Кудрин зажигает

Свое предложение Алексей Кудрин высказал еще 18 апреля во время визита в Вашингтон. В тот же день ответ на него дал глава высшего совета «Единой России» Борис Грызлов. Как и следовало ожидать, от идеи праймериз он отказался, заявив, что партия в этом вопросе будет ориентироваться на мнение своего лидера Владимира Путина. Вряд ли Кудрин рассчитывал получить иной ответ. Тем не менее посчитал необходимым эту идею озвучить. Точно так же как в феврале, выступая на Красноярском экономическом форуме (а затем 6 апреля на правительственном часе в Госдуме), глава Минфина счел своим долгом сделать громкие политические заявления по поводу необходимости проведения свободных выборов: «Очень важно, чтобы выборы были справедливыми и честными, чтобы на них были представлены все ведущие силы общества. Только это даст победителю тот мандат, который необходим для проведения реформ». На фоне тотального уклонения от обсуждения предвыборных тем другими членами правительства Алексей Кудрин превратился едва ли не в главного политического ньюсмейкера страны (кроме разве что самих дуумвиров).

Министр финансов — не обычный отраслевой руководитель, он обязан быть в той или иной степени политиком — такое мнение в разговоре с The New Times высказал председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин (1996–1999 гг. — замминистра финансов) и пояснил: «Ведь приоритеты бюджета, за исполнение которого отвечает Минфин, во всех государствах — суть выражения политики правящей партии». Поэтому удивляться нужно не тому, что Кудрин сделал несколько громких политических заявлений, считает Вьюгин, а тому, что он раньше их не делал или делал недостаточно, и мотивы нынешних высказываний министра финансов следует искать не на экономическом поле, а исключительно на политическом.

Научный руководитель Высшей школы экономики (ВШЭ) Евгений Ясин полагает, что Кудрин воспользовался возможностью нанести ответный удар по «Единой России», которая в ходе правительственного часа в Госдуме обвинила его в избыточном либерализме, нежелании индексировать пенсии и в лоббировании нужных ему решений через Думу. «У Кудрина давно сложились напряженные отношения с «Единой Россией», — напоминает Ясин. — Поскольку ее спикеры по определению не могут критиковать главу правительства, а от популистских нападок на исполнительную власть удержаться не могут, то именно министра финансов они чаще всего обрекают на роль мальчика для битья». А втянув партийных функционеров в обсуждение праймериз, Кудрин, по мнению профессора Ясина, наглядно показал всей стране, что «Единая Россия» не способна принимать самостоятельные политические решения и по ключевому вопросу власти в государстве ее роль сводится лишь к тому, чтобы дождаться отмашки сверху.

При этом, по мнению эксперта, высказывание Кудрина и ответ на него Грызлова показывают, что проблема-2012 перестала быть предметом локальной договоренности двух людей, а превратилась в реальную проблему выбора будущего курса страны, которая волнует элиты.

Собственные политические амбиции, а вовсе не желание уязвить «Единую Россию» — главный движущий мотив Алексея Кудрина, считает Игорь Николаев, руководитель департамента стратегического анализа ФБК: «Кудрину стало тесно в рамках своего ведомства». Наиболее правдоподобной эксперт считает версию о том, что Кудрин примеряет на себя роль лидера правой партии: Кудрин — человек системный и осторожный, считает эксперт, а потому вряд ли позволил бы себе острые высказывания политического свойства, не получив на это предварительного согласия сверху.

„

Кудрин примеряет на себя совсем другую политическую роль — премьерскую

”

С «партийной» версией категорически не согласен Евгений Гонтмахер, член правления ИНСОР: «Что это за роль для Кудрина? В лучшем случае — лидер маленькой парламентской фракции при доминировании «Единой России». И это вместо статусного кресла министра финансов, обеспечивающего высокий уровень влиятельности».

Впрочем, в самих «праволиберальных» кругах говорят, что Алексей Кудрин с полгода назад таки приходил к премьеру Путину — испрашивать разрешения возглавить «Правое дело». Однако, как утверждают, в ответ получил такой яростный отказ, что более эта идея его не занимает.

Между тем источник, близкий к минфиновским кругам, сообщил The New Times, что Кудрин скорее примеряет на себя совсем другую политическую роль — премьерскую. «Он уже одиннадцать лет занимает кресло министра финансов**1 Из всех действующих членов правительства бльший министерский стаж имеют лишь Сергей Шойгу и Виктор Христенко.. Всем доказал свой профессионализм. Неоднократно признавался коллегами лучшим министром финансов в мире. Ясно, что он вполне созрел для кресла премьера, — считает собеседник The New Times. — И если распределение ролей внутри тандема после марта 2012 года изменится, то Кудрин может рассчитывать на повышение». Глава Минфина, считает собеседник, посылает сигнал будущему главному начальнику (кто бы им ни оказался) в поствыборное завтра: он не прочь поиграть и на политическом поле.

Кудрин — технократ, он не занимается политикой. За его словами лежат исключительно экономические соображения, снова не согласен Евгений Гонтмахер: «Достали!» — вот что говорит Кудрин, считает эксперт. Гонтмахер напоминает, что за последнее время резко вырос объем предвыборных финансовых обещаний, которые наперебой дают два первых лица государства, а малоприятная обязанность выполнять их выпадает на долю министра финансов. А Евгений Ясин приводит примеры решений, спущенных сверху лишь за последние недели: направить за 9 лет 20 трлн рублей на реформу вооруженных сил, понизить до прежнего уровня размер социальных взносов — с 34% до 26% (цена вопроса — 800 млрд рублей), проиндексировать в августе пенсии, поднять зарплату военнослужащим, полицейским, медицинским работникам, а с 1 сентября и учителям, повысить стипендии учащимся… По подсчетам руководителя Экономической экспертной группы Евсея Гурвича, цена всех новых расходов только в социальной сфере на 2011 год превышает 500 млрд рублей, которые Минфину необходимо изыскать в течение ближайших месяцев.

На самом деле цена предвыборных обещаний значительно больше, считает Евгений Гонтмахер. В тот же день, когда Кудрин предложил праймериз, глава Минфина сообщил, что бюджет выборного 2012 года может быть бездефицитным только при средней цене барреля нефти $120. Ранее условием бездефицитности бюджета Кудрин называл цену барреля $105–107. Следовательно, размер бюджетных обязательств, взятых дополнительно, с начала года вырос уже как минимум на 10%.

Отдельный вопрос, которым задаются аналитики, — в чью пользу следует трактовать высказывания Алексея Кудрина: Медведева или Путина? Мнения экспертов на этот счет разделились. Некоторые из них видят в словах Кудрина «наезд» на премьера, поскольку напрямую задета партия, лидером которой он является. Кто-то, наоборот, считает, что раздражение Кудрина направлено против президента с его выходящими за рамки бюджета «модернизационными» инициативами. Олег Вьюгин полагает, что сигнал от министра финансов в равной мере адресован и тому и другому члену дуумвирата: «Кудрин — большой специалист маневрировать под лоббистским давлением, поэтому его слова — это ответ всем, кто залезает на бюджетное поле». Яков Уринсон, в прошлом вице-премьер, а ныне заместитель председателя правления «Роснано», полагает саму постановку вопроса («на чью мельницу?») неверной: «Как финансист Кудрин понимает, что долгосрочного роста не может быть без конкуренции. А развитие экономической конкуренции подразумевает наличие конкуренции политической».

Кстати, по этому поводу министр финансов вступил в прямую полемику с премьером. 20 апреля, выступая с отчетом в Госдуме, Путин называл годовой 4-процентный рост ВВП достижением правительства. А 21 апреля на съезде РСПП Кудрин сказал: «Рост от 3 до 4,5 % — это слабый, неустойчивый рост, не характеризующийся модернизацией». Профессор Ясин обращает внимание на то, что формально Кудрин субординации не нарушал, критики ни в адрес президента, ни в адрес премьера себе не позволил. Ну а «Единую Россию» главе Минфина задевать позволено. Наконец, все без исключения эксперты убеждены: в своем кресле Кудрин сидит крепко.