Дело в шляпе

Все дело в том, что шляпы в советской России носить не умели, да и не умеют до сих пор. Здесь с хорошей одеждой исторически трудные отношения. После революции и войн жизнь была бедная, к тому же городское население сильно разбавлялось деревней, и со вкусом одетые люди даже в Москве были редкостью. А когда начались знаменитые советские дефициты, не то что шляпы, нижнее белье купить было просто невозможным счастьем.

Страну и даже время нередко определяют по головному убору. Англия — цилиндр. Америка — ковбойская шляпа. В Австралии — она же, только называется акуброй. Мексика — сомбреро. Ну и так далее. Россия по-прежнему в представлении многих — шапка-ушанка.

И не то чтобы у русских нет склонности красиво одеваться — как раз есть! Но умеют это делать от силы 5% граждан. У всех остальных хороший вкус вышибали из поколения в поколение. Заложенный уже на генетическом уровне страх выделиться, бессознательное желание затеряться в толпе элементарно мешает среднестатистическому россиянину надеть на себя шляпу. Это же чересчур экстравагантно и вызывающе!

А шляпа, между прочим, требует либо благородства, либо самоиронии. И обязательно внутренней и внешней свободы. Свобода чертовски необходима, чтобы правильно замотать шарф, повязать галстук, натянуть шляпу самым небрежным образом. И в этом суть: не напрягаться ни секунды, чтобы выглядеть элегантно. Продуманность — главный модный грех.

Кстати, в советские времена не только шляпы, но и все, что здесь было в мейнстриме, выглядело как оскорбление человеческой личности. Безобразная мода на внушительные ондатровые шапки или жуткие дамские меховые… И кто бы знал, что ненавистная чиновничья шляпа «пирожок» знаменита во всем мире? Оказалось, что если она надета не на партийного мордоворота, а на какую-нибудь стильную барышню вроде звезды бурлеска Диты Фон Тиз, то выглядит очень пристойно.

И даже пытавшийся создать свой оригинальный образ Михаил Боярский недаром заслужил столько насмешек. Шляпа советского д’Артаньяна выглядит так, будто упала на голову с пятого этажа.

Никита Хрущев в шляпе выглядел парадоксально. Ему больше пошла бы кепка, как у бывшего московского мэра. Но он так засиделся в этом своем образе «крепкого хозяйственника», что не заметил главного: в наши дни внешний вид а-ля завхоз с пролетарской кепкой на голове — это уже пощечина общественному вкусу.

Кепка и правда простонародный убор. Козырек, например, придумали для того, чтобы в лицо рабочего летело меньше всякой дряни. Да и вообще, кепку проще и дешевле исполнить, чем, допустим, цилиндр, который надо было заказывать у модисток. К тому же кепку можно как угодно мять, складывать, запихивать в карман — она все равно будет иметь более-менее приличный вид. Можно даже весь вечер сидеть на собственной бейсболке, а потом надеть на голову и уверенно пойти.

До сих пор в Европе кепка — признак подчеркнутой брутальности. Это все намеки на Гая Ричи, мальчика из приличной семьи, чей отец был крупным рекламщиком, а отчим — сэром. Но Ричи так уверенно делает вид, что он обычный парень из рабочего квартала, что большинство ему верит.

В России же кепки, увы, безнадежно опорочены люмпенами в картузах, которые через пару генераций выродились в заурядных гопников с непременными семечками — и вот кепками. Бейсболки они почему-то не носят, в отличие, например, от американских черных парней из гетто или английских чавов (местные «конкретные пацаны»). Последние облюбовали не просто бейсболки, а поддельные Burberry. Они обесчестили их настолько, что на пабах стали появляться объявления: «В Burberry вход запрещен». Потому что если вдруг много ребят в клетку, непременно будет драка. Бренду пришлось задуматься: а не отказаться ли от классической бежевой клетки в принципе?

Современные кепки, конечно, бывают разные: и спортивные, и охотничьи, и военного типа. Каждый подвид создает собственное настроение — одни выглядят основательно, другие — неформально.

Кстати, кепка и кепи — не одно и то же, хотя неправедные обозреватели часто используют их как синонимы. Кепка — то, что у Лужкова, кепи — головной убор французских военных, обрезанный цилиндр с козырьком. Кепи ближе к картузу.

Но в тренде сейчас все-таки не кепки, а шляпы. Они украшают головы исключительно стильных мужчин.

Все началось с английских денди, которые влюбились в привезенный из Франции неудобный цилиндр. Весь XIX век и до конца Первой мировой войны они задевали высокой тульей ветки деревьев и дверные проемы (в отдельных случаях спасал шапокляк — складной цилиндр). Свой век этот головной убор доживал на почетной «пенсии», его надевали только на торжественные случаи — общественные церемонии, свадьбы, похороны. В дипломатическом этикете он продержался до 1970-х годов. Но и сейчас цилиндр обязателен на скачках в королевские дни в английском Аскоте.

Более демократичный котелок постепенно вытеснил цилиндр с мужских голов. Вкупе с пиджачным костюмом он придавал щеголеватый вид любому, кто хотел выглядеть как джентльмен. Шляпу делали из фетра, изготовленного из кроличьего и заячьего меха, который пропитывали шеллаком и, между прочим, ртутным раствором. Котелок стал сдавать позиции после Второй мировой. Но и сейчас его можно встретить на скачках в Эпсоме (менее помпезных, чем аскотские) и Лондоне: его «на гражданке» надевают — такова традиция — гвардейские офицеры.

На смену котелку пришел хомбург с лентой на тулье и высоко загнутыми полями. Этот фасон из немецкого курортного городка Бад-Хомбург привез в 1882 году известный знаток стиля король Эдуард VII, тогда еще принц Уэльский. Там на охоте в такой шляпе, но зеленой, он увидел своего племянника, будущего кайзера Вильгельма II. У хозяина местного производства Филиппа Мёккеля Эдуард заказал такую же, но в элегантном сером цвете. Однако, как ни странно, в Англии шляпа прижилась не под его именем: ее часто называют «Энтони Иден», в честь 64-го премьер-министра королевства.

Для нынешних модников котелок и хомбург все же слишком экзотичны, а вот, например, к федоре (с тремя вмятинами на тулье и чуть надвинутой на глаза) привыкли. К тому же она идет всем. Наверное, это самая универсальная шляпа, так как ее ношение не требует стилистического мужества. Федора во всех возможных вариациях (фетровая, из хлопка, соломенная, вельветовая) пару лет назад была сенсацией моды и до сих пор остается популярной.

Свое название она унаследовала от русской княгини Федоры Ромазовой, героини одноименной пьесы Викторьена Сарду. Французский драматург написал ее в 1882 году специально для Сары Бернар. Та сыграла свою роль в похожей шляпке. Федора «божественной Сары» вошла в женскую моду, но к началу 20-х годов прошлого века эстафету подхватили мужчины. Она стала неотъемлемой частью гардероба гангстеров, а затем и актеров Хамфри Богарта и Харрисона Форда, создавших знаменитые кинообразы мачо — детектива Сэма Спейда и Индианы Джонса.

На федору еще очень похожа трилби, менее элегантная, но более компанейская — такие любил Фрэнк Синатра. Правда, она массивнее, что многих останавливает. И здесь опять женский след: имя шляпа получила от Трилби, прекрасной натурщицы из одноименного романа Джорджа Дюморье. Классическая трилби — коричневого цвета с серьезной вмятиной в верхней части тульи. Эта шляпа и твидовый костюм — верные признаки любителей скачек, особенно среди британской аристократии.

Но даже и без скачек Европа сходит с ума по шляпам. И никто, кстати, не брезгует винтажными (то есть секонд-хенд) экземплярами, потому что шляпа с историей — втройне стильно. И даже если она полинялая, потертая — в этом особый шарм.

Магазинами Армии спасения никто, конечно, пользоваться не заставляет, так как шляпы сейчас можно найти на любой бюджет. На блошином рынке в Кэмдане**Район Лондона к северу от Вестминстера и Сити, центр клубной и музыкальной жизни. вполне приличная федора из вельвета обойдется в 12 фунтов стерлингов. Можно обратиться и в английскую мастерскую James Lock&Co (работает с 1676 года!), или в американскую John B. Stetson, основатель которой изобрел ковбойскую шляпу, или к знаменитым бельгийцам Элвису Помпилио и Фабьене Дэльвинь, которые обслуживают королевские семьи Европы. В Италии можно заглянуть в бутик «Борсалино». Все это уже дорого, но каждому свое.

Шляпы сейчас носят с чем угодно. С классическим пальто (и тут лучше задуматься о контрастных цветах — например, если пальто оттенка «верблюд», то шляпа — черная); с джинсами и стеганой курткой вроде Barbour; с джинсовой курткой или тренчкотом. Причем в идеале шляпа не должна совпадать по цвету ни с обувью, ни с сумкой/портфелем — эта выверенность уже много лет как плохой тон.

Летом прекрасны соломенные федоры или ковбойские шляпы — с джинсами и белой футболкой, например. Немного старомодно, зато стильно, особенно если подобрать правильные кожаные сандалии.

Шляпа, конечно, уже давно перестала быть утилитарным предметом. Она — модный аксессуар, которых, надо признать, у мужчин не так много. И суть тут в том, что этот головной убор — очень яркая деталь. Шляпу никогда не забудут. Какой бы она ни была — дешевой, дорогой, прекрасной или нелепой.

Поэтому шляпу, прежде чем купить, надо искренне полюбить — она должна быть таким естественным продолжением личности, чтобы замкнуть на себе образ, пройдя круг от ботинок до рубашки. В конце концов, шляпа если что и прикрывает, так это наши мысли — грязные и гениальные, радостные и депрессивные. И вполне вероятно, что именно в этом и заключается ее магия.