида» Афганистан превратился в крупнейший очаг международного терроризма.
После террористических актов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, организаторами которых администрация США назвала «Аль-Каиду» и Усаму бен Ладена, американская администрация нанесла военный удар по базам террористов. Главной силой для сухопутного наступления на войска талибов стали вооруженные силы Северного альянса, которые при поддержке ВВС США, уничтоживших военную инфраструктуру талибов, к декабрю 2001 года захватили крупнейшие города страны. Талибы бежали в Пакистан или укрылись в горах на востоке Афганистана, но продолжали оказывать сопротивление иностранным войскам.
Главной проблемой Афганистана является отсутствие безопасности в стране. Остатки талибов и боевики «Аль-Каиды», находящиеся на территории соседнего Пакистана, продолжают вооруженную борьбу против правительства Карзая и иностранных войск. По-прежнему одними из самых сложных проблем сегодняшнего Афганистана остаются политическая и экономическая нестабильность, возросшее в последние годы производство и торговля наркотиками, продолжающееся политическое насилие.
В соответствии с принятой в 2004 году конституцией Афганистан является исламской республикой с президентской формой правления. Высшая исполнительная власть принадлежит президенту, избираемому на всеобщих, прямых и тайных выборах сроком на 5 лет. Президент может быть избран не более двух раз. С 9 октября 2004 года этот пост занимает президент Хамид Карзай. Президент возглавляет кабинет министров, является верховным главнокомандующим вооруженными силами страны. По материалам электронной энциклопедии «Кругосвет»
_____________
1 О возможном выводе своих войск в течение двух лет объявили голландское и канадское правительства.