|
Аналогии между двумя авариями, разделенными пространством в 25 лет, все больше приходят на ум. Однако пока остается надежда, что такой катастрофы, которая случилась четверть века назад, не случится. Спустя месяц после разрушения энергоблока на японской станции зафиксированы трое погибших, в Чернобыле к этому месячному рубежу погибли уже 23 человека. Что происходило на Фукусиме и насколько оправданны сравнения с Чернобылем — об этом The New Times спрашивал президента научного центра «Курчатовский институт», физика-ядерщика, академика Евгения Велихова
25 лет назад
Вот я вспоминаю, как это было у нас (на Чернобыле). Все решения надо было принимать очень быстро. И принимались они быстро, хотя вначале и были разные неумные фантазии… Например, когда загнали на крышу пожарных, которые потом погибли, — загнали совершенно не подумав, зачем, почему: ну сгорела бы эта крыша, ну и черт с ней. Нам нужно было потушить пожар внутри энергоблока: в этом пожаре были высокие очень температуры, и все это — миллионы кюри радиоактивности — выбрасывалось (в воздух). Значит, первое — потушить пожар. И для этого использовали прежде всего песок.
И следующий был момент — мы твердо сразу поняли, что нам нужно избежать всякой воды. И силами персонала станции — это был настоящий героизм — убрали воду и из-под барабана, потому что мы боялись, что туда рухнет реактор. Это тогда мы еще думали, что реактор есть. Но потом я слетал и увидел, что никакого реактора нет.
Он был полностью разрушен?
Ничего там не было — дыра, просто дыра. Мы сразу решили: надо избегать всякой воды, потому что боялись, что (расплавленное ядерное топливо) попадет в Припять, в Десну и так далее. И в июне мы уже поставили весь четвертый блок на теплообменник, который был построен шахтерами за кратчайшие сроки в условиях, когда там на станции были жуткие дозы. Над ними, конечно, был слой земли, который как-то защищал шахтеров, и тем не менее…
Теплообменник — это какая-то бетонная плита?
Нет, это стальная конструкция под землей, непосредственно под 4-м блоком, в которую вставлены трубы, по которым прокачивалась вода с большой скоростью — так, чтобы снимать тепло, если туда свалится раскаленная внутренность реактора. Вот это мы и сделали. Это было самое главное. Это сейчас как-то никто особенно не понимает. Нас за это дело ругали — ругали самыми последними словами, говорили: этого делать было не нужно, ничего же не произошло… Вот смотрите, что там было… (Велихов открывает на компьютере презентацию и начинает — картинка за картинкой, расчеты, схемы, опять картинки — показывать.)
26 апреля — 6 мая 1986 г. Активная фаза аварии
26 апреля 1986 года
Там произошел паровой взрыв, он все разворотил. Где-то какую-то роль сыграл взрыв водородный, но я не уверен, так мы до конца не разобрались. Активная зона, корпус, все системы безопасности и защиты — все было уничтожено, здание разрушено. Мы летали над реактором все время, потому что другого способа увидеть, что там происходило, не было. Каждый день смотрели. Вот картиночка — это снято 6 мая (снимок вверху). Когда начала поступать вода, был взрыв, он плиту давлением пара поднял и порвал все эти трубки — там же были тысячи трубок, по которым шла вода, она кипела в этих трубках и их все разорвало, и хлынула вся вода. А здесь был огромной температуры графит, который начал гореть, и кроме того, горел еще цирконий. А внизу… Мы-то думали сначала, что хоть внизу сохранилась такая же плита, три тысячи тонн, а она расколота была, и внизу тоже ничего не было… Мы боялись, что расплавленное топливо соберется где-нибудь одной большой каплей, прожжет последнюю плиту и уйдет в грунтовые воды, — тогда мы, конечно, устроили бы полный кошмар грунтовых вод. Добралось бы до Припяти, потом бы вместе с илом — в Днепр, а по Днепру в Черное море. Вот этого мы избежали. Но мы, правда, много чего делали. Ставили там специальные стенки, делали специальные рвы, такие стены насыпные. Но была еще вторая вещь неприятная — дожди: они смывали грязь сверху, и у нас попадало кое-что в Припять. Но все-таки основное мы удержали: внутри укрытия — его сделали уже в ноябре 1986-го — удержали 96% радиоктивности. На остальной территории станции меньше одного процента. Еще 1,5% разлетелось в окружности от 3 до 80 километров. И еще полтора улетело дальше.
Строительство саркофага шло под научным руководством Курчатовского института
30 ноября 1986 г.: саркофаг построен
Потом мы поставили систему измерения, которой, кстати, нет на «Фукусиме». Она измеряла и тепло, и температуру, и дозу радиации, анемометры и коммуникации. Ну а дальше Средмашу* * Министерство среднего машиностроения СССР занималось разработкой и изготовлением ядерного оружия, проектированием и строительством атомных ледоколов и подводных лодок, производством радиоизотопных приборов и аппаратуры, строительством атомных станций. приказали построить укрытие — саркофаг. И это было не оптимальное решение.
Срок годности
А был какой-то еще вариант?
Был. Строить копёр — такой большой металлический шатер (рисунок внизу). Он должен был полностью изолировать всю площадь: длиной порядка 150 метров и высотой метров 80. То есть огромный такой ангар. Прокладывались рельсы, он на них ставится и наезжает.
Это было предложено сделать сразу же, в первую неделю. Но решили делать укрытие. Прошло 25 лет, а этого шатра нет. А он абсолютно необходим по-прежнему, потому что это (саркофаг), во-первых, дырявое сооружение, оно сделано второпях. В нем 20 процентов дыр, это же просто так, вид у него красивый, а на самом деле бутафория.
То есть фонит?
Нет, ну дыры, туда дождь течет и оттуда вытекает, выходит пар и пыль. Поэтому и выбросы есть. А пыль радиоактивная. Ну а кроме того, строители гарантии не дают, что он вообще не развалится.
А что будет, если развалится?
А если он развалится, там 5 кг радиоактивной пыли, которая вылетит и опять всю Европу загадит.
Но спрашивается, а с какой стати он развалится? Понимаете, во-первых, может быть маленькое землетрясение. Здесь бывает порядка «пятерки». Ну а кроме того, эта пыль радиоактивная — вещь нехорошая, она взрывается. Равно как пыль взрывается на мукомольных заводах. Топливо постепенно переходит в форму вот этой пыли.
Сейчас я вам покажу, чтобы было понятно. Снаружи-то все вроде выглядит красиво, но внутри это жуткое сооружение. Вот здесь стоит так называемый «мамонт», он опирается вот на эту кучу, а там — на вторую кучу. Это называется «строительные конструкции». Кто знает, сколько они выдержат и почему они вообще стоят.
А в таком виде лежит топливо. Вот здесь вы видите остатки несгоревшего графита(►).
Вот это — циркониевая трубочка (▼), внутри которой таблетки окиси урана. Обычно эта трубочка внутри графитового блока, а здесь она свободно валяется. Здесь все перемешалось: топливо с бетоном, который вокруг, с графитом, с металлической конструкцией. Здесь доза составляет 32 тысячи рентген в час… Нам для работ в этих зонах давали роботов — японских, немецких привозили, все они сдохли сразу, поэтому у нас работал наш собственный робот. Хитрость была очень простая: в нем не было никакой электроники — он через кабель управлялся. А это фрагменты активной зоны. А это вот та самая пыль проклятая.
На слайдах — люди, они в этих зонах работают?
Люди работают в зонах, где под 1000 рентген в час. Что значит они работают? Человек там может провести одну минуту. Вот он забежал, бросил туда и выскочил. Всё — конец. После этого его отправляют в Москву. Если 100 рентген, то просто надо работать очень быстро. Короче, если укрытие обрушится, то вся эта жуткая грязь километров на 20—30 уйдет в радиоактивный след.
Какова вероятность, что укрытие развалится?
Строители давали 10 лет жизни саркофагу, а прошло 25. Сейчас встал вопрос о стабилизации конструкции, пришлось поставить подпорки, чтобы стенка не обрушилась (она собиралась упасть). Мы подготовили все документы, в том числе по строительству шатра. Говорили и с Украиной, украинцы договорились с Европейским банком. Деньги уже истрачены, миллион сто пятьдесят — истрачены просто впустую, ушли. А строительство так и не началось. Я вот теперь надеюсь на «двадцатку» (G-20): может, они теперь примут решение немедленно начать строить шатер.
А сколько будет стоить это строительство?
$500 млн.
Казалось, что с Чернобылем вопрос закрыт навсегда.
Во-первых, он навсегда будет закрыт лет через пятьдесят, когда эта радиоактивная пыль усядется. Во-вторых, пыль эту во избежание неприятностей надо убрать. А для этого нужен пылесос, для этого надо залезть туда. И самое главное — закрыть, потому что иначе бесполезно это делать. Значит, надо построить этот шатер и начинать потихонечку разбирать то, что там внутри.
25 лет спустя
А на Фукусиме — там что-то все-таки горело?
Черт его знает. Тлеет, горит… не знаю, что там было, информации крайне мало. Но важно другое: топливо в хранилищах — отработанное топливо — раскаляется. А что там — неизвестно, потому что подойти нельзя: там десятки тысяч рентген. А почему они через крышу не видят, летая над ней на вертолете, — не знаю. Я спекулировать не могу, но не видят.
Станция, кстати, очень красивая, идея ее — простая и элегантная: вода забирается морская, закачивается в реактор, кипит как в самоваре, и потом идет на турбину пар. Видите, какая красивая, изящная вещь. А теперь три реактора разворочены. Все разворотил водородный взрыв.
Хотя спокойно могли бы этого водородного взрыва не допустить — есть способы не допускать такого содержания водорода или выбросить его вообще в воду.
Сейчас уже известно, что топливо на некоторых реакторах все-таки расплавилось. Ну, если оно расплавилось, то они, выливая на реакторы воду, вымывают из этого расплавленного топлива радиоактивность. Такое впечатление, что они уже вымыли не меньше, чем в Чернобыле.
И это все пошло в океан и в почву?
Часть в море, а часть протекает, видимо, в подземные воды.
И все-таки можно ли сравнивать ситуацию на японской Фукусиме с Чернобылем?
Чернобыль — это когда появляется расплавленное открытое топливо. Предположим, корпус реакторов не разрушен, даже если внутри топливо и тлело. А что с хранилищами отработанного топлива? Его надо постоянно охлаждать — они (твэллы) тепло выделяют 30—40 лет. Но вода из хранилищ, судя по всему, ушла. А там, в отличие от реактора, вообще никакого корпуса нет.
Отработанные твэллы — это самое неприятное, потому что они прошли полный цикл и внутри них и цезий, и стронций, и плутоний. Оголились стержни в хранилище или не оголились? Расплавились или не расплавились? Стоят или упали — неизвестно.
То есть вы хотите сказать, что сотрудники Фукусимы толком не знают, что происходит внутри разрушенных реакторов?
Нет. Но фиксируют, что на выходе у них высокоактивная вода: по данным, которые появились, уровень радиационного загрязнения этой воды в 10 тысяч раз выше нормы* * Как показывают замеры, содержание иодина, период полураспада которого 8 дней, в регионе падает; а вот содержание цезия-134 и цезия-137, чьи периоды полураспада 2 года и 30 лет соответственно, растет. «Это плохие новости», — говорит эксперт по радиации Гринписа Ян Ванде Пут. Источник: Scientific Insider, 11.04.2011 года. .
Атомный взрыв на Фукусиме может произойти?
По моим представлениям — нет. Даже если худшее случится: расплавится топливо, перемешается, упадет вниз, проплавит корпус, проплавит оболочку, даже бетонное основание, упадет на скалу — да, будет большое радиоактивное засорение. Однако наши расчеты показывают, что критической массы, необходимой для взрыва, не образуется.
При наилучшем развитии сценария как быстро японцам удастся разрешить ситуацию на станции? Это вопрос недель, месяцев?
Это вопрос лет на 50. Так же, как и с Чернобылем.
Tweet
25 лет назад
 |
И следующий был момент — мы твердо сразу поняли, что нам нужно избежать всякой воды. И силами персонала станции — это был настоящий героизм — убрали воду и из-под барабана, потому что мы боялись, что туда рухнет реактор. Это тогда мы еще думали, что реактор есть. Но потом я слетал и увидел, что никакого реактора нет.
Он был полностью разрушен?
Ничего там не было — дыра, просто дыра. Мы сразу решили: надо избегать всякой воды, потому что боялись, что (расплавленное ядерное топливо) попадет в Припять, в Десну и так далее. И в июне мы уже поставили весь четвертый блок на теплообменник, который был построен шахтерами за кратчайшие сроки в условиях, когда там на станции были жуткие дозы. Над ними, конечно, был слой земли, который как-то защищал шахтеров, и тем не менее…
Теплообменник — это какая-то бетонная плита?
Нет, это стальная конструкция под землей, непосредственно под 4-м блоком, в которую вставлены трубы, по которым прокачивалась вода с большой скоростью — так, чтобы снимать тепло, если туда свалится раскаленная внутренность реактора. Вот это мы и сделали. Это было самое главное. Это сейчас как-то никто особенно не понимает. Нас за это дело ругали — ругали самыми последними словами, говорили: этого делать было не нужно, ничего же не произошло… Вот смотрите, что там было… (Велихов открывает на компьютере презентацию и начинает — картинка за картинкой, расчеты, схемы, опять картинки — показывать.)
26 апреля — 6 мая 1986 г. Активная фаза аварии
26 апреля 1986 года
Там произошел паровой взрыв, он все разворотил. Где-то какую-то роль сыграл взрыв водородный, но я не уверен, так мы до конца не разобрались. Активная зона, корпус, все системы безопасности и защиты — все было уничтожено, здание разрушено. Мы летали над реактором все время, потому что другого способа увидеть, что там происходило, не было. Каждый день смотрели. Вот картиночка — это снято 6 мая (снимок вверху). Когда начала поступать вода, был взрыв, он плиту давлением пара поднял и порвал все эти трубки — там же были тысячи трубок, по которым шла вода, она кипела в этих трубках и их все разорвало, и хлынула вся вода. А здесь был огромной температуры графит, который начал гореть, и кроме того, горел еще цирконий. А внизу… Мы-то думали сначала, что хоть внизу сохранилась такая же плита, три тысячи тонн, а она расколота была, и внизу тоже ничего не было… Мы боялись, что расплавленное топливо соберется где-нибудь одной большой каплей, прожжет последнюю плиту и уйдет в грунтовые воды, — тогда мы, конечно, устроили бы полный кошмар грунтовых вод. Добралось бы до Припяти, потом бы вместе с илом — в Днепр, а по Днепру в Черное море. Вот этого мы избежали. Но мы, правда, много чего делали. Ставили там специальные стенки, делали специальные рвы, такие стены насыпные. Но была еще вторая вещь неприятная — дожди: они смывали грязь сверху, и у нас попадало кое-что в Припять. Но все-таки основное мы удержали: внутри укрытия — его сделали уже в ноябре 1986-го — удержали 96% радиоктивности. На остальной территории станции меньше одного процента. Еще 1,5% разлетелось в окружности от 3 до 80 километров. И еще полтора улетело дальше.
Строительство саркофага шло под научным руководством Курчатовского института
30 ноября 1986 г.: саркофаг построен
Потом мы поставили систему измерения, которой, кстати, нет на «Фукусиме». Она измеряла и тепло, и температуру, и дозу радиации, анемометры и коммуникации. Ну а дальше Средмашу* * Министерство среднего машиностроения СССР занималось разработкой и изготовлением ядерного оружия, проектированием и строительством атомных ледоколов и подводных лодок, производством радиоизотопных приборов и аппаратуры, строительством атомных станций. приказали построить укрытие — саркофаг. И это было не оптимальное решение.
Срок годности
А был какой-то еще вариант?
Был. Строить копёр — такой большой металлический шатер (рисунок внизу). Он должен был полностью изолировать всю площадь: длиной порядка 150 метров и высотой метров 80. То есть огромный такой ангар. Прокладывались рельсы, он на них ставится и наезжает.
Это было предложено сделать сразу же, в первую неделю. Но решили делать укрытие. Прошло 25 лет, а этого шатра нет. А он абсолютно необходим по-прежнему, потому что это (саркофаг), во-первых, дырявое сооружение, оно сделано второпях. В нем 20 процентов дыр, это же просто так, вид у него красивый, а на самом деле бутафория.
То есть фонит?
Нет, ну дыры, туда дождь течет и оттуда вытекает, выходит пар и пыль. Поэтому и выбросы есть. А пыль радиоактивная. Ну а кроме того, строители гарантии не дают, что он вообще не развалится.
А что будет, если развалится?
А если он развалится, там 5 кг радиоактивной пыли, которая вылетит и опять всю Европу загадит.
Но спрашивается, а с какой стати он развалится? Понимаете, во-первых, может быть маленькое землетрясение. Здесь бывает порядка «пятерки». Ну а кроме того, эта пыль радиоактивная — вещь нехорошая, она взрывается. Равно как пыль взрывается на мукомольных заводах. Топливо постепенно переходит в форму вот этой пыли.
Сейчас я вам покажу, чтобы было понятно. Снаружи-то все вроде выглядит красиво, но внутри это жуткое сооружение. Вот здесь стоит так называемый «мамонт», он опирается вот на эту кучу, а там — на вторую кучу. Это называется «строительные конструкции». Кто знает, сколько они выдержат и почему они вообще стоят.
А в таком виде лежит топливо. Вот здесь вы видите остатки несгоревшего графита(►).
Вот это — циркониевая трубочка (▼), внутри которой таблетки окиси урана. Обычно эта трубочка внутри графитового блока, а здесь она свободно валяется. Здесь все перемешалось: топливо с бетоном, который вокруг, с графитом, с металлической конструкцией. Здесь доза составляет 32 тысячи рентген в час… Нам для работ в этих зонах давали роботов — японских, немецких привозили, все они сдохли сразу, поэтому у нас работал наш собственный робот. Хитрость была очень простая: в нем не было никакой электроники — он через кабель управлялся. А это фрагменты активной зоны. А это вот та самая пыль проклятая.
На слайдах — люди, они в этих зонах работают?
Люди работают в зонах, где под 1000 рентген в час. Что значит они работают? Человек там может провести одну минуту. Вот он забежал, бросил туда и выскочил. Всё — конец. После этого его отправляют в Москву. Если 100 рентген, то просто надо работать очень быстро. Короче, если укрытие обрушится, то вся эта жуткая грязь километров на 20—30 уйдет в радиоактивный след.
Какова вероятность, что укрытие развалится?
Строители давали 10 лет жизни саркофагу, а прошло 25. Сейчас встал вопрос о стабилизации конструкции, пришлось поставить подпорки, чтобы стенка не обрушилась (она собиралась упасть). Мы подготовили все документы, в том числе по строительству шатра. Говорили и с Украиной, украинцы договорились с Европейским банком. Деньги уже истрачены, миллион сто пятьдесят — истрачены просто впустую, ушли. А строительство так и не началось. Я вот теперь надеюсь на «двадцатку» (G-20): может, они теперь примут решение немедленно начать строить шатер.
А сколько будет стоить это строительство?
$500 млн.
Казалось, что с Чернобылем вопрос закрыт навсегда.
Во-первых, он навсегда будет закрыт лет через пятьдесят, когда эта радиоактивная пыль усядется. Во-вторых, пыль эту во избежание неприятностей надо убрать. А для этого нужен пылесос, для этого надо залезть туда. И самое главное — закрыть, потому что иначе бесполезно это делать. Значит, надо построить этот шатер и начинать потихонечку разбирать то, что там внутри.
25 лет спустя
А на Фукусиме — там что-то все-таки горело?
Черт его знает. Тлеет, горит… не знаю, что там было, информации крайне мало. Но важно другое: топливо в хранилищах — отработанное топливо — раскаляется. А что там — неизвестно, потому что подойти нельзя: там десятки тысяч рентген. А почему они через крышу не видят, летая над ней на вертолете, — не знаю. Я спекулировать не могу, но не видят.
„
Это вопрос лет на 50. Так же как и с Чернобылем
”
Станция, кстати, очень красивая, идея ее — простая и элегантная: вода забирается морская, закачивается в реактор, кипит как в самоваре, и потом идет на турбину пар. Видите, какая красивая, изящная вещь. А теперь три реактора разворочены. Все разворотил водородный взрыв.
Хотя спокойно могли бы этого водородного взрыва не допустить — есть способы не допускать такого содержания водорода или выбросить его вообще в воду.
Сейчас уже известно, что топливо на некоторых реакторах все-таки расплавилось. Ну, если оно расплавилось, то они, выливая на реакторы воду, вымывают из этого расплавленного топлива радиоактивность. Такое впечатление, что они уже вымыли не меньше, чем в Чернобыле.
И это все пошло в океан и в почву?
Часть в море, а часть протекает, видимо, в подземные воды.
И все-таки можно ли сравнивать ситуацию на японской Фукусиме с Чернобылем?
Чернобыль — это когда появляется расплавленное открытое топливо. Предположим, корпус реакторов не разрушен, даже если внутри топливо и тлело. А что с хранилищами отработанного топлива? Его надо постоянно охлаждать — они (твэллы) тепло выделяют 30—40 лет. Но вода из хранилищ, судя по всему, ушла. А там, в отличие от реактора, вообще никакого корпуса нет.
Отработанные твэллы — это самое неприятное, потому что они прошли полный цикл и внутри них и цезий, и стронций, и плутоний. Оголились стержни в хранилище или не оголились? Расплавились или не расплавились? Стоят или упали — неизвестно.
То есть вы хотите сказать, что сотрудники Фукусимы толком не знают, что происходит внутри разрушенных реакторов?
Нет. Но фиксируют, что на выходе у них высокоактивная вода: по данным, которые появились, уровень радиационного загрязнения этой воды в 10 тысяч раз выше нормы* * Как показывают замеры, содержание иодина, период полураспада которого 8 дней, в регионе падает; а вот содержание цезия-134 и цезия-137, чьи периоды полураспада 2 года и 30 лет соответственно, растет. «Это плохие новости», — говорит эксперт по радиации Гринписа Ян Ванде Пут. Источник: Scientific Insider, 11.04.2011 года. .
Атомный взрыв на Фукусиме может произойти?
По моим представлениям — нет. Даже если худшее случится: расплавится топливо, перемешается, упадет вниз, проплавит корпус, проплавит оболочку, даже бетонное основание, упадет на скалу — да, будет большое радиоактивное засорение. Однако наши расчеты показывают, что критической массы, необходимой для взрыва, не образуется.
При наилучшем развитии сценария как быстро японцам удастся разрешить ситуацию на станции? Это вопрос недель, месяцев?
Это вопрос лет на 50. Так же, как и с Чернобылем.
Tweet
